Последний битник

Леонард Коэн, канадский певец, поэт, прозаик, умер 7 ноября в Лос-Анджелесе. Он ушел тихо и спокойно, уверенный в том, что сделал всё что должен был. В его последнем альбоме — песни про Иисуса Христа («You Want It Darker», 2016).

Он родился в богатой семье канадских евреев, чьи корни уходили в Россию. Получил хорошее гуманитарное образование в университете Монреаля. Перебрался в США. Несколько лет жил на греческом острове Гидра. Его первая книга стихов «Давай сравним мифологии» (1956) перекликалась с модными заметками модного француза Ролана Барта. И — имела успех в университетских кругах.

Попав в Нью-Йорке на выступление Джека Керуака, Коэн понял: это то, чего ему не хватает. Так он причастился к культуре битников.

Стиль жизни битников был психопатическим. Вместо виски они употребляли наркотики. Не раз нарушали закон и подвергались судебному преследованию. Они стали буревестниками грядущей сексуальной революции — особенно в той ее части, которая подняла бунт против гетеросексуальности. В те далекие 1950-е гомосексуализм в Америке воспринимался как болезненное извращение, граничащее с преступлением. Быть гомосексуалистом означало быть аутсайдером. Битники ощущали себя вечными чужаками среди традиционных ценностей. Они преодолевали отчужденность предельными, а то и запредельными способами. И — культивировали безумие как проявление святости.

Весь этот набор — легкое безумие, наркотики, гомосексуальные мотивы, аутсайдерство, поиски святости — есть и у Коэна.

По возрасту он несколько опоздал к раздаче, поэтому и оказался более мягким адептом культуры битников. Вряд ли он был настоящим психопатом. Хотя, с другой стороны, некоторые его строки не уступят по надрыву социально-сексуальным истерикам того же Гинсберга. Вот, например, пассаж из романа «Прекрасные неудачники»: «Я всегда хотел, чтобы меня любили Коммунистическая партия и Церковь. Я хотел жить в народной песне, подобно Джо Хиллу. Я хотел рыдать о невинных людях, которых изувечит брошенная мною бомба. Я хотел быть против богатых… Я хотел хорошо писать о евреях. Я хотел быть расстрелянным вместе с басками…» (перевод А.Грызуновой).

Свой голос битники обрели в 1950-е, но по-настоящему были услышаны в «бурные шестидесятые». Хиппи, Вудсток, контркультура, делай что хочешь, новые левые, новая чувственность, сексуальная революция, психоделики. Уже в солидном возрасте их призвали в глашатаи молодежного движения, и они с легкостью это исполнили. Книги битников стали культовыми у хиппи. Культовой стала и песня Коэна «Сюзанна». Считается, что она — про родной Монреаль, но главное здесь — про Иисуса, который был моряком, ходил по водам, а потом Его все бросили.

Леонард Коэн — это еще и эпиграф к роману «Generation П» Виктора Пелевина. Строки из песни «Демократия» Пелевин перевел так: «Я сентиментален, если вы понимаете, что я имею в виду;/ Я люблю страну, но не переношу то, что в ней происходит./ И я не левый и не правый». Песню эту без конца крутили на съездах Демократической партии США во время выборов 1992 года. Можно сказать, что Билл Клинтон въехал в Белый дом под печальный, хрипловатый и очень сексуальный баритон Коэна.

Коэна называют рок-певцом, но песни его подчеркнуто старомодны по форме. Вроде некого микса из Джо Дассена и Марка Бернеса (который, кстати, тоже родился 21 сентября). Негромкие песни, начиненные, как взрывчаткой, нежностью и печалью, чувственностью и легким хулиганством, благочестием и богохульством, физиологизмом и романтизмом, апокалипсисом и нонконформизмом. Но иногда кажется, что интимно-дружеский баритон зовет на баррикады. Под вальс, под медленный фокстрот, под цыганский перепев.

В 1994 году на экраны Америки вышел фильм Оливера Стоуна «Прирожденные убийцы», снятый по сценарию Квентина Тарантино. Под саундтрек из песен Коэна очаровательные психопаты Мелари и Микки колесили по стране, оставляя за собой горы трупов. Лейтмотив задавала песня «Будущее»…

Позже Коэн назовет альбом «Будущее» «чем-то вроде безумного политического манифеста». Там еще есть строки про маленького еврея, который написал Библию, — к своей национальности Коэн относился спокойно, но с твердым представлением о том, что люди делятся на евреев и гоев. Что не помешало ему издать книгу стихов под шокирующим еврейский слух названием — «Цветы для Гитлера».

Будучи евреем, Коэн притом сочувствовал арабам. Но ему было видение, после которого он понял, что должен поддержать израильскую армию. И он дал несколько концертов для поднятия боевого духа израильтян.

Самая расхожая цитата из Коэна: «Я пробовал прозак. Я пробовал любовь. Я пробовал наркотики. Я пробовал дзенскую медитацию. Я пробовал монастырь. Я пробовал забыть обо всем этом и идти вперед». В 1993 году, находясь на пике славы, певец уходит в буддийский монастырь, затерявшийся где-то в горах Южной Калифорнии. Он принимает имя Молчаливый и пять лет со смирением выполняет строгие монастырские правила.

В мир он возвращается с альбомом «Десять новых песен». Одна из песен посвящена женщине, с которой Коэн познакомился через Интернет («Ей было за пятьдесят, и однажды она покончила с собой. Мы переписывались, и она говорила, что мои песни помогают ей выживать. Но, похоже, не смогли. Она была американкой, у нее был рак, и ей было очень больно») Так он пропадал и возвращался. Очередное его возвращение произошло в 2001 году, с выходом альбома «Полевой командир Коэн — тур 1979-го».

Боб Дилан (последний нобелевский лауреат по литературе), когда-то исполнявший песню «Аллилуя», спросил Коэна, сколько времени он её писал. «Почти два года», — ответил Коэн и спросил, сколько времени Дилан потратил на песню «И» («And»): «15 минут», — был ответ. «…самое смешное, что я соврал, — вспоминал потом Коэн. — На самом деле, на „Аллилуя“ ушло почти пять лет. Конечно, и он соврал. У него, наверное, ушло минут десять». «Дилану удалось переплюнуть всех, кроме Коэна», — замечал Аллен Гинсберг.

Порой Коэну хотелось быть менее сентиментальным и менее банальным. Но не сантиментами же привлекает он таких готических девушек, как «Сестры милосердия», и таких сумрачных типов, как Ник Кейв. «Дайте мне загробный мир Леонарда Коэна, чтобы я мог вздыхать вечно», — пел Курт Кобейн. Фильм про этого самоубийцу-наркомана называется — «Загробный мир Леонарда Коэна».

Сам Коэн пробовал все, но не погибал, а шел вперед. Он остался нормальным. Поэтому его словам: «У меня нет тайн. Я весь на виду», — не стоит верить.

Леонарда Коэна считал своим другом Пьер Трюдо, премьер-министр Канады. И когда Трюдо умер, певец оказался в числе тех избранных, кому доверили нести гроб. Понесёт ли гроб последнего битника сын того премьера, нынешний премьер Джастин Трюдо?