Без права на ошибку

«Вы нас не пугайте! Все у нас в жизни будет нормально. Надо свое дело знать хорошо, крутиться, тогда всего добьешься!»

Это обычный уже спор с молодежью, вдохновленной современным пропагандистским настроем «Не зевай! Бери от жизни все, и все у тебя будет». Всякий раз пытаешься воззвать к здравому смыслу и разуму. Но «если бы молодость знала, если бы старость могла». Как и всякая молодежь, до и после, они железобетонно уверены в том, что вот у них-то все точно получится, что они уж свое возьмут, не упустят как деды и отцы, что уж они-то точно проживут начисто и без ошибок.

Всем, наверное, знакома поговорка «сапер ошибается лишь однажды». Глядя на то, как сложилась жизнь людей вокруг, последнее время я все больше прихожу к выводу, что и у нас в последние годы также как у саперов. Разве у нас есть право на ошибку? Разве то, общество, которое мы сами своими руками построили, снисходительно к нашим промахам. Разве мы можем расслабиться? Разве у нас есть шанс все исправить?

Три человека — три разных истории и один конец, один и тот же в духе «без права на ошибку».

Одинокая женщина средних лет. Учительница. Любима детьми, уважаема коллегами. Но поздняя любовь одинокого человека, всю жизнь отдавшего работе, беспощадна. Может не любовь, может страсть. Он стал тем единственным, которого ждала, искать которого, раньше не было ни времени, ни сил, а может быть решимости. Это раньше хватало сил думать, что все еще впереди и все еще можно успеть. Теперь одиночество стало невыносимо. И вот — последняя надежда. Они могли бы прожить с ним счастливо. Он такой выдумщик, затейник, такой предприимчивый, изобретательный. Надо помочь встать ему на ноги. Деньги такой пустяк. С ним, у него все получится.

Кто знает, может быть, все это проносилось в ее голове тогда, когда она шла в банк снять для него деньги, полученные от проданной после смерти бабушки квартиры. Или, может быть, все это она думала, когда брала для него кредит на свое имя. Это только временные трудности, все ведь наладится, поначалу всем так трудно. Может она продолжала так думать даже тогда, когда он сбежал с деньгами и бросил ее расплачиваться за долги, отдуваться перед кредиторами.

Это была ошибка. Она просто ошиблась.

И вот теперь она в бегах.

Поначалу у нее было несколько телефонов, и до нее было трудно дозвониться. Она всегда звонила только сама, и всегда с нового номера. Потом, когда банк и коллекторы взялись за нее вплотную, она перестала приходить домой, опасаясь этих бесконечных звонков и стуков в дверь. Несколько раз ей пришлось ночевать в школе, а дальше, после скандала с присвоенными родительскими деньгами, она и вовсе пропала из виду. Заявление на стол, навек потерянная репутация. Совсем другое поведение, образ мыслей, абсолютно другой человек.

Никто ничего не слышал о ней последние полтора года. Жива ли она, или прячется в «подполе» у матери, как герой Распутина «Живи и помни»? Это неизвестно. И никому нет дела, разве что кроме банка и наверняка охотящихся за ней взымателей долгов.

А вот еще две истории ошибки.

Первая — мужская. Похоже на историю короля Лира на наш новый лад, не степной, как у Тургенева, а городской, вузовский, интеллигентский. Вот уж не знаю, в чем здесь состоял промах. Со стороны трудно разобраться, а люди стыдливо молчат в таких случаях, гордиться нечем. Наблюдаешь лишь со стороны, гадаешь о причинах. Не то дело в слишком благородно выстроенной личной жизни («берите, живите, мне ничего не надо»), а может быть, и, напротив, в ее неправильности (ушел из дома сам, помогли уйти повзрослевшие, обзаведшиеся семьями дети). Может быть, тоже в излишней преданности делу, пренебрежении бытом, комфортом — расплатой за которое стал удел бомжа, когда с работы попросили как слишком возрастного, портящего результаты мониторинга, и стали выселять из общежития.

В итоге — прямо с университетской кафедры на улицу. Из кандидата наук и доцента — в бомжи. Не скопил, не нажил за все годы от трудов праведных палат каменных, а то, что было — отдал детям. Как сложится дальнейшая судьба человека — неизвестно. Может быть, дочь или сын, которые где-то все же есть, помогут, может быть, они все-таки не окажутся еще одной его ошибкой? А если нет?

Следующая история — женская. И нет уже никакой надежды, что она не завершится трагически.

История классическая — история человека, беззаветно отдавшего себя любимому делу, человека некогда известного, того, кем гордились и на чьем имени делали план по культуре и работе с талантливой молодежью. А она не делала, просто занималась тем, что любила и знала, тем, что получалось, без гордости, без тщеславия, без претензий на награды. Может в этом была ошибка?

Прославившись сперва сама как хорошая балерина, она создала одну из лучших провинциальных балетных школ. Создала, чтоб увидеть ее смерть, отдала ей жизнь, чтобы к концу понять, что нынешнему обществу не нужна ни балетная школа, ни она сама с ее опытом, с ее страстью к балету и поиску молодых талантов.

Таланты стали не нужны. Значит, и ее время прошло, она перестала быть востребованной. Городу в какой-то момент стала не нужна вся эта обременительная высокая культура.

Многие думали, что она давно уже уехала. Некоторые считали, что она и вовсе умерла. Но жизнь сложилась трагичнее. Не умерла, но уехала. Создательница одной из лучших балетных школ сперва, на волне лихих 90-х, осталась без любимого дела. А затем, осталась и без городской квартиры. Не было рядом тех, которые подсказали бы и пришли на помощь в этом сложном житейском деле, таком далеком от балета. И здесь, получается, была ошибка. Дальше все сложилось еще трагичнее и классичнее по нынешним временам. Вместо городской квартиры, под старость лет, дом в одном из депрессивных, умирающих поселков. Но она и там не смогла в свои семьдесят приспособиться к новой жизни. Вышла из своего последнего пристанища и не вернулась, пропала без вести. Два года ищут.

Три этих судьбы, а добавлять к ним можно больше и больше, — красноречивое свидетельство того, что права на ошибку у простого человека нет. Не на Ошибку с большой буквы для «больших людей», к таким Ошибкам у нас вполне лояльны, а обычную, человеческую, которую мы, может быть, сами не замечая того, совершили сегодня. Познакомились с человеком, разговорились, разоткровенничались, поссорились с близкими, помогли другому, или, напротив, отказали ему в помощи, поступили не в тот вуз, занялись не той работой. Нам твердят нынче про многообразие путей и дорог. Но глядя на судьбу этих троих и еще многих и многих безвестных, на жизнь каждого из нас, понимаешь, что при всем этом многодорожьи мы слишком крепко взяли единый курс на беспощадное к человеческим ошибкам и промахам общество. Зря надеется молодежь. Все их ошибки им припомнят и пересчитают. Никто не уйдет без расплаты. И цена будет только расти. Они сами ее для себя поднимут, своей самоуверенность, своей беспощадностью, своим кручением, своим стремлением взять все. Ведь взять-то можно будет только у того, кто зазевается, кто ошибется.