Сверхчеловек по имени Велес

Говорят, что в особо депрессивные, критические моменты общество начинает массово обращаться за советами к разного рода психотерапевтам, целителям, экстрасенсам — одним словом, к людям, обладающим сверхъестественными или, если угодно, сверхчеловеческими способностями. Среди многочисленных способностей таких людей может быть всякое — исцеление тяжелобольных, выявление и последующее избавление от порчи, предсказание будущего — в общем, оперативная, в отличие от религиозных обрядов, помощь в строительстве судьбы.

Человек слаб сам по себе. Еще более слабым его делают заданные условия с рядом личных обязательств и вихрем событий.

«Пока ты человек, но тебе некуда бежать, — поют солисты рэп-группы „Лед 9“, — Животным может оказаться брат, жена, мать. /Слушая сердце день ото дня, /Не забывай, идет холодная война».

Среди мерзостей жизни и бесчестных ходов, часто являющихся ее составными частями, всегда хочется найти дающий надежду луч света, пусть даже и вот таким экстравагантным способом.

Казалось бы — в столь многоголосом, раздробленном обществе сверхчеловек вряд ли сможет собрать вокруг себя внушительную группу сторонников.

А если поставить задачей не просто поиск сторонников, а поклонников или даже адептов?

Рейтинговое телешоу «Битва Экстрасенсов», прошедшее на телеканале «ТНТ», собрало людей со сверхспособностями со всего постсоветсткого пространства и, пропустив их сквозь сито сложнейших испытаний, создало новых поп-звезд, дальнейшая духовная практика которых при этом отчего-то проходит где-то в стороне от вездесущих глаз медиа.

На встречу с победителем одного из сезонов данного шоу я собрался почти спонтанно. Движимый некими силами (не исключено, что ленью), я нашел его страницу в социальной сети «ВКонтакте» — более восьмидесяти тысяч подписчиков, более семи тысяч лайков к афише-приглашению на мероприятие.

— Узнай и про меня, — настоятельно просила меня сестра, узнав о моем намерении.

— А что именно спросить?

В продолжительный инструктаж уложилось внушительное напластование личных переживаний.

Позвонил заметно отдалившейся от меня в последнее время подруге:

— Давай съездим вместе, — предложил я.

Она верила в приметы и безоговорочно соблюдала их требования, но не поверила в способности человека, на встречу с которым я собирался.

— Они там все мошенники, — со знанием дела буркнула она в телефонную трубку, — а шоу это — чистой воды постановка.

Она, вообще говоря, хорошо это умела — говорить что-то со знанием дела. Эта интонация, в отсутствие фактических данных, все расширяла границы пропасти между нами.

Когда я уже стоял на пороге, мне позвонила сестра и взволнованным голосом спросила:

— Ты уже выехал? — и пояснила — Я бы хотела поехать с тобой.

Маршрутное такси, метро. Пять станций, пересадка, еще пять. Стоп, проехали. Станция назад. Дальше пешком. Мимо небольшой часовни и «монастырской» ярмарки выходного дня мы подошли к центру с претенциозным названием «Открытый мир», проводившему встречу.

Широкая, в три-четыре человека в ряду, очередь массивным хвостом питона лежала на улице и мелко подрагивала — день был морозным.

— Надеюсь, они все не туда?! — обреченно произнесла сестра, когда мы впились в конец этой очереди.

— Похоже, туда, — ответил я, озираясь.

Оглушенный толпой, я, не забывая вглядываться в лица, прошел с десяток шагов вперед — упитанное тело нашего питона заняло собой и весь громадный внутренний двор, а широкая голова его металась где-то под дальним козырьком.

— Господи, если на любой митинг придет столько человек, можно будет считать, что он удался, — мысля категориями времени, сказал я сам себе и вернулся к сестре.

Не обращая внимания на очередь, часть людей шла прямиком под козырек, там потолкавшись локтями, по-видимому, приближалась к столь желанному душевному равновесию.

— Вот они дают! — едва ли не хором сказали девушки позади нас.

— Если бы это была очередь за колбасой, — повернувшись к ним боком, размышлял я вслух, — то можно было бы поступить так же, но здесь же должно быть как-то неловко.

Неловкость исчезла, когда численность групп, уверенным шагом огибавших очередь, стала угрожающе нарастать. Казалось, что такими темпами, нам туда попросту не попасть.

Наконец и мы примкнулись к голове питона, и, потолкавшись там, вошли в узкую пластиковую дверь. За ней — просторный салон, по стенам которого устроены стеллажи, набитые литературой о разных духовных практиках. Сам этот зал-предбанник забит людьми не меньше вагона метро в самый, что ни на есть, час-пик.

Дальше — разломанные под давлением волн толпы рамки металлодетектора, битое зеркало, отражавшее в своих осколках толпу.

Кто-то, еще сильнее разламывая рамки металлодетекторов, рвался назад.

— Что там происходит? — хватая за рукава обладателей знания, спрашивали томящиеся ожиданием.

— Да ничего там не происходит, — разочарованно отвечали те, похоже, не дойдя до цели.

Наконец еще один зал, маленькая хитрость, как если бы мы, в самом деле, стояли за колбасой, и мы оказались в помещении с высокими потолками, одновременно похожим и на лекторий и на ангар для мелкомоторных самолетов. Сидячие места, естественно заняты, задолго до нашего появления, да и постоять можно, лишь в тесных людских сгустках.

Со сцены, одетый в белую толстовку и темного хлопка военные брюки, с карманами по бокам, выступает виновник торжества — Велес.

Вообще-то его зовут Дмитрием, но имя одного из центральных божеств славянской мифологии как нельзя лучше ему подходит.

Он периодически заглядывает в раскрытый на столе ноутбук и, выслушав вопрос из зала, с фирменной улыбкой на него отвечает.

Говорит он, в основном, банальности.

В плане личностного роста он, к примеру, рекомендует верить в себя и идти только вперед. «Остановка — это смерть», — говорит он, — «Ни шагу назад, только вперед». В вопросе воспитания детей советует давать лишь направление его развития, не контролируя его целиком, а лишь помогая, когда понадобится. В попытках разобраться в себе и обрести гармонию он рекомендовал прибегать к медитации, мол, и сам находит в ней необходимое умиротворение.

В этом вопросе, к слову, дошло и до смешного.

— Вообще говоря, я бы рекомендовал Цигун, — сказал Велес, обращаясь к задававшему вопрос мужчине чуть-чуть за сорок.

— Цигун? — переспросил он, мертвой хваткой ухватившись за микрофон, доселе свободно гулявший по залу.

— Цигун, погуглите.

— Это фамилия автора?

Модератора не было. Велес сам выбирал из леса поднятых рук ту, обладатель которой мог задать свой вопрос. Отсутствие охраны вокруг сцены тоже давало о себе знать — волны особо отчаянных поклонниц то и дело к ней прибивало.

— Я сегодня не даю автографы, — спокойно отвечал на их просьбы Велес, — Простите, вы мешаете мне работать.

Однако, если напор не спадал, то он был вынужден рисовать на вытянутых листках свои таинственные символы.

Складывалось ощущение, что люди, принесшие личную боль, попросту были не готовы к публичной лекции. Мировоззрение их кумира, его взгляды на разные вопросы мало их интересовали, и если не получалось получить консультацию, то они пытались унести с собой хоть какой-нибудь символ этой важной для них встречи.

Когда звучавший фоном веселый флирт за моей спиной стал перекрывать речь экстрасенса, я раздраженно обратился к его источнику:

— Ребята, надо же было простоять час, а то и полтора в очереди, чтобы прийти сюда и потрепаться между собой!

— Может тебе завидно? — отозвался один из парней, обладатель рыхловатого красного лица.

— Завидно?

— Ну да, что мы с ними общаемся, а не с тобой, — подхватила скромная с виду девушка, приложив тыльную сторону кисти к вздернутому носику.

— Может и так, — ответил я с улыбкой, — Если бы вы общались со мной, вряд ли бы я стал возмущаться.

Все происходившее напоминало собой голливудский фильм, в центре сюжета которого некий, скажем, психолог, написавший томик-бестселлер обо всем на свете и, пройдя сквозь расступающиеся ряды аплодирующих поклонников, с улыбкой в тридцать два зуба занимающий место за кафедрой.

Вернувшись домой, я просмотрел в социальных сетях отзывы на прошедшую встречу — друг от друга их отличал лишь градус восхищения — где-то умеренный, но чаще зашкаливавший.

Кто-то предположил, что на встрече было не менее 5000 человек. Пяти тысяч, уверен, не было, но половина от этой цифры выглядит не так уж фантастически.

И, что совсем симптоматично, — я бы с удовольствием пошел на встречу с Велесом снова. Желательно, по пути из храма.

Фото автора