Как выполоть крапиву и чертополох

Новости из Нижегородской епархии.

В городе Арзамас начались реставрационные работы в легендарном и прекрасном Воскресенском кафедральном соборе, построенном в честь победы 1812-го года.

До этого пришлось писать немало писем в Управление государственной охраны объектов культурного наследия, поскольку чиновники, выбив крупный бюджет, собирались заняться памятником, даже не зная, что в нём подлежит безусловному сохранению (эвфемизм «предмет охраны не определен»), а это касалось и уникального интерьера.

Серьёзные эксперты, ознакомившись с планами, тревожились, что реставрация будет означать разрушение и перестройку собора, замену фресок широкомасштабным, но зато высокооплачиваемым новоделом.

Увы, слишком часто «свершения реставраторов» приводят не только к хищениям в особо крупных размерах, но и к невосполнимому ущербу памятникам.

Диктат бабла не знает снисхождения ни к чему.

И вот на днях мне даны официальные гарантии, что работать начали лучшие реставраторы, а для надзора привлечён Союз реставраторов России. Хочется верить, и продолжу предельно внимательно разбираться в происходящем.

И вновь скажу о гибнущих по всей стране памятниках архитектуры.

На протяжении нескольких лет я писал об этом запросы и статьи, снимал телепрограммы, ставил вопросы перед главными государственными лицами.

В аварийном и руинированном состоянии сейчас около 6 тысяч храмов. Наиболее сложная ситуация в Центральной России (в Тверской, Ярославской, Костромской областях, в Подмосковье), в Поволжье, Северо-Западном округе. В таком же положении находится большинство русских усадеб, включая памятники первого ряда.

Основная проблема их сохранения — отсутствие крыш. Здания лишены элементарной защиты от дождя и снега, что в нашем климате приводит к резкому ускорению процесса разрушения и быстрой гибели. Ежегодно падают кресты и своды, осыпаются прекрасные росписи, проваливаются полы, гниют ещё сохранные иконостасы, храмы зарастают сорным лесом.

Как тут не вспомнить хрестоматийное:

Когда погребают эпоху,

Надгробный псалом не звучит.

Крапиве, чертополоху

Украсить её предстоит.

И вот общими усилиями удалось что-то сдвинуть в сторону воскрешения.

Появилось поручение «утвердить программу по консервации объектов культурного наследия». Минкульт начал выделять средства.

Но и здесь есть свои принципиальные нюансы, о которых обязан сказать.

Из регионов мне сообщают о циркулярах с такими критериями, по которым помощь должна быть оказана зданиям, находящимся в федеральной собственности и у которых объявлен пользователь. Но 95% — бесхозные… Их давно пора оформлять в госсобственность. Пишут мне и о том, что будто бы предполагается заниматься лишь двумя объектами на епархию в год. А речь там и тут о сотнях гибнущих памятников, да и в каждом регионе их число неодинаково. Наконец, необходим экспертный отбор для консервации самого ценного и самого разрушенного… И это ключевой вопрос: прозрачности и профессионализма долгожданных решений.

Всё требует внимательного участия неравнодушных и знающих. Буду возвращаться к этой теме, которая для возрождения исторической памяти во сто крат важнее бесконечного треска записных ораторов и тьмы всех прочих столь затратных забав.

Хорошо, что в процессе сбережения наследия деятельно участвует министр культуры Ольга Любимова.

Отрадны примеры спасения великой старины — восстановление Псково-Печерского монастыря и других святынь тамошней земли митрополитом Тихоном Шевкуновым.

И ещё в развитие размышлений о изобилии пустого треска и дефицита спасительных действий.

Так бывало не раз в нашей истории, когда побеждали инертность и двоемыслие, правящий слой отгораживался от реальности казённой риторикой, а живого слова и главное, дела не хватало катастрофически.

Вплоть до катастрофы.

Тот же владыка Тихон Шевкунов выпустил на телевидении цикл короткометражных фильмов «Гибель империи. Российский урок».

Сделано как всегда ярко, талантливо, живо, с болью за Россию.

Вопросы, которые поставлены автором, волнуют любого, кто думает о России. Это вопросы и о 1917-м годе, и о 1991-м, и о сегодняшнем дне.

Как случается потрясение, приводящее к обвалу территорий и судеб? Кто повинен?

И почему в какой-то момент почти никто уже не хочет и не имеет моральных сил заступаться за уходящий строй?

Лично мне кажется, что к трагедии всегда ведёт взаимная глухота. Неспособность верхов воспринимать нарастающие запросы общества (вплоть до трагикомического солипсизма) и выход на авансцену несогласия отмороженных фанатиков и популистов. Отсутствие золотой середины и стремления к договору, вечная игра в «царя горы».

А в заложниках у этой невесёлой игры миллионы людей и в конечном итоге — сама государственность.

При этом особенность страны в её централизме, что обязаны учитывать любые ответственные силы.

Но как найти этот мудрый баланс между сохранением государства и свободной волей людей?

Знаю, что митрополит Тихон, будучи настоящим русским патриотом, никогда не поддерживает топорных действий, понимает, что только через искренний и глубокий диалог разных сторон можно прийти к общему делу.

Ключевой же вопрос страшен и прост: развитие и созидание или распад и катастрофа?

Но вопросы поставить гораздо проще, чем отыскать всё объясняющие ответы.

На мой взгляд, отыскиваются они только сообща, через сложное проговаривание болезненных исторических, столь актуальных сюжетов.

И точно также, только сообща, не деля друг друга на почвенников и прогрессистов, создав на государственном уровне координационный и экспертный центр, можно добиться спасения архитектурного наследия.

Гниющие и рушащиеся по всей стране храмы и усадьбы — это метафора и предупреждение.

Ведь они — лучшее, доставшееся нам от предков, — и есть Россия.