Третий русский вопрос

Россия любит задавать вопросы. Ну, там, кто виноват, что делать. И, конечно же —кто ты такой. На больших просторах трудно ориентироваться, нужно знать, кто есть кто, нужно понимать к какой категории отнести человека. Это такая форма политкорректного необращения к тому, кто тебе не интересен и попытки вместить всего человека в несколько килобайт информации. «Это Толик. У него вторая жена, проблемы с дочкой и непогашенный кредит». «Это Маша. Она встречается с полицейским, работает по ночам и ходит на фитнес». «Это Полина Эдуардовна. У неё камни в почках, новый телевизор и хороший муж». И всё сразу ясно, и всё сразу понятно.

Заходишь ты в отель на вокзале и слышишь:

— Молодой человек, я не имею права вас поселить без копии паспорта и обратного билета. Кто вы такой? Вы — иностранец. Иностранцев из Украины мы только так селим. — ироничная тётенька немного щурится и смотрит оценивающе.

— К равнодушной отчизне прижимаясь щекой, — отвечаешь ты ей.

— Что вы мелете? Какой щекой?

— Кто какой. Я, например, левой.

Или заходишь ты в экспресс, который едет в аэропорт Домодедово. В руках четыре сумки, и рюкзак на плечах. И вдруг среди многих таких же, вспотевших и уставших, видишь режиссёра своего любимого фильма — Владимира Меньшова. Он сидит и читает газету, прячась за очками. И ты подходишь к нему — так же как и все — за автографом.

— Скажите, а кто это такой? — не отрываясь от разговора по мобильному, спрашивает у тебя девушка, удивлённая тем, что к пожилому человеку с газетой в руках подходит так много людей.

— Это Меньшов, Владимир Меньшов, известный режиссер, Народный артист, — полушепотом говоришь ты, чтобы он не услышал.

— Здесь Владимир Меньшов со мной едет, — говорит она в свой мобильник. — Это режиссёр. Ты его знаешь?

Меньшов ставит свой автограф. Он не обижен. Он знает кто он такой. Ему этого достаточно.

А, может, просто не услышал.

И после многих «кто ты такой?» ты идёшь на концерт местной рок группы, у которой всё о васильках, берёзках и православии. И поразительным образом что-то неизъяснимое стучится в басах, какое-то тревожное спокойствие, какая-то сердечная простота и милая глупость. Им бы и тексты надо подправить, и музыку тоже немного. Но есть в них что-то. От народа, наверное.

— Кто это такие? — спрашивает случайный зритель. — Я о них раньше не слышал.

— Это местные ребята из Энского района. Они даже на ютьюбе есть. Не видел, что ли?

— Не-а. Понятно. — протягивает случайный зритель. — Посмотрю.

Концерт заканчивается. И ты выходишь на улицу. Тоже немного случайный и тоже немного зритель.

И что-то большое, неизбывное, невидимое, которое отвечает на вопросы, а не задаёт их, чувствуется в воздухе. Оно плещется в лучах заходящего солнца. Прячется где-то в уголках глаз проходящих мимо прохожих, где-то там, где рождается полуулыбка. И ты думаешь о том, что порой все мы, становились зрителями какого-то спектакля, который мы не заказывали, и билет на который даже не пытались купить. А, оказавшись в зрительном зале, тоже спрашивали «кто это такие?».

И вдруг твой взгляд цепляется за название кинотеатра: «Родина». И это «р-р-р» — рваное и резкое — вдруг врывается в открытое на распашку сердце.

Ты кто такой? — спрашивает у тебя город уже совсем без иронии и прищура.

А какая разница? — отвечаешь ты.

Главное, что — дома.

Фото ИТАР-ТАСС/ Валерий Матыцин