Суд над российским кино

Киношники с трудом представляют, чем может закончиться эта история

Федеральное агентство по культуре и кинематографии в 2010 направило несколько исков к российским кинокомпаниям, часть исков еще в работе, но скоро тоже попадет в суд. Суть проблемы, которая привела к такому повороту событий, в том, что несколько киностудий, получившие в 2009-м году от государства частичное финансирование на запуск и производство фильмов, не выполнили обязательства по договору, по условиям которого в установленные сроки кинокомпания обязана отчитаться перед государством готовой картиной.

Под «частичным финансированием» подразумевается ситуация, когда выделяется от 30% от суммы, необходимой для производства картины, — остальные 70% (в каждом случае — разный процент) студия должна найти «на стороне» — у частных инвесторов. И всё было бы хорошо. До кризиса, который частные инвестиции из нашего неприбыльного сплошь и рядом кинематографа увёл окончательно. В результате огромная часть «ответчиков» оказалась в положении, когда на выделенные из бюджета 30% картина запустилась, привлечь инвесторов не удалось и в результате — кинокомпания не может закончить производство картины, и отчитаться по договору с госкино она может лишь тем, что успела снять на эти 30%.

Юрий Мамин, режиссёр: Государство финансирует картины, но частично. Оно дает 1/3, ¼, кому-то половину, а остальные деньги надо найти. Где? У кого? Частным независимым продюсерам это невыгодно, потому что нет нормального закона о кино, который способствовал бы его развитию. Люди, вкладывающие деньги в кино, должны иметь льготы, освобождаться от налогов. Когда такое случится, ко мне очередь из инвесторов выстроится, и я буду выбирать у кого взять деньги на фильм. Государство мне выделило всего 300 тыс. долларов на картину «Не думай про белых обезьян», попробуй снять на них полнометражный, сложно-постановочный фильм с большим количеством компьютерной анимации. И я выступил на съезде кинематографистов с вопросом, почему не обсуждается несправедливая форма финансирования кино? Почему практикуется частичное финансирование при отсутствии всякого интереса со стороны других инвесторов? И тогда министр по кино спрашивает: «А сколько Вам надо?» Я отвечаю, что мне еще нужен по крайней мере миллион. И он сказал: «Мы дадим». В результате дали, но половину, и мне этих денег не хватило. Я заложил московскую квартиру, дачу, потому что уверен в успехе фильма. И потом, что же я должен делать, если я запустил картину? Бросить? Остановиться? Нет. Не могу. Чем тогда жить? [*]

Те из «ответчиков», кого уже уведомили о поданном на них исковом заявлении, говорят, что пока с трудом себе представляют, каким образом будут рассматриваться в суде их дела. По понятным причинам, представители кинокомпаний, попавших «под раздачу», сейчас называть себя не хотят. Им только предстоят судебные разбирательства. В беседе с СП один из представителей киностудии сказал: «Здесь двоякая ситуация: с одной стороны, по договору с госкино, кинокомпания обязалась в обозначенный срок сдать готовую картину, отчитаться: как были освоены выделенные деньги. Отчитаться мы можем: на эти деньги, плюс ещё десять процентов от нашей сметы, которые таки удалось найти у частного инвестора, отснят весь материал. И мы его предоставим, естественно, со всеми документами по расходам. Но в указанные сроки закончить производство мы не можем физически. Те инвесторы, с которыми у нас были договорённости по финансированию, не смогли предоставить нам деньги. Они объясняют это тем, что расходование средств на производство картины на данный момент кажется им непривлекательным. Всех задушил кризис и отсутствие системы, при которой в кино вкладываться было бы выгодно. Мы пока с трудом представляем себе, чем может закончиться эта история.»

Говоря о ситуации, в которую попали пятнадцать киностудий, многие профессиональные киношники отмечают, что плюс в этой истории только один: в случае, если Федеральное агентство по культуре и кинематографии действительно озаботилось вопросом «отсева» случайных людей в кино, которым предоставлялось государственное финансирование, а деньги тратились не на производство кино, а на покупку домов, квартир и т. д., — из кино уйдут студии — «пузыри».

По сути, за два десятилетия российский кинематограф заполонили люди, к кино никакого отношения не имеющие. Собственно, «благодаря» именно таким киностудиям и призваны к ответу все, — связано это с тем, что государство решило перекроить систему, в которой кинематограф находится много лет. Остаётся надеяться, что результат будет адекватным. Хотя оптимистов от кино в этом вопросе мало.

В Минкульте на днях, получив текст утвержденного правительством постановления с удивлением обнаружили, что сумма, выделенная ему на поддержку фильмов «специальных категорий» сократилась с согласованных в декабре с Минфином 1,4 млрд рублей до 850 млн рублей. Объем средств, предоставляемых в распоряжение михалковскому фонду, напротив, увеличилась на 500 млн — до 2,8 млрд рублей.

«Честно говоря, для нас это было шоком, — жалуется источник Slon.ru в Минкульте. — Нас никто не известил об изменениях в проработанном документе, и сейчас мы готовим письмо на имя председателя правительства или его заместителя Александра Жукова с подробно обоснованной просьбой вернуть ту сумму, которая фигурировала в проекте постановления. При сегодняшнем финансировании мы не сможем оказывать нормальную поддержку кинопроизводству — дебютам, авторскому, детскому кино». [*], [*]

В «Бюро правовой помощи Стрелецкий, Логунцов и Партнёры», чьи контактные телефоны и адрес указаны в ежемесячном календаре Дома Кино, который рассылается всем членам Союза Кинематографистов, СП сообщили о том, что они готовы оказать юридическую помощь представителям киностудий, в случае, если они обратятся за таковой. Представитель «Бюро» подчеркнул, что юридическая помощь каждой из студий может быть оказана в частном порядке.

Все попытки добиться комментариев по этому вопросу от представителей ФАКК, Госкино или СК, не увенчались успехом. Прозвониться хоть кому-нибудь, кто курирует эти вопросы в Министерстве или Союзе Кинематографистов, невозможно: кабинеты и приёмные пустуют, или же там хронически не принято отвечать на телефонные звонки. Остаётся только сделать собственные выводы, исходя из мнения представителей киностудий и киношников вообще.

Представители киностудий, чьи дела будут рассматриваться в суде, понимают, что вариантов у них немного. Один из наихудших — если от них потребуют вернуть средства, выделенные на производство картины, или арестуют имущество киностудий. Такой вариант вполне вероятен. Ещё существует возможность каким-то образом продлить срок, в течении которого студия обязуется представить готовую картину: неизвестно, пойдёт ли на такой компромисс истец. Те, с кем удалось пообщаться СП, говорят, что есть надежда, что к моменту, когда им нужно будет представить суду отчёт по договору, — они смогут завершить работу над проектами. Но это — в ряде случаев, — очень маловероятно, учитывая отсутствие привлечённых инвестиций.

На эту проблему можно посмотреть и с другой точки зрения: выделение бюджетных средств на производство кино своей «частичностью» в какой-то мере и привело к тому, что теперь ряд кинокомпаний окажется в суде. Кинематографисты неоднократно называли систему «частичного финансирования» порочной. По сути, эти тридцать процентов в данной ситуации больше напоминают сыр в мышеловке, чем помощь в производстве картины. Рассчитывая на привлечение частных денег, мало кто из киношников подозревал о том, что обещанные им инвестиции «сольются», напуганные кризисом, производство картины встанет, а государство пригласит их в суд. Мышеловка сработала. Ожидая суда, киностудии продолжают работать над картинами. Возможно, вся эта история закончится тем, что до зрителя просто не дойдёт около двух десятков фильмов. Но нашему кино не привыкать — это уже нормальная, естественная практика…

СП будет следить за развитием событий.

Справка СП

«Для поддержки отечественных производителей культурных благ и их продвижения на мировой рынок предусматривается государственная поддержка производства российских фильмов».(из Федеральной целевой программы «Культура России)

С.Лазарук: «Объём финансирования фильма „Груз 200“ составляет 44,0 млн. рублей, из них 29,0 млн. рублей — частичная государственная финансовая поддержка».

В 1970-е годы советский кинематограф осваивал до 100 млн. рублей. Притом деньги были не бюджетные, а рыночные — бралась ссуда в банке под проценты. Чистая прибыль советского кино доходила почти до 1 млрд. рублей. Этого хватало, что бы вернуть ссуду, выплатить проценты, заплатить налоги, профинансировать убыточный документальный и научно-популярный кинематограф.

Исходя из расчетов Минкульта, в 2010-м году на каждый крупный национальный кинопроект планировалось выделять до 200 млн рублей — и несмотря на то, что правила отбора «лидеров производства» фондом до сих пор неясны, так же, как пока неизвестен его исполнительный директор (утвержден только состав попечительского совета, в который, разумеется, вошел и Никита Михалков), теоретически, 2,8 млрд руб. достанутся в лучшем случае 14 продюсерам на 14 художественных картин. Остальные будут учиться снимать кассовые фильмы без поддержки федерального бюджета.