Куда может привести битва на Украине в 2023 году

В конце концов, как и в любом сражении, самым важным фактором в будущем ходе украинского конфликта будет то, что происходит на поле боя. По сути, есть три возможности, хотя каждая из них повлечет за собой целый ряд потенциальных последствий: украинский прорыв; российский прорыв; и тупиковая ситуация, примерно соответствующая нынешним линиям военного контроля.

Поскольку российские войска увеличиваются в численности и окопались вдоль более коротких линий фронта при массированной артиллерийской поддержке, прорыв украинской армии будет серьезной проблемой.

Если бы украинские войска прорвались к Азовскому морю, изолировав Крым; или если бы им удалось вернуть большую часть Восточного Донбасса, который Россия поддерживает с 2014 года, то представляется вероятным, что в ответ Россия пригрозила бы и, возможно, осуществила бы какую-либо форму резкой эскалации.

Это может начаться с символической бомбардировки (обычными ракетами) авиабаз НАТО или линий снабжения в Польше или Румынии. В любом случае, намерение Кремля также состояло бы в том, чтобы повысить вероятность сползания к ядерной войне между Россией и Соединенными Штатами.

Такое нападение России, скорее всего, привело бы к ограниченному и пропорциональному военному ответу США (например, бомбардировке российской базы в части Украины).

Однако, столкнувшись с опасностью ядерной войны, влиятельные голоса в Соединенных Штатах и Европе, скорее всего, также призвали бы к прекращению огня на Украине, утверждая, что Киев одержал достаточную победу, вернув почти всю территорию, которую он потерял в феврале 2022 года. Западу было бы полезно предложить прекращение огня.

Но такие шаги встретили бы ожесточенное сопротивление со стороны украинского правительства, со стороны некоторых членов НАТО, включая Польшу и страны Балтии, а также со стороны важных кругов политического истеблишмента США и средств массовой информации. Поэтому исход такого кризиса в настоящее время невозможно предсказать; но очевидно, что риск эскалации до полномасштабной войны между НАТО и Россией был бы чрезвычайно высок.

Российское наступление, ведущее к победоносному прорыву, похоже, не входит в планы России в краткосрочной перспективе, за исключением ограниченных шагов по взятию города Бахмут на западе Донбасса. Все указывает на то, что российские войска укрепляют свои существующие рубежи, чтобы предотвратить новые атаки Украины — такие, как возвращение восточной части Харьковской области и города Херсон.

Однако, если украинские силы понесут тяжелые потери и израсходуют свои запасы боеприпасов и бронетехники в неудачных наступлениях в течение следующих нескольких месяцев, тогда успешное российское контрнаступление может стать реальной возможностью.

По оценкам западных разведок, потери украинцев и россиян были примерно эквивалентны, а население России в три с половиной раза превышает население Украины.

В первые месяцы операции потенциальное преимущество России в живой силе было сведено на нет нежеланием Кремля (по внутриполитическим причинам) отправлять солдат срочной службы в бой и призывать резервы. Эти недостатки в настоящее время устраняются за счет призыва дополнительных 300.000 военнослужащих. Россия также производит значительно больше артиллерийских снарядов, чем Украина.

Однако, учитывая текущие данные и сохраняющиеся ограничения на российскую живую силу, бронетехнику и боеприпасы, нет никаких реальных шансов на то, что прорыв России может привести к захвату Киева. Даже отдаленно маловероятно, что Россия сможет захватить Харьков, в то время как отход России из Херсона на левый берег Днепра делает наступление на украинские черноморские порты Николаев и Одессу практически невозможным.

Однако, если Россия захватит весь регион Донбасса и укрепит свой сухопутный мост в Крым, представляется весьма вероятным, что Путин заявит, что ключевые российские цели (изложенные в начале вторжения) были достигнуты, и что Москва затем предложит прекращение огня и мирные переговоры без предварительных условий.

Такое российское предложение также привело бы к глубокому расколу внутри Запада и между западными странами и Украиной… Многие на Западе утверждают, что прекращение огня было бы лучшей сделкой, которую могла предложить Украина. Но это вряд ли когда-нибудь получится.

Этот аргумент получил бы силу от того факта, что только стабильное прекращение огня положит конец разрушению Россией украинской инфраструктуры и позволит Украине и ее партнерам начать длительный и очень дорогостоящий процесс восстановления украинской экономики, чтобы продвинуть надежды Киева на вступление в Европейский союз. Это также может понравиться некоторым прагматичным украинцам, которые могут поверить, что прекращение огня и экономический рост позволят Украине укрепить свои вооруженные силы, чтобы возобновить баталию позже.

Украинские и западные противники принятия предложенного Россией прекращения огня, конечно, будут утверждать, что это позволит России наращивать свои собственные силы для будущей новой баталии, хотя этот аргумент был бы ослаблен, если бы Москва публично заявила, что ее военные цели были достигнуты.

Если ни одной из сторон не удастся прорыв, то на нынешних линиях фронта может возникнуть неопределенный и кровавый тупик, во многих отношениях напоминающий ситуацию на западном фронте в Первой мировой войне. Тогда вопрос будет заключаться в том, сколько времени это займет — и сколько людей должно будет погибнуть, прежде чем обе стороны выдохнутся и решат, что продолжать борьбу смысла нет.

Тогда была бы создана сцена для нестабильного прекращения огня, подобного тому, которое существовало между Индией и Пакистаном в Кашмире на протяжении большей части последних 75 лет; или, действительно, гораздо более масштабная версия прекращения огня на Донбассе с 2015 по 2022 год. Такое прекращение огня сопровождалось бы мирными переговорами, но также и периодическими вспышками насилия и, возможно, полномасштабной операцией.

Такое прекращение огня было бы лучше, чем нынешнее массовое кровопролитие на Украине; но если оно не будет сопровождаться успешными переговорами по достижению урегулирования или, по крайней мере, минимизации вооруженной напряженности, то оно будет чревато негативными элементами: потенциалом для новых войн не только на Украине, но и между Россией и другими бывшими советскими государствами; трудностями восстановления Украины и продвижения к Европейскому союзу; невозможностью восстановления минимально кооперативных отношений Запада с Россией; и вероятностью укрепления сотрудничества между Россией, Китаем и Ираном.

---

Автор: Анатоль Ливен (Anatol Lieven) — старший научный сотрудник по России и Европе Института ответственного управления государством (the Quincy Institute for Responsible Statecraft).

Ранее он был профессором Джорджтаунского университета в Катаре и факультета военных исследований Лондонского Королевского колледжа. Он является членом ученого совета дискуссионного клуба «Валдай» в России и членом консультативного комитета департамента Южной Азии британского министерства иностранных дел и по делам Содружества.

Он получил степень бакалавра и доктора философии в Кембриджском университете в Англии. С 1985 по 1998 год Анатоль Ливен работал британским журналистом в Южной Азии, бывшем Советском Союзе и Восточной Европе и освещал войны в Афганистане, Чечне и на Южном Кавказе. С 2000 по 2007 год он работал в аналитических центрах в Вашингтоне.

Перевод Сергея Духанова.

Публикуется с незначительными сокращениями. Источник здесь