Народ, разделенный Октябрем

3 — 4 октября в России — та дата, которую носит в своей душе каждый из нас, вне зависимости от того, помнит он ее или нет. Эти дни явились началом поистине великого противостояния по сути двух сил в одной стране.

И напрасно двадцать лет власть пытается и надеется соединить эти две силы, то праздники новые придумывая, то какую-то национальную идею изобретая, ибо не примирить свет с тьмою и ложь с истиной. В глубинах народного духа произошел тот тектонический сдвиг, в результате которого образовалась трещина, со временем только расширяющаяся, и при расширении все более обнажающая бездонную пропасть. Линия разлома прошла тогда не по колючей проволоке, оцепившей парламент, а по сердцам, по душам наших соотечественников, и не только здесь, в России, но и за ее пределами, и, как теперь становится ясным для ума не ленивого и совестного, линия эта выходит далеко за границы нашей Родины.

«Из жалости я должен быть суровым.

Несчастья начались, готовьтесь к новым",

— пророчески напомнил нам тогда слова Гамлета наш русский писатель и диссидент, уже давно живший во Франции, Владимир Максимов, для которого расстрел народа стал величайшей трагедией, как и для Андрея Синявского, бывшего политзаключенного СССР и изгнанного из страны в далекие 70-ые.

Придя к власти, Ельцин со своей кликой не просто разорял страну, ее богатства, не просто предавал ее национальные интересы, он развязал, как когда-то большевики, новый террор, захвативший все сферы жизни.

Помним мы, как через СМИ издевались над русской историей и ее героями, насмехались над нашими традициями и идеалами, порочили Церковь и клеветали на священство, воровали наши великие, кровью оплаченные победы, унижая армию так, что офицеры перестали надевать форму, чтобы не слышать вслед оскорблений. Подобно библейскому Хаму они глумились над нашими и своими отцами, которые спасли мир от фашизма.

Будучи участницей тех событий, свидетельствую, что народ, вышедший на улицы, уже задыхался от смрада, которым новые хозяева и властители дум наполнили жизнь, превратив ее почти в смерть. Народ выворачивало наизнанку, и он восстал, желая избавить себя от этих нечистот.

Никаких переговоров у властолюбца и узурпатора Ельцина с народом быть просто не могло, рты оппонирующих и несогласных были давно заткнуты, а по какому-то праву причисляющая себя к интеллигенции интеллектуальная обслуга его режима подзуживала: «Раздавить гадину!»

Уже в эти дни памяти о тех событиях один из представителей «нового мышления» Сванидзе, будто забыв, что он историк по образованию, с телеэкрана вещает без смущения, что если бы Ельцин не расстрелял парламент, тогда его, Сванидзе, и вместе с ним других демократов повесили бы на фонарях.

Что было бы, никто сказать не может, но то, что Ельцин, ставший символом национального позора (ибо никогда ни Россией, ни Советским Союзом не руководил деятель, над пьяными выходками которого гоготал бы весь мир), со всей своей компанией навсегда покрыт кровью, — свершившийся исторический факт. То, что страной стали править убийцы — тоже исторический факт.

Потому с полным основанием могу сказать Сванидзе, что палачи — их герои, а не наши. С какой трагической нотой в голосе рассказывает он нам как о жертве сталинского террора маршале Тухачевском. Ну а как же: талантливый скрипач, ловелас, любимец женщин, гениальный военный стратег, без таких вот маршалов мы чуть Великую Отечественную не проиграли. Умалчивает только, что прославился этот стратег тем, что задолго до фашистов газом травил восставших против Советской власти русских мужиков и показал, что для борьбы с врагом можно брать в заложники женщин и детей. Замалчивает также, что чуть ли не в единственном своем походе против интервентов, а не против своего собственного народа — в походе на Варшаву, Тухачевский потерпел сокрушительное поражение от поляков: это ведь не с бабами воевать.

Послушать, так и Троцкий, этот демон революции, был бы предпочтительнее Сталина.

Вот по этим жертвам 37-го, по этим палачам, которые стояли буквально рядом с Лениным и Сталиным, но не по задушенным газом мужикам, не расстрелянным, не замученным голодом 20-х крестьянам они готовы петь свои поминальные молитвы.

Не белый генерал Деникин, еще недавний враг Советской власти, слившийся со своим народом и Красной армией в духовном подвиге борьбы с фашизмом, стал их героем, а предатель Власов, на совести которого отданные им в плен фашистам солдаты. Как сочувственно, почти вдохновенно в одной из телепередач о нем говорил первый мэр Москвы Попов (к слову сказать, бывший в свое время секретарем комсомола МГУ. Это тот самый пламенный демократ Попов, который почти научно пытался обосновать взятки для чиновников и выразил пожелание перезахоронить Хрущева у Кремлевской стены.

И не видят эти креативные модернизаторы нашей жизни никаких противоречий в том, что они говорят и творят: одного большевика из Мавзолея вынести, а другого к Кремлевской стене перенести, одного палача проклинать, а другого оплакивать как жертву, хищных, жадных и подлых считать умными и успешными, а сохранивших хоть какие-то нравственные идеалы и остатки совести — лохами и совками, считать себя христианами и благотворителями, предварительно сколотив миллионы на ограблении собственного народа и рабском труде гастарбайтеров подобно средневековому феодалу или баю. Разве это не явления глубокой нравственной болезни, разжижающей мозг?

Нет, не прав Александр Зиновьев, сказавший: «Метили в коммунизм, а попали в Россию». Нет, эти невежды и бездари метили и метят именно в Россию, презирают и ненавидят ее как красную, так и белую, и имперскую, и неимперскую: на их вкус им бы ее сначала олитовить, затем офранцузить, онемечить, а теперь обамериканить. Россия и власть над ней и ее народом для них — источник личной наживы и подтверждения собственной самодостаточности. И о какой свободе они говорят, сами будучи рабами своих пороков — лживости, разврата, алчности и властолюбия? Сами рабы, кого они освободят?

Собственного пути они никогда не имели и не имеют. У них Гришка Отрепьев в царях, революция в России с «Марсельезой» и памятником Дантону (стоял такой в Москве, и фабрика Марата была), даже Белый дом взаймы у Вашингтона, и конституция с парламентом — отовсюду понемногу.

И во всем и всегда у них русский народ виноват: сначала в том, что революции с коллективизацией, а потом реформ с приватизацией не принимает и вообще почему-то не любит, когда его унижают и грабят, а потом виноват в том, что не так все сделал. Не укладывается этот народ в их мертвые схемы, и не собирается картинка из заготовленных пазлов.

И вот они объявили нам тогда, что подобно пророку Моисею будут водить наш народ лет сорок по пустыням, чтобы вымерло поколение, помнящее свою Родину и свои духовные и нравственные ценности.

За двадцать минувших лет они нас провели по всем помойкам…

Напрасный труд — нет, их не вразумишь, —

Чем либеральней, тем они пошлее,

Цивилизация - для них фетиш,

Но недоступна им ее идея.

Как перед ней ни гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы:

В ее глазах вы будете всегда

Не слуги просвещенья, а холопы.

Автор этих строк — тот, кто написал:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить.

У ней особенная стать,

В Россию можно только верить.

Сказано: «Отец лжи — дьявол», он же — человекоубийца. Он требует новых жертвоприношений, и эти жертвы приносятся доныне.

Что изменилось по большому счету? Разве проведено расследование, кто-нибудь понес наказание за то массовое убийство детей, людей безоружных, тех, кто пытался оказать помощь раненым? Более того, те, кто был тогда во власти, ничего не потерял. Страна движется по тому же курсу.

Был ли октябрьский расстрел победой сил тьмы? Если да, то очень недолгой на историческом пространстве и очень призрачной в свете истины. Вспомним строки Иосифа Бродского:

… видишь вдруг как бы свет ниоткуда…

Знал бы Ирод, что чем он сильней,

Тем верней неизбежнее чудо.

Знатокам же Библии, напомнившим нам о Моисее, хочется в ответ напомнить другую библейскую историю и другого библейского героя. Это Самсон, с которым пребывала сила Божия, пока волос его не касалась бритва. Измучившись и спасаясь от докучливых вопросов своей возлюбленной Далиды, он открыл ей тайну своей непобедимости. Преданный и проданный ею, он был острижен, ослеплен врагами филистимлянами и, окованный цепями, «молол в доме узников». Всё то время, пока враги приносили благодарение своему богу за то, что Самсон повержен, волосы его отрастали. Когда же его привели для забавы веселящихся, то он, ослепший, попросил отрока подвести его к столбам, держащим дом. К ним он прислонился и воззвал к Господу: «Господи Боже! Вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже, чтобы мне в один раз отомстить филистимлянам за два глаза мои!». «И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых утвержден был дом, упершись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою. И сказал Самсон: „Умри, душа моя, с филистимлянами!“ И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей». (Книга Судей, гл.16).

Фото: РИА Новости