По примеру Кирилла и Мефодия

Умер мурманский поэт Виктор Леонтьевич Тимофеев. Сознательно не буду перечислять его литературных и общественных регалий. Не знавшим его, они мало что скажут. Главное — он был одним из тех, благодаря кому мы окончательно не рухнули в начале 90-х. Мы — это те, кто стояли и стоят за сохранение самобытной русской цивилизации.

Лет десять назад я брал у него интервью, где кроме прочего спросил, почему он, коммунист, поддержал идею писателя Виталия Маслова впервые в СССР провести день Славянской письменности и культуры. (Этот праздник, связанный с именами святых Кирилла и Мефодия, вернулся в Россию в 1986 году благодаря мурманским писателям.) Вот что, примерно, он тогда ответил мне.

—  Начиная с 70-х годов в советском обществе всё сильнее начал ощущаться духовный вакуум. Коммунистическое учение выхолащивалось, никто его не развивал. От Веры большая часть советских людей, особенно молодых, была далека. У нас на Кольском Севере недостаток «духовного кислорода» чувствовался особенно остро. Сюда съезжались люди со всего Советского Союза. Многие не думали оставаться здесь надолго. Нам, писателям, хотелось, чтобы в Заполярье появился праздник, который напоминал бы о том, что мы не временщики на своей земле, что нам необходимо возделывать культурную и духовную почву здесь, как это делали тысячи лет до нас просветители славян святые Кирилл и Мефодий. Конечно, мы не смели надеяться, что уже через несколько лет День славянской письменности и культуры станет государственным праздником для России, Украины и Белоруссии.

Вот этому возделыванию культурной почвы Заполярья Виктор Леонтьевич и посвятил свою зрелую жизнь. Помню, как в 17 лет я решился зайти в здание Мурманской областной писательской организации со школьной тетрадкой исписанной юношескими стихами. Держался, как это бывает с совсем молодыми поэтами, застенчиво и одновременно надменно. И, конечно, большой удачей было, что первым ту тетрадку прочитал Тимофеев. Именно его доброжелательное внимание, переходящее иногда в восторг по поводу некоторых стихотворений и строк, не только заставило меня поверить в свои силы, но и стало уроком на будущее, как надо относиться к чужому таланту. Особенно к неокрепшему ещё таланту — без капли зависти, деликатно, но и одновременно бескомпромиссно, когда дело касается технических огрехов, плохо выраженных мыслей.

С именем Виктора Леонтьевича и его соратника по перу Виталия Семёновича Маслова связаны лучшие времена мурманского литобъединения. Во многом благодаря этим людям до сих пор литература Кольского края остаётся на довольно приличном уровне. Не случайно один из лучших современных поэтов России мурманчанин Николай Колычев считает своим учителем именно Виктора Леонтьевича.

В душе он был лирик, и сам написал в предисловии к тоненькой книжке своих лирических стихов, что именно в них-то он и есть настоящий.

Но с конца 80-х, когда рушилась Большая Россия, жизнь всё меньше оставляла в его душе места для лирики. Виктор Леонтьевич, сам имевший украинские корни, глубоко переживал тот разлом, который лёг между братскими славянскими народами.

Разве это завещали предки,
Думая о наших дальних днях?
Три народа, три дубовых ветки
Спорят о наследстве, о корнях!

Слышатся угрозы и проклятья.
Силятся, забыв Отца и Мать,
Три вершины дуба, трое братьев
Корень на три части разодрать.

От раздоров разум — лишь на убыль.
И уже не видит взгляд слепой:
Воронье
Сидит на ветках дуба,
Ссорит три вершины меж собой.

Все едино! Почва… Край любимый…
Дуба своды… И пора — решить —
Воронье с вершин шугнуть дубиной
И по-братски — добре! дружно! — жить.

Стихотворение «К братьям!» написано в 1997 году. Сегодня, перечитывая эти строки, с горечью понимаешь, что последние трагические события на Украине были неизбежны. И сам поэт, предчувствуя худшее, видимо, не очень верил, что будет услышан. И всё же он не мог молчать, пытался достучаться до всех, кто сохранял здравый смысл по разные стороны новых границ. Были ли напрасными эти попытки? Думаю, нет. И, к слову, подаренный Мурманску Болгарией памятник Кириллу и Мефодию (и здесь не обошлось без участия Тимофеева), как бы ни складывалась «политическая конъюнктура», всегда будет напоминать северянам о близости славянских народов, не только о кровном, но и духовном их родстве.

Тимофеев обладал характером бойца. В 90-е годы, порой в ущерб собственно поэзии, он писал много публицистичных, жёстких стихов. В них он вкладывал свою боль, неприятие того, что происходило в подсаживаемой на культ потребления стране. Что-то было донкихотское, но опять же не бессмысленное в той его борьбе.

Главное, что остаётся после поэта — это его стихи. Лучшие стихи Тимофеева, безусловно, останутся надолго. По крайней мере, в культурном пространстве Мурманской области. И не только в книгах и песнях. Виктор Тимофеев был один из немногих поэтов (не единственный ли?), кому при жизни посчастливилось увидеть свой поэтический образ, запечатлённый в памятнике. Более 30 лет назад он написал поэму, где высказал мысль, что Мурманску «Ждущая нужна».

Имелся в виду памятник — знак уважения к женщинам, которые, храня верность, воспитывая детей, дожидаются мужей из многомесячных морских рейсов.

Всего за несколько лет до смерти Виктора Леонтьевича идея воплотилась в гранит. И пусть сегодня не так много мурманчан ходит в море. Пустынен рейд Кольского залива, над которым возвышается Ждущая. Однако представляется, что для Мурманска этот памятник стал своего рода нравственным камертоном, символом для тех, кто хранит верность своим любимым. А значит, Виктор Леонтьевич Тимофеев остаётся с родным ему городом.