Иран: Женщины хотят жить по своим представлениям, и дело не в израильских шпионах

Иранские СМИ сообщили о том, что на территории страны была задержана шпионская израильская группировка. Министерство информации Исламской Республики Иран заявило, что «задержанные были непосредственно связаны с израильской организацией, известной под названием „Всемирный дом справедливости“ и находящейся на территории еврейского государства».

Министерство информации указывает на то, что эта организация «в прошлом году объявила о запуске стратегии наступательной пропаганды по возрождению структур секты Бахаи в Иране и специальной миссии по сбору информации… Широкая пропагандистская сеть Бахаи была интегрирована в образовательную систему на разных уровнях, в особенности в детские сады по всей стране».

В сообщениях иранских СМИ указано, что «одной из наиболее важных тем пропаганды группировки» стало сопротивление действиям иранского государства, — действиям, направленным на то, чтобы силой заставить женщин носить хиджаб и соблюдать мусульманский дресс-код. Возможно, иранские государственные ведомства, контролирующие прессу, хотели таким образом подчеркнуть какие-то особенно ужасные, с их точки зрения, черты религиозного учения бахаистов, но сделав это, они, скорее всего, навредили сами себе.

Дело в том, что в Иране ширится движение женщин против обязательного ношения хиджаба. Многие иранки выражают возмущение в связи с тем, что государство и специальная полиция нравов следят за их одеждой и подвергают наказаниям тех женщин, кто отказывается соблюдать установленные режимом правила.

Появилось движение протеста — снятие хиджаба женщинами в публичных местах. Летом, в связи с этим, произошло несколько инцидентов. В ходе одного из них, офицер полиции выстрелил четыре раза в известного иранского боксера, когда тот заступился за свою жену, когда она подверглась нападению полиции нравов (из-за неправильной, с точки зрения полицейских, одежды).

Впрочем, озабоченность режима израильскими шпионами понятна. Израильские агенты действуют все более жестко, убивая или похищая высокопоставленных офицеров ключевой иранской военно-политической организации — Корпуса Стражей Исламской Революции (КСИР). Вот только настоящих шпионов иили боевиков иранцы, похоже, пока не нашли. Существует версия, что те, кто совершает громкие покушения и атаки — не израильтяне вовсе, а подготовленные израильскими специалистами боевики иранской оппозиции.

Конечно, не мирные бахаисты, а члены шииитских воинственных антирежимных сект. Например, это могут быть активисты группировки Муджахеддин-э Хальк («Народные Муджахеддины») или последователи еще более радикальных течений, вроде шиитской секты Форкан (выступавшей за бесклассовое общество, основанное на самоуправлении трудовых коллективов и отсутствии начальников). Боевики из этих религиозно-политических группировок уничтожают иранских чиновников не потому, что любят израильтян, а потому, что не любят режим. В начале 1980-х народные моджахеды уничтожили около 2 тыс. чиновников, в ответ в тюрьмах режима были казнены десятки тысяч сторонников этой организации.

Но не стоит обвинять бахаев (или бахаистов) в чем-либо подобном. Бахаисты — это монотеистическая синкретическая религия, появившаяся в Иране в XIX веке. Её основатель Бахаулла (1817−1892), почитается ими как последний в ряду «явлений Бога», которые, помимо Бахауллы, включают (по мнению сторонников этой религии) Будду, Заратустру и Кришну. Это учение насчитывает около 7 миллионов последователей. Бахаизм — мирное религиозное движение, не замеченное в каких-либо радикальных акциях. Тем не менее, в Иране они подвергаются преследованиям. Но почему?

В этой стране существует особая политико-религиозная система, теократия, своеобразная церковь-государство (велаят-э факих — государство верховного правоведа-богослова) во главе с имеющим почти абсолютную власть духовным лидером (великий аятолла Али Хаменеи).

Как отмечают исследователи, в исламе, включая доминирующий в Иране шиитский ислам, в принципе не существует аналогов Церкви. Но именно по указанной причине иранское государство пытается взять на себя ее функции, объявляя о себе как о носителе религиозных принципов и заставляя граждан Ирана строго соблюдать обычаи шиизма (в трактовке официальных теологов).

Требование ношения хиджаба и преследование инаковерующих связаны именно с этими трактовками. Далеко не все шииты согласны с принципом велает-э факих, и также, некоторые влиятельные шиитские ученые выступают против обязательного ношения хиджаба, но такие люди не имеют большой власти в Иране.

Эльхам Гейтанчи, преподаватель социологии в колледже Санта-Моники, утверждает, что в Иране «хиджаб не имеет ничего общего с моралью, религией или этикой, он — то, чего хочет политическая элита … Сделать хиджаб обязательным для всех означает, что режим управляет вашей самой частной сферой существования и присутствует везде. Если бы это было связано с религией, это было бы личным делом женщин и их Бога. Но иранское правительство объявило себя силой Бога, и от этого зависит его легитимность».

Преследования инаковерующих лежат в той же плоскости. Отказ от официальных версий шиитского ислама является подрывом государственных устоев, проявлением нелояльности режиму. Иранское государство не потому преследует инаковерующих или женщин, отказавшихся носить хиджаб, что оно заботится о нравственности, а потому, что сам факт неповиновения его установкам является подрывом государственных устоев в системе религиозного исламского государства (велаят-э факих).

Соответственно и растущий гнев иранского общества, направленный против режима, часто выражается не только в отказе носить хиджаб или в массовых забастовках и уличных протестах, но и путем перехода в другую религию.

Согласно утверждениям режима, 99,5% из 83 миллионов жителей Ирана являются мусульманами, причем сунниты составляют не более 10% от их числа. Так же, принято считать, что подавляющее большинство являются сторонниками шиитского ислама. Однако, сомнительно, что эти цифры соответствуют реальности. Опрос более 50 000 иранцев (около 90% из которых живут в Иране), проведенный в интернете голландской исследовательской группой Gamaan, показал, что в стране происходят бурные перемены. Около половины опрошенных заявили, что потеряли веру или изменили свою религию. Лишь менее трети заявили о себе как о шиитах.

Бахаизм — лишь одно из течения, число сторонников которого растет.

В Иране существует мощная традиция мистического ислама, связанная с суфизмом. Ее растущая популярность вызывает раздражение властей. Преследуемые правительством, подвергаемые арестам суфии в конце концов присоединились к участникам массовых протестов в 2018 году, причем ожесточение с обеих сторон было таким, что пять сотрудников сил безопасности были убиты, а более 300 суфиев арестованы.

Нур Али Табанде, лидер Гонабади, популярного суфийского ордена, был помещен под домашний арест до самой своей смерти в декабре 2019 года.

Кроме того, в Иране наблюдается рост суннитского населения, что связано, прежде всего, с высокой рождаемостью. Считается, что сунниты составляют 10% населения и живут в основном на периферии страны, где рождаемость существенно выше, чем в мегаполисах.

Приблизительно 8% опрошенных заявили Gamaan в ходе опроса, что они зороастрийцы. Одной из причин распространения этой религии являются ее персидские корни и растущий в Иране персидский национализм. Издание Economist сообщает, что «популярность свадеб в зороастрийском стиле, проводимых с персидскими молитвами вокруг костра, оказалась такова, что власти запретили их в 2019 году».

Некоторые иранцы переходят в христианство. Автору этих строк доводилось общаться с беженцами из Ирана, вынужденными покинуть страну после принятия ими протестантской веры.

Массовый переход иранцев в неофициальные религиозные общины связан как с самостоятельными духовными поисками, так и с постепенным разрушением или подрывом легитимности режима Исламской Республики Иран — велает-э факих. Многие отказываются следовать принципам, которые навязаны официальными структурами.

Со своей стороны иранский теократический режим, постепенно утрачивая поддержку, прибегает к репрессиям. Пока ему удается если не ограничить число инаковерующих, то заставить большинство из них молчать. Но на одних штыках нельзя сидеть вечно.