Первые уроки процесса Удальцова и Развозжаева

Итак, тема Олимпиады вытесняется с политической авансцены темой политических репрессий. 18 февраля — начало процесса Удальцова и Развозжаева, 21-го — приговор по Болотному процессу.

Вчерашнее заседание суда над «грузинскими агентами» было пристрелочным, но уже много показало. Неодиссидентская субкультура не подкачала — плотно заполнила зал. На организацию сложной задачи запустить в зал несколько десятков человек ушло часа полтора, после чего слушания, наконец, начались.

Судья Замашнюк демонстрировал свою неравноудаленность от сторон даже в мелочах. На адвокатов и подсудимых нападал по любому поводу и без повода. Вот адвокат не сразу дотянулся до микрофона — судья попрекнул коллег, что захватили микрофоны себе (хотя за недостаток микрофонов отвечают явно не адвокаты). Зато когда представитель обвинения стал что-то бубнить, вообще не включив микрофон, судью это вполне устраивало. Но тут из зала стали говорить, чтобы прокурор включил микрофон, что вызвало искреннее возмущение судьи — «не вы регулируете процесс!» Но если судья неудовлетворительно регулирует — должен же кто-то напомнить ему об этом.

Очень возмутило судью, что Удальцов держал на столе только что подаренную ему к недавнему дню рождения фигурку. Замашнюк произнес речь на тему «здесь не кукольный театр!» Затем долго выяснял, почему что-то жужжит в микрофоне. А когда адвокаты попросили обеспечить их розеткой, потому что за долгое время заседания садятся компьютеры с документами, долго возмущался — зачем отвлекаться на технические вопросы. В итоге в просьбе отказал. В кодексе не сказано, что суд обязан обеспечивать адвокатов электричеством. Понадобится — адвокат и при лучине должен уметь защищать подзащитного. Тем более что в происходящем было много средневекового.

Леонид Развозжаев, воспользовавшись правом на ходатайство, рассказал, что он подвергался мучениям и избиениям сначала при похищении из Киева, а затем в сибирских тюремных «пресс-хатах». Он просил немного — медицинского обследования и перевода его в тюрьму поближе к суду (из «Водника» в «Матросскую тишину»), потому что возят его по московским пробкам так долго, что времени для отдыха и подготовки к процессу остается немного. К тому же его сильно укачивает в автозаке. Судья констатировал, что всё это не входит в компетенцию суда. Кстати, когда Развозжаев дремал во время не самых важных эпизодов заседания, судья возмущался этим.

Но в итоге обсуждения ходатайств судья вспомнил, что нужно демонстрировать иногда и объективность. В ответ на просьбу Развозжаева допустить к его защите также Юлию Полухину Замашнюк устроил ей подобие «экзамена» (Юлия еще не закончила юрфак и должна лишь помогать основному защитнику), а затем всё же ходатайство удовлетворил.

После ходатайств слово предоставили прокурору. Тот стал бегло зачитывать обвинительное заключение. Оно было написано в стиле шпионского боевика 30−50-х годов, и я сомневаюсь, что судья является поклонником этого жанра, потому что не смог выслушать это зачтение без перерыва. Чтобы организовать себе перерыв, судья устроил очередной конфликт совершенно на пустом месте — он прервал зачтение ближе к концу (не дотерпел?) и задал неожиданный грозный вопрос: «Кто привел в суд детей?» Публика недоуменно стала озираться по сторонам, на время забыв о шпионах и вредителях. Детей никто не увидел. Судья, глядя в зал, продолжал негодовать: ну вон же мальчик сидит! Оказалось, что речь идет о женщине, сидевшей передо мной (признаться, я не подозревал, что она похожа на мальчика). Судья поднял её и учинил допрос: сколько вам лет. Оказалось — 28. В зале начался хохот. Молодой человек выкрикнул «Судью на мыло!», после чего началась процедура его вывода из зала. Напоследок возмутитель и без того нарушенного спокойствия выкрикнул «Россия будет свободной!», что вызвало аплодисменты. Судья прочел залу нотацию о недопустимости аплодисментов и объявил перерыв на пять минут (которые растянулись где-то на четверть часа).

Забегая вперед, скажу, что к «наказаниям перерывами» судья прибегал и в дальнейшем — во время речи Удальцова, в которой подсудимый отрицал свою вину (Развозжаев, разумеется, тоже заявил о своей невиновности), Удальцов опять заявил, что Россия будет свободной. За эту неоднократно прерываемую речь судья вынес подсудимому предупреждение. Мол, надеяться на это можно только на митинге или в «театре абсурда». Интересное замечание, которое можно трактовать по-разному.

Но вернемся к обвинительному заключению, на котором хотелось бы остановиться подробнее. Насколько можно было понять из быстрого и невнятного чтения прокурора, картина событий рисуется такая. В начале 2012 года К. Лебедев (теперь уже признавший вину в лучших традициях 30-х годов) связался по интернету с грузинским депутатом Г. Таргамадзе и предложил организовать в России «массовые беспорядки» (это словосочетание повторялось в заключении десятки раз, поэтому далее — МБ). Договорились, что Гиви будет осуществлять «общее руководство» и даст на организацию МБ денег. А тут очень удачно в Тракае (Литва) происходил семинар, якобы по организации МБ, где Лебедев мог пообщаться с Развозжаевым. Лебедев предложил Развозжаеву организовать МБ. В конце февраля — начале марта Лебедев встретился с Развозжаевым и Удальцовым, и они договорились организовать МБ, и Лебедев рассказал, что может обеспечить финансирование «этого преступления». Вот прямо так и сказал, видимо.

Но злодеи не знали, как им толком приступить к делу, и чтобы понять это — в конце марта — начале апреля встретились в Минске с Таргамадзе «для детального обсуждения организации МБ». Эту встречу засняли неизвестные бойцы невидимого фронта и стали с интересом ждать, получится ли то, что наплел Тарагмадзе Удальцову.

Получилось совсем не то, но тоже интересно. Это я добавляю от себя, потому что по версии следствия получилось именно то, что Таргамадзе велел. Но все мы видели эти кадры с гивиными мечтами о колоннах националистов в единой форме и перекрытиях железных дорог, которые в действительности никто не собирался воплощать в жизнь…

Впрочем, вернемся к докладу прокурора. Дело у злоумышленников пошло. Они стали распечатывать листовки с призывом прийти на разрешенную манифестацию 6 мая 2012 года, но не просто для того, чтобы люди на нее пришли, а с преступной целью — дабы обеспечить как можно больше участников МБ. Ездили по городам и весям, раздавали там эти листовки и антиправительственную литературу (внимание любителям неправильного чтения — раздачу литературы, в которой критикуется правительство, уже инкриминируют в суде). Действовали с помощью «лево-радикальной организации» «Левый фронт» (трепещите левые радикалы, упрекающие ЛФ в умеренности — прокуратура точно знает, кто в РФ левый радикал, а кто просто левый активист).

А поскольку ездить и распечатывать стоит денег, то Таргамадзе через Лебедева передал несколько десятков тысяч долларов, небольшую часть из которых злоумышленники оставили себе, а остальное — употребили на подготовку МБ, дабы затруднить или даже сорвать большой праздник — торжественную процедуру вступления Путина в должность.

На всякий случай напомню, что Путин собирался вступать в должность вовсе не на Болотной площади, а в Кремле, который хотя и расположен недалеко, но все же за рекой и защищен высокими стенами. Так и вспоминается диалог из советского фильма про заговор анархистов:

— Захватить аэродром, поднять самолеты и бомбить Кремль!

— Авантюра!

— Но зато масштаб!

Думаю, Никита Михалков мог бы забить баки советскому кинематографу, сняв шедевр о грузинском заговоре с целью сорвать великий праздник. Но у тех анархистов хотя бы действительно бомбы были, а у Удальцова с Развозжаемым оружие пострашнее — ТРИ палатки. Эти грозные палатки они собирались установить на Болотной и тем уж точно вызвать срашнейшие МБ — с поджогами и уничтожением имущества.

И вот наступило 6 мая. Забыв о мечтах Таргамадзе, который говорил об акциях по всей необъятной России, Удальцов и Развозжаев отправились на демонстрацию в сторону Болотной. Действовали они с помощью неустановленной группы лиц. Когда демонстрация собиралась благополучно выйти на Болотную площадь, Удальцов вдруг забыл о своем плане поставить там палатки и решил майданить прямо на проезжей части. По «согласованию с Таргамадзе», незримо присутствовавшего здесь, Удальцов призвал окружающих сесть, и те, как под гипнозом (напомню, что это были опытные люди, включая и других лидеров оппозиции), плюхнулись на асфальт вместе с Удальцовым. Таким образом, по версии, прокуратуры Удальцов хотел не дать демонстрантам спокойно пройти на Болотную (а как же палатки!?) и направить их в другом направлении (двигаясь, вероятно, на попах по асфальту). В результате этого, в соответствии с «планом Таргамадзе» (даром ли, что «специалист по оранжевым революциям» — никто бы не догадался, что сидение на асфальте может иметь такие последствия), произошло следующее — группа людей (те самые, которые 21 февраля 2014 года выслушают приговор по своему делу, а также уже амнистированные) бросилась на полицию и принялась мутузить беззащитных стражей порядка со всей их амуницией. Почему сидение на асфальте имело такое магическое воздействие на сознание демонстрантов — известно лишь прокуратуре.

Поскольку реальный ход событий на Болотной 6 мая 2012 г. уже многократно и подробно обсуждался, напомню лишь один вполне очевидный факт: к моменту призыва сесть на асфальт, который был поддержан и другими лидерами, демонстрация уже не двигалась, потому что полиция, нарушив первоначально оговоренный маршрут демонстрации, существенно сузила вход на Болотную. Удальцову и другим лидерам нужно было что-то предпринимать для смягчения образовавшейся давки. Хорошо ли они придумали с сидением на асфальте — другой вопрос, но объяснение призыва Удальцова к сидению намерением прорваться к Кремлю — это самая экзотическая версия событий.

Итак, по версии СК вдохновленные призывом Удальцова «сидеть» демонстранты бросились на полицию и устроили искомые МБ. Участниками МБ незримо руководили Удальцов и Развозжаев (подробности этого руководства остались не ясны, так как прокурорские работники явно не хотели раскрывать слушателям известные инквизиторам подробности колдовского ремесла). В результате этого незримого руководства 78 полицейских и два демонстранта получили травмы разной степени тяжести (в спектре от ушиба полицейского доспеха до травмы демонстранта камнем по голове). Отвлекаясь от руководства участниками МБ, злоумышленники успели установить-таки «не менее одной палатки» (то есть явно перестали сидеть, что по логике прокурора оказывало магическое воздействие на демонстрантов). Демонстранты, однако же, продолжали управляться Удальцовым и Развозжаевым все время, что бы те ни делали. Ибо вся ответственность за все, что произошло на Болотной, должна лежать на Таргамадзе (общее руководство), Лебедеве (роль аватара Таргамадзе, через которого тот осуществляет общее руководство), Удальцове (руководство МБ на местах) и Развозжаеве (тоже руководство МБ, но по поручению Удальцова). Остальные участники событий со стороны демонстрантов играют роль зомби этих магов и волшебников. А полиция — это ляльки и няшечки, которые пришли посмотреть на демонстрацию и пали жертвой толпы с палками и камнями, которую наслала на самую мирную в мире полицию коварная четверка.

Но, учинив МБ, она не успокоилась и обещала «общему руководителю» Таргамадзе устроить еще МБ 12 июня и 15 сентября, да еще и в нескольких городах. Мы помним эти мирные шествия в Москве. Не случилось ничего похожего на события 6 мая, ибо полиция в те дни вела себя прилично. Не говоря уже о тишине в провинции, куда, между прочим, Удальцов ездил для укрепления структур ЛФ. Пардон, для «облегчения совершения МБ» (правда, без конкретных признаков подготовки именно МБ). Почему же Удальцов и Развозжаев не повторили свои майские магические бесчинства? Они очень хотели, но в октябре 2012 г. на НТВ слили компромат, и органы, наконец, смогли разоблачить заговор против спокойствия отечества. Тут явная неувязка не только с логикой, но еще и с хронологией: октябрьское разоблачение спасло страну от июньских и сентябрьских МБ?!

Как-то так.

Легко было заметить, что если в тексте обвинения заменить слово «беспорядки» на «манифестации», то состав преступления улетучивается. До сих пор не считалось преступлением получение относительно небольших по меркам российской политики средств на распечатку листовок и литературы. Здесь можно было бы разве что докопаться и найти уклонение от налогов в малых размерах.

Рискну предположить, что прокуратура не сможет доказать, будто Удальцов и Развозжаев употребляли в разговорах с Лебедевым выражения «массовые беспорядки» и «это преступление», говоря о манифестациях. А если доблестные рыцари СК приписали эти слова фигурантам, то получается, мягко говоря, неувязочка. Люди обсуждают организацию массовых ненасильственных акций, а им в уста вкладывают умысел на погром. Также до сих пор не считалось преступлением распространение материалов, в которых черным по белому предлагается прийти на манифестацию (кстати, которая была разрешена властями), а также распространение материалов с критикой правительства как таковой. Если иметь в виду это обстоятельство, то процентов 90 обвинительного заключение можно было бы спокойно выбросить в мусорку, дабы не отвлекать от сути дела почтеннейший суд. Это если бы дело шло по закону.

Разберем оставшиеся 10 процентов. Если бы мы допустили, что в нашей стране прокуратура, следствие и суд руководствуются законом, то им предстояло бы установить следующее:

1. Планировали ли Удальцов и Развозжаев в 2012 г. организовать именно массовые нападения на сотрудников полиции, погромы и поджоги, а не что-то другое.

2. Если да, то какие конкретно действия они предприняли именно для этого, а не вообще. Были ли в листовках, ими созданных и распространенных, призывы к насилию? Сколько бутылок с зажигательной смесью заготовил именно Развозжаев, сколько камней раздал метателям именно Удальцов. Ноль или больше? Если ноль (а в обвинительном заключении получается именно ноль), то кому они конкретно отдали указание кидать камни, и подчинились ли именно эти люди таковому требованию? Те, кто кидал камни, делали это по собственному желанию (либо как провокаторы, либо от возмущения картинами зверских избиений демонстрантов полицией), или рядом стоял Развозжаев и нашептывал метателям, в какого полицейского кидаться? Сколько таких людей? Снова ноль?

3. Если они получили деньги на свою общественную деятельность, то сколько из них употребили на личные нужды, не связанные с общественной деятельностью, сколько — на легальную общественную деятельность, а сколько — на подготовку именно нападений и разрушений. Выскажу предположение, что в последней графе опять будет ноль. Да и в первой, по сути — тоже ноль. Ведь человек, занимающийся общественно полезной деятельностью, имеет право на что-то жить. Ненасильственная оппозиционная активность полезна для общества — без нее власть окончательно скатывается к произволу и бесконтрольным злоупотреблениям. В крайнем случае нужно предложить им заплатить налоги и отпустить с миром. А Гиви Таргамадзе пожурить за несерьезную чушь, которую он нес в «контролируемом помещении», как выразился Путин.

Но мы живем в стране, где кроме закона есть еще политическая целесообразность и государственный заказ на подавление оппозиции.

Так что читателям антиправительственной литературы на заметку:

1. Несерьезный разговор, шуточные реплики вроде «когда мы их…» или «их бы надо…», глупые кричалки вроде «ешь буржуя» теперь могут быть записаны и лечь в основу вполне тяжких обвинений.

2. Вполне легальная оппозиционная деятельность теперь является уголовно наказуемой. Например, если кто-то из демонстрантов окажется невоздержан и начнет сопротивляться произволу полиции — ответят организаторы, распространители листовок, изготовители вполне мирных плакатов — кто угодно.

3. Прямая спонсорская помощь на неконтролируемую Кремлем политическую деятельность уходит в прошлое. Из-за рубежа её брать нельзя — запишут в шпионы и вредители, а отечественный бизнес — на коротком поводке. Но общественные активисты могут зарабатывать сами и скидываться на те же листовки, изготовление роликов для ютюба и т. д. Но см. пункт 1.

Все более глубокий переход к авторитаризму в России требует изменения методов оппозиционной работы. Это не призыв, а констатация факта. В чем-то это произойдет само собой. Изображая Удальцова и Развозжаева, людей весьма умеренных и конструктивных, страшными смутьянами, власть расчищает дорогу действительным смутьянам. Убрав цивилизованную оппозицию можно получить бунт. Возможно беспощадный. Но бессмысленный ли?

Фото EPA/ ИТАР-ТАСС