Россия, к сожалению, лидер в добыче вторсырья

Отечественные СМИ уже давно пишут о парадоксе российского рынка труда: людей уже не хватает, но средние зарплаты не растут. Вообще, без Москвы они в России примерно на уровне Косово и даже ниже. Зато россияне могут гордиться другими рекордами. К примеру, в прошлом году наши соотечественники установили 10-летний рекорд по сбору металлолома. Бизнес и граждане сдали на переработку 30 млн. тонн. В скупке за чермет сейчас дают 23−25 руб., то есть общий сбор чермета составил 700−750 млрд. рублей.

Мотивация у сборщиков металлолома, давно отправивших на приемку выкопанные старые трубы, брошенные полвека назад колхозные сеялки и старые чугунные батареи, проста. У людей просто нет денег, вот они и переходят на «подножный корм». Понятно, что в условиях современного города или села дарованное чиновниками право на «сбор валежника» погоды не делает. Вот и собирают люди старые железки, чтобы на вырученные деньги кормить семью.

Собирают, понятно, на только металл. Спросом у скупщиков пользуется радиодетали, изготовленные в СССР, добротная деревянная мебель сталинских времен, советский фарфор и детали интерьера. Люди становятся похожи на погорельцев, выискивающих на пепелище остатки былой жизни, уцелевшие при пожаре. По сути, так оно и есть: разрушение Советского Союза причинило миллионам наших сограждан и всему народному хозяйству ущерб, сравнимый с последствиями большой войны.

Конечно, СССР имел мощную промышленность, добывая миллионы тонн металла. Именно поэтому в «лихие 90-е» маленькие прибалтийские республики, закупая вагоны вторсырья у «ненавистных оккупантов», выбились в мировые лидеры по продаже цветмета. Но запасы стали, чугуна, меди и алюминия, оставшихся после распада СССР, имеют свойство заканчиваться. Причем, к примеру, в случае с черметом, можно довольно точно предсказать, когда самодеятельный «бизнес» сборщиков станет нерентабельным.

Итак, в 1950—1991 годах советскими заводами было выплавлено около 4,1−4,5 миллиардов тонн стали. В 1950—1969 гг. в среднем, производилось около 70−75 миллионов тонн за год, а в 1970—1991 годах — около 130−140 миллионов тонн стали. Из этого объема где-то четверть с гаком, то есть, около 1 миллиарда тонн, вряд ли меньше, оказалась разбросана в виде лома по всему необъятному пространству бывшего Союза. Около половины (плюс-минус) уже собрано. Поэтому с нынешними темпами сбора в пост-СССР металлолома понадобится лишь еще около 10−15 лет, чтобы «доесть» до конца советский чермет в пределах доступности. А вот что делать дальше, вопрос.

Ответ на него власти давно знают, но им он не нравится: надо избавить уцелевшую промышленность от «эффективных менеджеров» и жадных олигархов, восстанавливать и строить новые заводы, вернуть государству недра. В конце концов, людям надо платить деньги за труд. Иначе даже на свалках россиянам скоро будет нечего собирать. Лет десять назад либералы любили порассуждать о «вечно пьяных и ленивых русских. Но сейчас экономисты открыто пишут, что без рекапитализации труда и социальной сферы Россию ждет гуманитарная катастрофа.