Боль за арцахских парней

Подобно своему тотемному животному, «хороший» русский человек во время своей спячки про себя всё понял (ну, например, родину люблю, а политиков — нет, 9 мая — хорошо, а нацизм — плохо), как тут начинается очередной конфликт, либо на территории России, либо на её рубежах. И картина усложняется.

Ладно Чечня, но и здесь было нелегко себе признаться в том, что не все чеченцы террористы. Когда началась гражданская война на Украине, попробуй разберись, почему там хохлы повздорили. И тут придётся либо играть в недотрогу и просить окружающих, чтобы не говорили при тебе о политике, либо сразу выбрать сторону ввиду тех или иных обстоятельств и следовать ей до конца. Либо, не зная изначально, к чьей стороне примкнуть, начинать вникать в суть конфликта, подтянуть матчасть, следить за новостями и каждый раз задавать себе вопрос: а на правильной ли я стороне?

Такая сторона обычно становится третьей во всех смыслах. Люди слишком много размышляют, наблюдают и именно этим держат себя подальше от конфликта, хотя местами знают о нём больше, чем люди, которые в нём участвуют. Война в Карабахе здесь очень показательна. Чтобы понять всю многовековую историю конфликта, нужно быть подкованным заранее, и одной Википедии тут не хватит.

Поэтому многие русские люди, которые не относились по крови ни к одним, ни к другим, сразу поняли, что там всё сложно, и заняли позу с вытянутой рукой и оттопыренным пальцем, подобно какому-нибудь римскому императору на гладиаторских играх. Но такое суждение можно простить разве что большой государственной машине, чьи интересы часто будут не в угоду чувству справедливости и благородности.

Железные неодухотворённые трубы, названные живым словом «поток», действительно для нас важны. Но почему-то каждый «хороший» человек, о котором сказано выше, вдруг подумал, что он и есть тот самый, кого должна беспокоить судьба этих труб, и она важнее пусть и эмоционального, но искреннего отношения к одной из сторон.

Именно поэтому автор как почётный обладатель русского паспорта, которым владеет уже целых два года, думал, что и без него разберутся, хотя когда-то просто не переносил такое отношение «большой земли» к себе и к своим землякам. Всего шесть лет назад миллионы людей давали нам советы, как именно мы могли бы построить свою народную республику: «Вот если бы у вас больше людей пошло воевать или сразу бы выбрали правильных лидеров. Ну а лучше вообще бы просто сидели на месте, и это бы для вас дешевле обошлось…».

Так и с Арменией — только им припоминают «соросов» и отсутствие митингов в поддержку России. Всё это так, только хотелось услышать тех, кто был непосредственно в Арцахе, их личный опыт не менее важен.

Военкор Влад Зиздок считает, что карабахские армяне от ереванских отличаются почти всегда и уже готовы присоединяться к России. Проверить это и оказаться в Ереване удалось только после первых митингов, после подписания Пашиняном мирных соглашений.

Будучи ополченцем, я никак не понимал тех, кто приезжал добровольцем на Донбасс году в пятнадцатом или шестнадцатом, и конечно, они слышали вопрос: «Почему так долго думал?».

Именно это я услышал в качестве приветствия в гостинце «Ани Гранд Хотел» от рыжего демона, в миру известного как Семён Пегов. В нём с каждым годом всё меньше сомнений, он быстро готов решиться на самые резкие действия. Особенно удивительно, что это тот же человек, который пишет отличные стихи, и в них он меланхоличен и уничижителен к своей персоне. Конечно, его дерзкие репортажи — это лишь часть действительности. Боль за арцахских молодых парней в его сердце не просто прописалась, она теперь будет жить там всегда — наравне с той, которая живёт после Донбасса. А усиливает её то, что всего этого можно было бы избежать, будь в них та соборность, которую за собой приносят лишь русские люди с оружием в руках.

Защитники Арцаха порой наплевательски относились к сооружению фортификаций, а если упростить, то хотя бы к тому, чтобы вырыть окоп выше колена. И даже тем же военкором, вроде Пегова и Коца, порой приходилось давать им советы, которые касались непосредственно военного дела, хотя представить подобную картину на том же Донбассе довольно сложно.

Уже в Армении удалось услышать следующее мнение от местных о том, что отряд из пятнадцати русских будет воевать хуже, чем из двенадцати русских и трёх армян, но в разы лучше, чем такой же отряд, полностью состоящий из армян. Что-то в этом есть, просто мы — взаимно дополняющие друг друга народы, и дело тут не только в армянах. Дополняют нас и азербайджанцы, но всё же в последнее время — больше турков и их идею о пантюркизме.

А задачей для себя на эту поездку было просто понять «через ноги и задницу» то, что умные люди понимают через голову. И поэтому, раздобыв себе журналистскую аккредитацию в Армении, в составе других журналистов из России и даже Швеции мы с помощью МИДа Армении направились в город Дадиванк. Старенький «Кэнон» на груди и неспособность с ним обращаться еще больше выдавали во мне непрофессионала. Особенно когда парни из всяких там «Вестей» прям на ходу в спринтере могли снять, как на тягачах вывозят подбитую технику. Аккредитацию на посту у нас проверяла диаспора армян из Франции, которые по-русски совершенно не говорили. Тяжело представить, что где-нибудь на территории России будут блокпосты из этнических русских, говорящих, например, лишь на португальском…

По дороге к Дадиванку обсуждали слух о том, что настоятель храма и по совместительству ветеран еще первой Арцахской потребовал, чтобы ему привезли крупнокалиберный пулемёт да побольше боекомплекта — и он будет держать оборону вместе со своими сыновьями. Пулемёта мы не увидели, но настоятель оказался реально харизматичным мужиком. Удивило и большое количество паломников: все понимали, что в данной святыне они, возможно, в последний раз, ведь буквально на днях этот район, как и вся северная дорога, должны перейти Азербайджану.

Чтобы предотвратить надругательство над христианской святыней, в трёхстах метрах от храма дислоцировалась база наших миротворцев. Спустя пару часов несколько БТРов развернули наблюдательный пункт прямо напротив храма. Миротворцы, молодые десантники, действовали вежливо, но настойчиво, быстро расчистили узкий серпантин от легковых машин. Военные не отвечали на вопросы журналистов, но ответили на вопрос двух красивых армянок: «Вы приехали нас убивать или защищать?». Парни назвали второй вариант, но что-то подсказывало, что их этот ответ не устроил.

Мы спустились в посёлок. В первом доме нас встретили две женщины, которые сказали, что многие соседи решили сжечь свои дома. Но они свой передадут в пользование нашим миротворцам. Дома рядом и вправду были сожжены, а в одном из них по всему двору были разбросаны и перемешаны плоть, кровь и шерсть животных — хозяева в спешке забивали скотину. Особенно выразительной была голова осла с открытыми глазами. Людей можно и нужно понять.

Далее мы спустились к трассе и услышали, как два местных парня грузили дрова в машину и попутно отвечали журналистам на банальные вопросы. Вдруг по дороге пробежали галопом десять лошадей без какого-либо погонщика. Просто хозяину этих животных не хватило смелости поступить так, как в прежнем дворе. Тут нет правильного решения, но смотреть на бегущих по трассе в никуда лошадей было ещё тяжелее.

Нас отговаривали ехать в Степанакерт, ведь до сих пор не было ясности по поводу дорог. Если передадут северную дорогу, а лачинскую еще не откроют, можно застрять в Степанакерте надолго. Но оказалось, что всё не так плохо.

Степанакерт — как более красивый Луганск. После захода наших добровольцев многое поменялось. Теперь под вопросом сам статус Нагорного Карабаха — даже в таком купированном виде, так же как и его армии и всей административной системы. Многие функции на себя взял штаб миротворцев. Аккредитация журналистов, вопросы касаемо приезда и расселения беженцев — всё через них. В такие моменты ты понимаешь, что наша военная машина при желании всё же может быть довольно гибкой.

Пришедший подполковник быстро сообщил аккредитованным журналистам, куда им нужно идти и что конкретно снимать, и тут же обратил внимание на работающий светофор и сказал: «А чем, собственно, не инфоповод? Вчера ведь не работал, а сегодня, благодаря нашему приезду… Ну вы знаете, как дальше».

Автобусы с беженцами действительно появляются каждый вечер. Как и информация о погибших солдатах. Всего пару минут назад удалось пообщается с парнем, только вышедшим из Шуши, ему всего двадцать лет. Рядом в холле гостиницы сидели родители тех бойцов, кто пропал без вести. Они ждали любой информации о своих детях, в это время для них пели трое девчонок из волонтёров, многие плакали.

На данном этапе есть лишь надежда, что действия наших миротворцев действительно приведут к миру, и мои сравнения с Донбассом будут лишь с положительными примерами.

А русский медведь — ну что о нём сказать? Надеюсь, арцахцы наконец-то поймут, что это и есть они сами.