Без права на выборы

В прежние времена была в наших СМИ такая рубрика: «Проверено на себе», когда журналисты по заданию редакции вживались в ту или иную профессию, чтобы на своей, так сказать, шкуре, прочувствовать всю радость бытия. Представители пишущей братии становились продавцами, учителями, строителями, шоферами-дальнобойщиками и т. п. А одна известная демжурналистка под это дело даже забеременела и подробно описала весь процесс протекания беременности и родовспоможения. Не преминув заклеймить советскую систему здравоохранения. Видела б она, в каком жутком состоянии находится отечественная медицина сейчас! Сама бойкая дама давно живет на Западе.

Впрочем, речь не о ней, а о чуде перевоплощения. Итак, журналист, увидевший изнанку жизни, мог со знанием дела описать свои переживания и наблюдения. Получалось проникновенно и объективно. Теперь подобные изыскания не в почете. Да и кому нужны персонифицированные страдания акул пера, когда и без них ясно, что и промышленность, и сельское хозяйство, не говоря уж об образовании, здравоохранении и обороне находятся в упадке. Но все же рискну поделиться с уважаемыми читателями своими наблюдениями, полученными в ходе избирательной кампании, где я принимала непосредственное участие в качестве кандидата в депутаты Парламента Республики Северная Осетия-Алания.

Сразу оговорюсь, что являюсь убежденным противником всевозможных региональных парламентов, о которых еще в прошлом веке русский философ И. Ильин писал как об угрозе целостности России. К тому же это огромное бюрократическое и финансовое бремя для страны. И вообще, обладая атрибутами государственной власти, включая гимн, герб и парламент, любая республика формально может выйти из состава федерации, как это случилось с бывшими союзными республиками, где местные парламенты устроили в начале 90-х парад суверенитетов, окончившийся распадом великой страны. Не стоит забывать, что силы, разрушившие СССР, останавливаться на достигнутом не намерены и не скрывают, что теперь их цель — расчленение России. И местные парламенты могут сыграть в этом деструктивном процессе далеко не последнюю роль. Поэтому за места в региональных органах власти порой разворачивается нешуточная борьба, за которой пристально следят и наблюдатели из-за бугра. Не стала исключением и Северная Осетия, парламент которой формируется по смешанной схеме — половина депутатов, 35 человек, избирается по партийным спискам, а другая — в одномандатных округах. Я выбрала самый трудной, второй путь.

Итак, я зарегистрировалась кандидатом по восьмому Северо-Кавказскому округу. Почему-то вспомнился Пушкин, на ехидные вопросы «По какому департаменту числитесь?» отвечавший: «Я числюсь по России!». Конечно, до великого поэта мне далеко, но отныне и я могу с полным на то основанием ответствовать: «Числюсь по Северо-Кавказскому округу!»

Вышеозначенный округ охватывает большую часть моего родного Моздока, около восьми десятков улиц и переулков, одно лишь перечисление которых заняло бы целую страницу. Среди названий были и вполне поэтические: Цветочный тупик, улица Весенняя, Степная, Лесная и Подлесная, Подгорная и т. п. Ну и, разумеется, поименованные в честь великих деятелей культуры и исторических персонажей. Улицы Глинки, Чайковского, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Тургенева, Богдана Хмельницкого, Фрунзе, Генерала Ступишина, Калинина и других. И во всем этом огромном округе с более чем 13 тысячами жителей — ни одного крупного работающего предприятия, всего две средние школы и лишь несколько пятиэтажек. Все остальное — частный сектор, одноэтажные дома, обитателями которых, как правило, являются люди преклонного возраста, поскольку молодежь, не видя для себя никаких жизненных перспектив, массово покидает район. И большинство избирателей, независимо от возраста и социального положения, вообще никому не верят и политической активности не проявляют.

Исключением, пожалуй, можно назвать лишь микрорайон ДОС (дома офицерского состава), недавно переименованный в «Моздок -1», где живут, в основном, семьи военнослужащих. Долгое время в Моздоке был дислоцирован один из самых крупных авиаполков страны, но после первой чеченской кампании он был спешно переведен в Поволжье, и Минобороны сбросило содержание жилого сектора на баланс города. В результате там возникло множество коммунальных проблем: протекают трубы, здания ветшают, разбитые дороги… В общем, у людей накопилось немало обид, и свое недовольство они нередко выражали кандидатам в депутаты. Мне тоже пришлось выслушать упреки за промахи чиновников и военачальников. Но разговоров этих не избегала и честно говорила с людьми на волнующие их темы. Забегая вперед, скажу, что именно на избирательном участке в ДОСе я набрала больше всего голосов, хотя здесь активно работали и мои оппоненты.

Кстати, о соперниках. Это были как представители думских партий — «Единой России», ЛДПР, «СР», так и выдвиженцы никому неизвестной «Экологической партии» и «Партии городов России».

И все они активно работали против меня, представителя компартии. И, несмотря на столь мощный прессинг, я получила огромную поддержку избирателей, прежде всего русских, интересы которых и собиралась отстаивать в республиканском парламенте.

Еще за несколько месяцев до выборов я обратилась с открытым письмом к президенту РСО-А Таймуразу Мамсурову, в котором изложила свое видение ситуации и выразила протест против готовящейся к принятию Программы развития национального языка, где ни много ни мало государственным языком РСО-А провозглашался осетинский язык. Это при том, что более 40% населения республики — русские. А в Моздокском районе, переподчиненном из состава Ставропольского края к Северо-Осетинской АССР в 1944 году волюнтаристским решением тогдашнего партийного руководства русские, вплоть до недавнего времени, составляли около 80% населения. И только в последние годы их число заметно уменьшилось из-за массового оттока людей, страдающих от бытового национализма и неприкрытой экспансии представителей соседних республик. В результате на глазах меняется этнический и конфессиональный состав района. И стоит лишь подивиться недальновидности властей, не только не предпринимающих усилий по сохранению русского населения, но и делающих все возможное для его дальнейшего оттока из республики.

Эта позиция нашла свое отражение и в вышеупомянутой программе, согласно которой число уроков осетинского языка в средних школах республики почти в два раза превысило количество времени, отводимого на изучение русского языка. Хотя подавляющее большинство выпускников школ Моздокского района едут на учебу в Москву, С.-Петербург, Ставрополь, Краснодар, и лишь единицы продолжают обучение во Владикавказе, и столь углубленное изучение осетинского языка им вовсе ни к чему.

Но, похоже, пример бывших союзных республик, где тоже все начиналось с «возрождения» языковых и культурных традиций, а закончилось крушением великой Империи, пьянит головы местным элитам. И эти тенденции, уже наметившиеся в Российской Федерации, не могут не вызывать беспокойства.

Дабы противостоять этим разрушительным процессам, боролась я за депутатский мандат, а не корысти ради. Кстати, работа депутата здешнего парламента вообще не оплачивается, о чем я честно говорила избирателем, абсолютно уверенным, что все прут во власть только за материальным достатком. В последние годы люди вконец разуверились в политиках и не представляют, что кто-то готов бескорыстно отстаивать их интересы.

Впрочем, вся избирательная кампания была построена так, чтобы отсечь от нее людей без солидного достатка. По меткому наблюдению президента РБ Александра Лукашенко, выборы в России — это не состязание идей, а борьба денежных мешков. И с ним нельзя не согласиться. К примеру, за небольшую, всего в 250 слов заметку о себе в районной газете мне пришлось заплатить около двух с половиной тысяч рублей. Дорого стоили и агитационные листовки, и оплата бензина (округ большой, приходилось ездить на встречи с людьми, компенсируя знакомым расходы на топливо).

Ну и финальным аккордом стал сам день голосования, куда мои оппоненты завлекали избирателей вовсе не пламенными лозунгами, а вполне осязаемыми и не столь уж большими в номинальном исчислении денежными купюрами. На некоторые участки таких желающих продать свой голос привозили целыми автобусами. Работала и успешно зарекомендовавшая на предыдущих выборах «карусель», когда один и те же избиратели по нескольку раз голосовали на разных участках. Было и переписывание протоколов, и вбросы, особенно на выездных урнах. К примеру, на одном из избирательных участков вместо 20 бюллетеней не выезд было выдано 80! А когда мои наблюдатели, которых зачастую просто не брали в машину с урной, ссылаясь на отсутствие мест, заявили свой протест, им объясняли, что это какие-то «дополнительные списки», предоставленные Собесом и поликлиникой. ТИК даже отказывался принять заявления об этих нарушениях. В общем, был задействован весь арсенал средств по продвижению «нужных» кандидатов. Поскольку я к таковым не относилась, да и не было у меня такого финансового и административного ресурса, исход битвы был предрешен.

Но, несмотря на сверхусилия властей, разрыв между мной и ближайшим соперником составил только два десятка голосов. И, по признанию моих же соперников и некоторых членов избирательных комиссий, будь итоги голосования подведены честно, я бы стала безоговорочным лидером. Но, в итоге, во второй тур вышли представитель «Единой России», по совместительству, директор самой большой в городе гостиницы и сын руководителя жилкомсервиса, а так же кандидат от партии «Патриоты России», которую в республике курирует влиятельный бизнесмен, бывший спортсмен-вольник. И хотя оба кандидата пытались заручиться моей поддержкой, я, перефразируя Шекспира, произнесла сакраментальное: «Чума на оба ваши чума!», и помощи своей никому из них не оказала.

Явка во втором туре была крайне низкой, на выборы пришло менее 10% избирателей, и все решили всего лишь несколько голосов тех самых «подвозных» избирателей. А моя совесть чиста. Я не использовала грязные методы во время этих выборов, не давала избирателям пустых обещаний. И еще раз убедилась, что честные выборы в нашей стране, по крайне мере в обозримой перспективе, невозможны. Проверено на себе.

Фото: Владимир Иванов/ РИА Новости