Миражи в глазах смотрящего

Если у обычных людей спросить, знают ли они какого-либо современного кинокритика, девять из десяти назовут в первую очередь имя Антона Долина.

Причин здесь несколько, и все они медийные: это и многолетняя работа в «Вечернем Урганте», и колонка о кино в одном из известных СМИ, и книги, выходящие в редакции Елены Шубиной.

Именно там вышла последняя книга киноведа. Называется она «Миражи советского».

Следует понимать, что в среде людей, профессионально занимающихся кино, Антон Долин считается фигурой несколько верхоглядной, попсовой даже; это как раз и не страшно. Бог с ним, с глубоким анализом: качественное кинообозрение — это тоже хорошо. Положим, в вопросах кино я рядовой зритель, абсолютный дилетант, и от киноведческих книг жду самого простого — узнать о знаковых фильмах и уловить (с помощью кинокритика) какие-то тенденции.

Проблема в том, что Антон Долин в новой книге и с этим справляется не очень. В отличие от предыдущей его книги, которая называлась «Оттенки русского».

У «Миражей советского» есть любопытная и перспективная сверхзадача — показать, что современное кино вышло из СССР, как русская литература девятнадцатого века из шинели Гоголя, что оно до сих пор прорабатывает советские реалии.

Антон Долин верно отмечает те большие, важные и, чего уж греха таить, порой болезненные точки нашей истории: революция, политические процессы тридцатых, война, полёт в космос. Собственно, книга так и составлена: эссе о фильмах и интервью с режиссёрами разбиты по тематическим периодам советской истории.

Отсюда очень недалеко до простой мысли. СССР распался тридцать лет назад, а режиссёры до сих пор снимают о нём фильмы, а вот с девяностыми или нулевыми отчего-то работают с неохотой. Хотя, казалось бы, чего проще: делай кино на свежем и актуальном материале. Но нет: про сталинскую, например, эпоху снимается минимум по десятку фильмов в год.

И вот на этом Долин останавливается, поворачивая в сторону. А следующая мысль-то очевидна.

А что, если советская тема до сих пор работает из-за масштаба событий, происходивших тогда, а почти всё, что происходило в последние тридцать лет — мелкотравчатое, что ли? Ни уму, ни сердцу, ни режиссёрскому взору не милое?

И здесь Антон Долин делает разворот и начинает писать о чем-то другом.

Всякое хорошее в его понимании современное кино, как авторское, так и игровое, до сих пор «прорабатывает советскую травму», а поверхностные масштабные киноблогбастеры эксплуатируют советско-имперскую героику, играя на ностальгии обывателя.

Вот он разговаривает с документалистом Сергеем Лозницей (в книге, кстати, очень много Лозницы):

«Портрет Сталина, который везут на тележке два трогательных пса в современном берлинском парке в „Дне победы“ (прим: фильм Лозницы), комическим — но и жутким образом — отзывается в „Процессе“ (ещё один фильм Лозницы) документальной хроникой сталинского времени, в которой Сталин присутствует исключительно за кадром как невидимый демиург, продюсер спектакля. И кажется, что в „Донбассе“ (ещё один фильм Лозницы) спектакль идёт до сих пор — своеобразная любовь ополченцев ДНР и ЛНР к генералиссимусу хорошо известна. Создаётся впечатление, что в России 2018 года — хотя все три фильма разворачиваются или в другое время, или в другом месте — нет более важной фигуры, чем Сталин».

«Ехал Сталин через Сталин»: ни прибавить, ни убавить.

Революция, ГУЛАГ и космос если и становятся причиной некой «травмы», то для некоторых режиссёров и для самого автора книги — зритель, злодей такой, хочет смотреть про танки и победы советского спорта, а не абсолютно не предназначенный для живого человека «Дау», например.

Символично, что заканчивается книга тремя интервью с Владимиром Сорокиным — писателем, продолжающим сражаться с Советским Союзом в своих книгах до сих пор.

Как итог, несмотря на некоторые точные попадания (например, про «Войну Анны» Алексея Федорченко) и пронзительные интервью, книга с трудом выполняет утилитарную задачу обзора современного кино на советском материале (лоскутно), проваливаясь при этом на концептуальной сверхзадаче. И многие фильмы, а кое-где и самые замечания и мысли Антона Долина не вмещаются в прокрустово ложе концепции о страшной травме, которую мы героически преодолеваем, но что-то не преодолели до сих пор.

И отчего-то думается, что без спортивных побед, полётов в космос и суровой, а иногда и звероватой — но всё же без необходимой простому человеку героики российское кино будет ещё долго возвращаться к советским темам.

А Антон Долин, возможно, напишет ещё пару книг на эту тему.