Лидер в изгнании

По Первому каналу, во время трансляции конференции с Ходорковским, шёл «положняковый» стасомихайловский концерт, приуроченный ко дню чекиста. Ну да Бог с ними, феода… федералами. Они ведь показывают обязаловку. Значит, народ обязан был в том момент лицезреть силиконовое потешное представление вместо происходящих в стране и мире трагических перипетий.

О внезапном освобождении — и горячей, с пылу-жару, пресс-конференции МБХ будут написаны десятки журналистских листов. Я о другом.

«Борьба за власть — это не моё, но дело Юкоса не закончено», — аккуратно произнёс Михаил Борисович, тем самым подписав себе роль национального лидера в изгнании. То есть — пока посмотрю, мстить не буду, но, при определённых обстоятельствах, займусь кое-какими общественными вопросами. …А там как карта ляжет.

Второй раз ошибку молодости он не повторит.

«К одиннадцати туз» приходит зарвавшимся юнцам-недотёпам, в корне недооценивающим противника. Записные каталы джокер держат в рукаве до конца, не вскрываясь до победного. Высший же игровский ранжир — не выказывать спрятанный козырь вообще. Втайне зная — триумф у тебя в кармане будет при любом раскладе. Что у врага шансов не было, нет, и не будет. Только он этого не понимает. И чтобы обнаружить заведомый подлог, подставу, иногда приходится жертвовать многим. Даже жизнью. Получается, десять лет на шконке — не самый худший игровский расклад.

Кущёвка, например, покрылась пурпуровым смрадом за чрезвычайно меньшие деньги и амбиции.

Таким образом, предостережём мы будущих претендентов на трон, имейте в виду — царские амбиции оборачиваются иногда не просто лично вашей смертью, — что было бы полбеды, — а исчезновением вас и вашего генетического кода как данности. Вплоть до изменения под это дело политического устройства и конституционных основ государства. И слово «демократия» к данным преобразованиям не имеет никакого отношения. Мы ведь в России, а не в США. Хотя Америка сама почиет на кровавых костях. Но то — в 200-летнем прошлом. Мы же — в начале капиталистического пути. Осталось только легализовать стволы.

…Такого внимания не удостаивался в последнее время никто. За исключением одного лишь персонажа, придумавшего и устроившего разворачивающееся на наших глазах предновогоднее шоу. Продумавшего его до невероятных нюансов, — скандально разведчиских, сериально-слёзных, под стать фсб-шному празднику, — учитывая надвигающееся католическое Рождество, Новый год и затухающий боксёрский Майдан.

Подглядывая в щёлку видоискателя за каждым шагом новоиспечённого политбеженца, потребно помнить, что перед нами — не совсем уже лидер крупнейшей российской корпорации 90-х. Точнее, совсем уже не бизнес-лидер. А прожжённый матёрый зэк, впитавший гулаговские повадки по полной, по венчик, как говорится. Достаточно ещё молодой (всего 50!), осторожный, умный. Крайне мотивированный на рациональные действия. Действия! — но никак не на отдых под финикийским небом.

МБХ абсолютно верно ответил на вопрос корреспондентов о тюремном бытии. Что, мол, через 5 лет жизнь в лагере налаживается, становится привычной. «Пять лет не срок», - поётся в блатной припевке. И, поставив себя на должном уровне уважения и самоощущения, обретя надёжных «семейников», чётко утвердившись в определённой ипостаси, роли, ты уже плывёшь по гулаговскому течению, в принципе, не отказывая себе даже и в приятных людских вещах — долгожданном общении с родными; переписке с друзьями, коллегами; нехитрых зоновских развлекухах: спорт, чтение, размышление, творчество.

Опытный сиделец никогда не распахнётся, не поделится сокровенным, не капнет на стол горючей слезой. Каким бы проворным и ушлым не оказался хитрый папарацци, примчавший след в след за освобождённым день назад зэка ради шумного пиара. Обаче ясно: ничего сенсационного человек, пропахший зоной насквозь, до краёв пропитанный атмосферой неимоверного каторжного уничижения, облаянный контролёрами как собаками и наоборот, сказать не сможет.

На лице уставшей, но довольной успешным первостатейным интервью журналистки написана конкурентная победа. В зрачках каторжанина — неувядающая боль потерянных лет. В его движениях — неверие в происходящее, боязнь спугнуть обретённое счастье воли.

Отдадим должное такту и выдержке Михаила Борисовича. Другой бы на его месте растворился, пропал с глаз фотокамер на долгие недели реабилитации в астрале западной Свободы. Окажем заслуженное почтение мужчине, сохранившему ясный взгляд, умение нормально разговаривать, внятно мыслить, строить разумные планы.

Правда, не надо забывать и того, что ни одна зона ни одного человека до сих пор не исправила.

Фото: EPA/ ИТАР-ТАСС