Михалковы не торопятся в родовое гнездо

Теоретически в России любой может купить себе историческую недвижимость — мораторий на приватизацию памятников истории и культуры снят больше полугода назад. Но вот беда — в очереди никто не толкается, аукционы не проводятся и табличек с ценами солидные господа не выкидывают. А оставшиеся без хозяев шедевры продолжают гибнуть.

…Через большой парк иду к усадьбе «Петровское», расположившейся на берегу Волги в Рыбинске. Нетрудно представить, какая бурная жизнь тут когда-то кипела: большой барский дом, двухэтажный особняк для гостей, контора приказчика, вместительная кучерская, конюшни, водонапорная башня, у воды — пристань и беседка… Сейчас большинство строений представляют собой руины, в довершение ко всему в начале лета обвалился угол барского дома. Это родовая усадьба Михалковых.

Мечтать не вредно

Рыбинский музей предлагает своим посетителям интерактивную экскурсию «На балу у Михалковых». Мечтать, как говорится, не вредно. Многое из того, что выставлено, когда-то находилось в Петровском — коллекция картин, фарфора, скульптуры, мебели. На стене портрет одного из Михалковых — уездного предводителя дворянства, действительного статского советника и коллекционера Владимира Сергеевича. Сходство с праправнуком Андроном Михалковым-Кончаловским необычайное. Но знаменитый режиссер ни в музее, ни в родовой усадьбе никогда не был, а вот его сын Егор приезжал. Видимо, охраняя чувства продолжателя династии, старинную усыпальницу рода Михалковых ему показывать не стали. После строительства Рыбинского водохранилища и переселения жителей затопленных деревень, — в часовне, сторожке, в доме дьякона и других сооружениях некрополя по сей день живут переселенцы. Памятники с древних могил свалены рядом в огородах.

В самой усадьбе долгое время находился интернат, теперь — некое московское ООО. Из бывшей кучерской вываливаются крепкие молодые парни, они собирают корпусную мебель. Об истории усадьбы знают мало, но говорят о ней уважительно. Пока у них перекур, обхожу помещение — о бывших владельцах здесь не напоминает ничего. На стене сохранился лозунг: «Ударным трудом встретим съезд нашей партии».

Продать значит сохранить

Как только сняли мораторий на приватизацию памятников федерального значения, чиновники Россвязьохранкультуры объявили, что именно усадьбы выставят на продажу первыми.

— Ничего вообще не продано, — говорит Юрий Аврутов, председатель ярославского областного Комитета охраны историко-культурного наследия. — Приватизация не идет и неизвестно когда пойдет. Росимущество до сих пор не сформировало государственный реестр объектов, подлежащих приватизации. Нет параметров оценки памятников: то ли дешево оценивать, лишь бы взяли, то ли — как картину Рембрандта.

— Значит, если я вдруг захочу приобрести михалковскую усадьбу, у меня ничего не получится?

— Надо действовать явочным порядком, я считаю — ссылаться на закон, который разрешает приватизацию. Не Кремль же вы собрались покупать. Плохо будете обращаться — отнимут назад, закон предусматривает уголовную ответственность за несоблюдение охранных обязательств.

Аврутов убежден, что приватизация — один из способов сохранения памятников.

— Когда у усадьбы появляется собственник, он знает, что вкладывает деньги в свое имущество. По моему глубокому убеждению, драть на их продаже три шкуры нельзя ни в коем случае: эти объекты строились не государством, а частными владельцами для собственных нужд.

Декабрист из Швейцарии

Покупка ростовской усадьбы Плешанова, что в Ярославской области, которая относится к так называемым выявленным памятникам культуры и истории, обошлась московскому бизнесмену Синюшкину в полмиллиона рублей, а реконструкция — в 20 миллионов. Бизнесмен устроил в усадьбе гостиницу.

Швейцарцу Кристоферу Муравьеву-Апостолу реставрация взятого в аренду на 25 лет дома его предков на Старой Басманной в Москве стоила несколько лет нервов и около 5 миллионов долларов.

— Деньги частных лиц вложены не в казино, не в девочек, а в историю, — говорит директор будущего Дома-музея декабристов Татьяна Макеева. — В Москве это презрительно называется гнилушками. Так вот у нас — бывшая гнилушка. Конечно, мы боимся, что какой-нибудь тугой денежный мешок, перекупит усадьбу. Теперь-то она многим может понадобиться.

— В Ярославской области существует особая льгота, — говорит Юрий Аврутов, — когда преимущество при приватизации памятника получает арендатор, то есть, тот, кто вкладывал в него деньги. Недавно ЗАО «Ярстройзаказчик» взяло в аренду городскую усадьбу Сорокина. Очень красивый памятник федерального значения. Я им говорю: вкладывайтесь, реставрируйте, мы вам поможем оставить его за собой. Национальный центр опеки наследия заходит на цель с другой стороны — внедряет доверительное, или трастовое, управление объектами истории и культуры.

— Объединяем граждан и организации, которые хотели бы вложить средства в восстановление памятников, — говорит замдиректора Центра Герман Иванов.- Сейчас силами частного инвестора в Торжке ведется восстановление Путевого дворца. В будущем там будет ресторанно-гостиничный комплекс, за счет этого предприниматель окупит вложения и получит прибыль. А восстановление дома-усадьбы Мехова в Угличе идет исключительно на благотворительной основе, инвестирует работы посольство США в России.

А дальше что?

В сицилийском городе Салеми можно будет приобрести историческую виллу всего за 1 евро — с этой акцией по восстановлению старого города после землетрясения выступил новый мэр. В послевоенной Германии предприятия также распродавались за символический пфенинг. Но это, видимо, не наш путь. Никита Сергеевич Михалков бывал в Рыбинске не раз.

— Вот за этим столом он сидел…, — рассказывают музейные смотрительницы музея.

Научный сотрудник музея Галина Михайлова, написавшая книгу об истории рода Михалковых, вспоминает, что местные ценители прекрасного отправляли знаменитым братьям-режиссерам петиции с идеями по использованию усадьбы в культурных целях, предлагали сделать там киноцентр. Но отклика не получили.

— Я их в принципе понимаю, — говорит Галина Борисовна. — Деньги в усадьбу надо вкладывать немалые, а дальше что?

По своему местоположению в истории русские усадьбы — то же, что французские и английские замки. По данным национального фонда «Возрождение русской усадьбы» в России около 7 тысяч усадеб, признанных памятниками истории и культуры. Около двух третей из них практически полностью разрушены, остальные еще можно спасти.