Искусство возможностей

Цели, которые ставит перед государственными музеями эпоха глобализма, в корне меняют саму суть этого довольно-таки консервативного учреждения. Нет, конечно, никто не убирает важнейшей задачи хранения и изучения культурного наследия, куда же без этого. И все же от музея сегодня ждут еще и выполнения функций образовательного центра и места, где осуществляются творческие коммуникации.

При этом вовсе не обязательно знакомиться с экспозицией, а можно просто пойти развлечься. Ведь большинство музеев имеют кино и лекционные залы, а в последние годы в крупных европейских музеях обосновались модные рестораны, в которых назначают бизнес-встречи, не говоря уж о проведении корпоративов и светских мероприятий, ставших стабильным источником музейного дохода. В попытках привлечь посетителей и в поисках альтернативных заработков многие госмузеи мира лихо рванули по пути превращения в досуговые и развлекательные центры, не обращая внимания на возгласы отдельных экспертов, о том, что этот путь ведет к утрате индивидуальности. Появившаяся музейная франшиза, которой вовсю пользуется Эрмитаж и музей Гуггенхайма, тому лишнее подтверждение.

Сегодня, например, в Европе, если и открываются государственные музеи, то, как правило, узко тематические и с четко просчитанной аудиторией.

Вроде антверпенского музея Red Star Line museum, посвященного эмиграции европейцев (в основном евреев из Восточной Европы и России) в США, или брюссельского музея Musée Fin-de-Siècle, открывшегося в мае прошлого года в здании Royal Museums of Fine Arts of Belgium. Fin-de-Siècle в переводе с французского означает «конец века», точнее определенный период 1890—1910 годов в истории европейской культуры, который в России получил название Серебряный век.

Зато в музеи активно преобразуются крупные частные коллекции. Так в октябре этого года в Париже по проекту знаменитого архитектора Фрэнка Гери был открыт Музей современного искусства Фонда Loui Vuitton. построенный на средства французского миллиардера Бернара Арно. Последний владеет компанией LVMH и обширной коллекцией произведений искусства. Через 55 лет здание перейдет в собственность мэрии Парижа. А вот Лондон прогадал, отказавшись от схожего предложения, когда в начале 1990-х миллиардер Халили предложил свою крупнейшее собрание исламского искусства, стоимостью в £1 млрд. (с тех пор цены на нее значительно выросли) в дар Британии в обмен на создание музея его имени.

За счет чего живут музеи?

В США почти все музеи финансируются частными лицами или компаниями, государственных музеев там практически нет. Поэтому именно в США система финансирования музеев наиболее разнообразна и максимально использует все возможные экономические инструменты. Поступающие из разных источников средства (пожертвования, взносы, средства от продажи части коллекции и т. д.) нередко аккумулируются в различных фондах, например, эндаументах, позволяющих музею жить на процент от основного капитала. Это дополнительно защищает музеи от финансовых кризисов. Впрочем, последний кризис 2008 года затронул даже богатейшие музеи США, например Getty, Metropolitan Museum of Art или MoMA, которым в итоге пришлось урезать расходы, музеи же поменьше были вынуждены проводить «деинвентаризации» и устраивать внеплановые продажи работ из коллекций.

К слову, практики продажи части работ, чтобы содержать арт-институцию не чураются и европейские музеи. Так, например, а прошлом году знаменитый музей Леопольда (MuMoK) в Вене продал на февральских торгах Sotheby’s в Лондоне рисунок австрийского экспрессиониста Эгона Шиле «Любовники (Автопортрет с Уолли)"за £7,9 миллиона.

В Британии ситуация принципиально иная, здесь до недавнего времени буквально-таки царил культ музеев. Правительство полностью финансировало порядка 20 музеев, что позволяло сделать вход на основную экспозицию бесплатным. Остальные получали поддержку из муниципальных источников, и лишь единицы существовали исключительно на частные средства. При этом музеи Туманного Альбиона по объему спонсорской поддержки и инвестиций, собранных попечительским советом, значительно обскакали все остальные учреждения культуры. Кроме того, когда нужно купить дорогостоящий экспонат в коллекцию, деньги берут у частных лиц или из фонда Национальной лотереи — тиражи проходят еженедельно, а все средства идут на медицину, образование и музеи. Однако радужное существование за государственный счет у музеев закончилось в Британии пару лет назад, многим из них на четверть урезали финансирование.

Ян Блэтчфорд (Ian Blatchford), директор знаменитого лондонского Science Museum и Science Museum Group, пояснил, что из бюджета музея около $90 миллионов, государство финансирует около 70%, остальные деньги музей зарабатывает самостоятельно. Кстати, этому музею деньги дают и частные спонсоры, среди которых много лондонских банкиров, изучавших физику или математику (в ближайшее время музей планирует открытие математической галереи) в университетах, и Google, так как в музее большой компьютерный раздел.

Голландия и Бельгия

Для таких небольших стран, как Бельгия и Нидерланды, музейная политика недавно стала частью госпрограммы по привлечению туристов и воспитанию населения, поэтому сейчас в музеи вкладываются значительные средства в надежде на отдачу в будущем.

Голландскому Amsterdam Museum, чей годовой бюджет немногим более €10 миллионов примерно 80% дает государство. А управляет музеем, чтобы повысить его эффективность специальный фонд, который позволяет музею не зависеть от возможных сокращений госбюджета и более мобильно использовать средства.

Директор объединения Amsterdam Museum Бьерн Стенверс (Bjorn Stenvers), пояснил, что можно на выставках, но, будучи государственным музеем, Amsterdam Museum обязан соблюдать баланс и делать, наряду с коммерческими, много образовательных и социальных проектов.

«Деньги приносят и другие источники, например, кино- и телекомпании, которые хотят снимать фильмы и сериалы в интерьерах музея, онлайн торговля (через сайт можно заказать постеры, майки, и любые сувениры с символикой музея), знаменитый „голубой“ голландский фарфор, точные реплики прекрасной посуды, сделанной в XVI веке. По его словам, при музее есть торговая фирма, которая управляет магазином, где продается сувенирка и интеллектуальные игрушки — у нас есть лицензия на их производство. Кроме того, иногда мы сдаем помещения музея для проведения различных мероприятий и вечеринок», — пояснил он.

Директор нового антверпенского музея Red Star Line Люк Верхейен (Luc Verheyen), рассказал, что большинство музеев в Бельгии также зависят от госфинансирования.

Муниципалитеты финансируют городские музеи, которые есть во всех основных городах — Генте, Антверпене, Брюсселе, есть музеи, которые поддерживаются из бюджета провинций, например, FotoMuseum из провинции Антверпен, также есть музеи, которые поддерживаются из федерального бюджета Бельгии.

«Из муниципального бюджета Антверпена финансируется 10 музеев, в том числе наш музей Red Star Line Museum, музей у реки МАС (MAS), дом Рубенса, замечательный музей Плантена-Моретуса (Plantin-Moretusmuseum), являющийся наследием ЮНЕСКО и другие», — отметил Верхейен.

Кроме того, по его словам, в прошлом году многие музеи Фландрии получили значительные частные инвестиции, которые могут составлять до 30% бюджета. «Антверпен разрешил своим музеям работать с независимой ассоциацией музеев и наследия, своего рода фондом, который аккумулирует все музейные деньги, поступающие из бюджета, а также ищет различных инвесторов. Наличие такого независимого музейного управляющего облегчает проведение многих процедур и перераспределение средств, а также получение частных денег. От этой структуры также зависит также покупка новых экспонатов. Таким образом, в ведении городского бюджета остались только средства на зарплаты работников», — пояснил он. Если музею нужно пополнить коллекцию, то он обращается к ассоциации, управляющей музейными финансами, и она находит необходимую сумму из госсредств или частных вложений.

«Но государственные музеи не имеют права продавать, даже в случае крайней необходимости ничего из своей коллекции, как это скажем принято у Арт-фондов или американских музеев», — пояснил он.

По его словам, среди бизнес структур, крупных компаний интерес к музеям сегодня это своего рода тенденция, тренд, которого раньше не было. «Сегодня в Бельгии компании позиционируют себя, как организации, которые возвращают деньги обществу, и инвестиции в культуру с этой точки зрения наиболее привлекательны. Поэтому, за последний год появилось несколько новых музеев, в том числе и Red Star Line и Fin-de-Sec Museum» , — добавил он.

Российские реалии

У российских музеев система финансирования также существует на федеральном, областном и муниципальном уровнях, за исключением того, что наши музеи не способны ни привлечь достаточно частных инвестиций (хотя почти у всех крупных музеев есть попечительские советы), ни заработать на уровне своих западных коллег. Хотя многие из них пытаются взять на вооружение иностранный опыт — продают сувенирку, открывают книжные магазины современного формата, устраивают модные выставки, заводят бесплатный wi-fi, а в Петергофе и Эрмитаже даже создали фонды целевого капитала (эндаумент).

Хотя, согласно закону № 83-ФЗ от 2011 года, в котором прописана новая система финансирования бюджетных учреждений, в музее могут хоть ресторан открыть, хоть отель, хоть туристическое агентство, за последние два года подвижек в этой сфере не произошло.

Ежегодно из федерального бюджета российским музеям выделяется порядка полутора десятков миллиардов рублей. Бюджет крупного федерального музея составляет около 700−900 миллионов рублей, включая то, что удается заработать самостоятельно (это от 5 до 15%) и пожертвования. Отдельной строкой идет финансирование крупных строек, самые затратные — реконструкция Эрмитажа и стройка ГМИИ, в 2015 году на Пушкинский музей выделят 1,5 миллиарда рублей, на Эрмитаж — 2 миллиарда рублей.

Но такая поддержка выделяется лишь избранным, а большинство музеев по всей стране продолжают выживать, без всякой надежды на развитие экономической самостоятельности. Зарабатывать в нашей стране получается лишь у маленьких тематических музеев, вроде Музея Пастилы, которые помимо правильного маркетинга умудряются еще и выигрывать различные гранты. Одно время в Минкультуры возлагали надежды на государственно-частное партнерство (которое бы позволило зарабатывать через дополнительные источники, такие как гостинцы или рестораны), но сегодняшние инвесторы если и проявляют реальный интерес к музеям, то лишь в надежде что-то оттяпять, например, часть территории. Долгосрочных вложений в музейную экономику никто делать не стремится. Так что жить и дальше музеям придется главным образом за счет государства, без особых перемен.

Зато в последние время активизировался процесс открытия частных музеев: музей Фаберже в Санкт-Петербурге, недавно открытый Вексельбергом, на подходе открытие музея импрессионистов в Москве, которое коллекционер и бизнесмен Борис Минц запланировал на 2015 год, музей на основе своей коллекции к концу этого года обещал и Давид Якобашвили, также ожидается скорое открытие музея Ар-деко. Возможно именно опыт российских частных музеев поможет понять, как эффективно выстроить музейный бизнес в современных российских реалиях.

Фото: Юрий Белинский/ ТАСС