Канадский раскол

Поражение сторонников независимости Шотландии и трагедия Юго-Восточных регионов Украины освежили в памяти аналогичный референдум в другой стране — Канаде, которая без малого два десятилетия назад чуть было не рассталась со своей крупнейшей провинцией — франкоязычным Квебеком. Референдум о его независимости я наблюдал с близкого расстояния.

Подавляющее большинство жителей 7-миллионого Квебека — франкофоны. Англичане в провинции живут компактно в некоторых районах Монреаля, а также в городе Халл, соединенного мостами со столицей страны Оттавой. Долгое время Канада была страной преимущественно французской (имеется в виду восточная часть современной Канады, т.к. на западе до второй половины XIX века мало кто жил). Французов с боями теснили англичане, современные территории провинций Онтарио, Квебек, Нью-Брансуик переходили от одной противоборствующей стороны к другой, на исход англо-французских конфликтов в Новом Свете оказывала влияние расстановка сил в Европе.

В середине XIX столетия англичане окончательно взяли верх в этой части Северной Америки, а история собственно Канады начинается в 1867 году, когда был подписан договор, объединивший в конфедерацию земли от океана до океана к северу от Соединенных Штатов. Квебекские сепаратисты убеждены, что исторический конфедеративный договор был подписан через голову большинства населения Французской Канады марионеточной верхушкой бывшей колонии.

У меня было несколько знакомых русских иммигрантов, живших в 1950-х годах в Квебеке. Все они говорили, что до 1960-х англичане доминировали в государственных и деловых сферах Монреаля и вели себя в отношении французов по-хамски. Сам Квебек вплоть до тех же 1960-х был провинцией консервативной, церковь жестко контролировала все сферы жизни, например, деторождение. До середины ХХ века в Квебеке был популярный лозунг «Мы победим колыбелями», англичан старались потеснить демографически, патриоту Квебека вменялось в обязанность быть многодетным.

Сегодня все по-другому. Во время подготовки к референдуму по ТВ показали телемост, в котором спорили политолог-федералист из Оттавы и политолог-сепаратист из Квебек-сити. Среди прочих аргументов оттавской стороны прозвучала фраза:

— Если вы отделитесь, то установите в Квебеке клерикальную диктатуру, наподобие той, что была у вас в недавнем прошлом.

— О чем вы говорите! — оправдывалась квебекская сторона. — Приезжайте в Монреаль, зайдите в любой храм и убедитесь: людей там — единицы! У нас, как и у вас, мало кто посещает церковь, в нашем обществе нет социальной базы для религиозного фанатизма…

С 1960-х годов из Французской Канады начинается активное вытеснение англоязычного населения. Пик политического кризиса пришелся на рубеж 1970-х, он был связан с деятельностью радикальной организации — Фронта Освобождения Квебека (FLQ). Деятельность Фронта достигла апогея осенью 1970 года, когда был похищен и убит британский торговый представитель в Монреале.

Правительство страны пошло на уступки и выполнило часть требований радикалов, по радио было зачитано воззвание FLQ к нации. Но при этом во имя предотвращения новых террористических актов и массовых беспорядков в Монреале было введено военное положение, в город вошла боевая техника федеральных войск. Страсти довольно быстро улеглись, активистов Фронта Освобождения Квебека переловили и готовились посадить на долгие сроки, однако в качестве жеста доброй воли тюрьму заменили высылкой из страны.

Политическое убежище предоставила Куба. Почему именно Куба, сказать трудно. Возможно, потому что идеология FLQ содержала ряд коммунистических тезисов, импонировавших Фиделю Кастро. Кроме того, Куба воспользовалась возможностью сыграть роль миротворца в стране своих интересов. Отношения Канады с Кубой всегда были корректными, вместе с США и Китаем (соседство парадоксальное, но факт) Куба является основным торговым партнером Канады. В условиях политической и экономической изоляции Куба не могла не ценить подобную дружбу.

Радикализм FLQ трансформировался в политические формы. Знамя борьбы за независимость Квебека подняла Parti Quebecois — Партия Квебекуа.

В 1976 году PQ выигрывает выборы в провинциальный парламент и провозглашает политический курс на независимость. В 1980-м правительство Квебека проводит и проигрывает первый референдум, 60% жителей провинции высказалось за единство с Канадой.

Четырнадцатью годами позже, в 1994 году, PQ снова завоевывает парламентское большинство в Квебеке и объявляет подготовку к новому референдуму о независимости. Вскоре была назначена дата референдума — 31 октября 1995 года.

Ключевыми игроками с канадской стороны стали действующий премьер-министр страны Жан Кретьен и лидер квебекских федералистов, депутат парламента провинции Дэниэл Джонсон, как и Кретьен — член Либеральной партии Канады. Главным агитирующим фактором в игре премьер-министра Канады была его национальность и место рождения — Монреаль.

Сепаратистскую сторону возглавили пожилой премьер Квебека Жак Паризо и лидер Блока Квебекуа федерального парламента Люсьен Бушар (блок является группой франкоязычных депутатов парламента Канады, лоббирующих интересы сепаратистов Квебека). Сам Бушар до этого долгое время числился в федералистах, был другом Кретьена, а в правительстве предшественника последнего, премьер-министра Брайана Малруни, занимал должность министра экологии.

В отличии от пожилого Паризо, Люсьен Бушар, которому едва перевалило за пятьдесят, неплохо выглядел, данные опросов свидетельствовали о его харизматичности. Незадолго до референдума Бушар по какому-то пустяковому поводу попал в больницу и из-за халатности врачей оказался на краю гибели. Трагедии не произошло, но депутату ампутировали ногу. Тщательное расследование показало, что никакого заговора врачей не было, однако этот несчастный случай прибавил Бушару популярности.

Пропаганда независимости велась по нескольким каналам квебекского ТВ и на страницах газеты Journal de Montreal. Центральные каналы телевидения агитировали за единую Канаду, агитировали спокойно и уверенно, микрофон периодически предоставлялся оппонентам, в целом агитация велась на высоком уровне.

Пропаганда единства велась не только в масс-медиа. По всей Канаде возникали grass-roots organizations — самодеятельные народные объединения, которые организовывали митинги, слали в Квебек телеграммы и факсы, активисты списывались с жителями проблемной провинции в Интернете, звонили по телефону незнакомым людям, от голоса которых зависела судьба государства. Сторону единой и неделимой страны без колебаний приняла Федерация коренных народов Канады, объединяющая вождей индейских племен.

Англоговорящая община 3,5-миллионного Монреаля декларировала, что оставляет за собой право на самоопределение в случае самоопределения Квебека, об аналогичном праве заявили индейцы на севере провинции. В последние перед референдумом дни на эту же тему жестко высказался премьер-министр Канады. «Если делима Канада, то делим и Квебек», — сказал Жан Кретьен. В ответ правительство провинции провозгласило нерушимость границ, во Французской Канаде разгорался территориальный кризис.

В этой ситуации для бывшего гражданина СССР, тремя годами раньше пережившего распад страны, было узнаваемо все. Удивляло другое.

Победа сепаратистов означала бы появление на картах мира новой страны — французского государства в Северной Америке, размерами значительно превосходящего страну-прародительницу. Это стало бы большим геополитическим событием, но о подобных абстракциях политики Квебека не проронили ни слова. Почему? Трудно сказать. Возможно, потому что канадцы вообще не склонны к философствованию, они мыслят конкретно и прагматично.

За сутки до референдума в Квебеке с призывом к нации обратились ключевые игроки-сепаратисты. Я смотрел прямое включение и ловил каждое слово.

Они обещали, что в независимом Квебеке налоги не повысятся, а социальная политика останется неизменной. Заверяли, что в новом государстве будут соблюдаться права человека. Говорили, что на первое время сохранится канадская денежная единица. Отношения с Канадой будут братскими, граница — открытой. Государственным языком будет по-прежнему французский. Внешняя политика будет не менее миролюбивой, чем канадская. Но отделяться все же надо, об этом в заключительном слове сказал Жак Паризо. «Есть такая латиноамериканская страна — Боливия, — заявил он. — Это страна маленькая, она мало на что влияет в мире. Но даже такая страна обладает отдельным голосом в международном сообществе. Такого права лишен наш с вами Квебек, но завтра мы многое можем изменить».

Назавтра Референдум был проигран с критическим счетом 49%-51%. Когда окончательный результат появился на табло, с горестными речами выступили Паризо и Бушар. Бушар сказал, что следующий референдум будет проведен скоро, и участие в нем примут одни французы. (Это заявление породило встречную принципиальность в Оттаве, консервативная Партия Реформ выступила со своей концепцией следующего референдума: он должен быть проведен по всей Канаде, а результат занесен в Конституцию страны в качестве закона). Прошло, напомню, почти 20 лет, но до нового референдума дело так и не дошло, хотя идея квебекской независимости по-прежнему будоражит умы и не дает расслабляться политикам-федералистам.

Так, в сентябре 2012 года на выборах в парламент Квебека снова, как в 1976 и 1994 годах, победила PQ. Эта победа была омрачена стрельбой со смертельным исходом, открытой психически нездоровым защитником канадского единства на митинге в честь победы сепаратистов. Некоторые аналитики предрекали, что партия-победительница инициирует новый референдум о независимости. Другие возражали, подчеркивая, что многих избирателей волновало не столько расширение автономии, сколько экономическое положение провинции, на которую давит бремя долга в 184 миллиарда долларов. А также на то, что голосование за сепаратистов было обусловлено не массовым стремлением к независимости, а простой усталостью от правившей в Квебеке долгие годы Либеральной партии.

На мой взгляд, в исторической перспективе квебекские сепаратисты своего не добьются. Основным противником любых экстремальных перемен в Канаде выступает менталитет жителей страны, у большинства из которых, включая франко-канадцев, есть свой домик, сад и планы на будущее, которые они привыкли рассчитывать на годы вперед.

Кстати, по законам Канады, если в какой-либо местности за пределами Квебека численность франкоговорящих граждан доходит до 10% (это касается соседних провинций Онтарио и Нью-Брансуик), то на этой территории устанавливается два государственных языка. Если бы подобная норма существовала в законодательстве современной Украины, то и война в Донбассе сейчас не гремела бы. Но украинским политикам до канадских далеко.

Снимок в открытие статьи: Победа Parti Quebecois на местных выборах в парламент Квебека 2012 год/ PA Photos.