Монологи М. Делягина: Как Красный Крест и РПЦ стали экстремистами

Свершилось!

Борьба с экстремизмом вступила в новую фазу: насколько можно судить, с декабря прошлого года на территории России запрещен… крест, а точнее — знамена с его изображением.

Об этом свидетельствует «Федеральный список экстремистских материалов», размещенный на сайте Минюста по адресу: http://www.minjust.ru/ru/activity/nko/fedspisok/.

Как обнаружили российские блоггеры, в пятой строке п. 414 этого списка среди прочего значится «флаг с крестом». Причем, если остальные «экстремистские материалы» описаны достаточно подробно, никаких уточнений по характеру именно этого флага и этого креста в списке не приводится.

Это можно понимать лишь одним-единственным способом: теперь в России запрещены в качестве экстремистских «информационных материалов» (как этот раздел назван на сайте Минюста) все флаги с изображением любого креста.

Если крестов на флаге много, как, например, у Грузии или Великобритании, — «отмазаться», наверное, еще можно. Но если крест один, — как у Швейцарии или Красного креста, — законопослушные и лояльные граждане России обязаны воспринимать его как проявление экстремизма.

Да, конечно, с формальной точки зрения в России нет прецедентного права, и решение одного суда совершенно не обязательно для другого. Речь идет о суде Орджоникидзевского района города Уфы, который как раз своим решением и признал «флаг с крестом» экстремизмом. Допускаю, что за пределами Уфы или даже только одного из ее районов использование флагов с крестом, например, при перемещении дипломатов Финляндии, Греции, Норвегии, Дании, Словакии и многих других стран, не говоря уже о ряде российских регионов, кое-кому может сойти с рук.

Однако на сайте Минюста прямо указано: «На территории Российской Федерации запрещаются распространение экстремистских материалов, а также их производство или хранение в целях распространения. В случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, производство, хранение или распространение экстремистских материалов является правонарушением и влечет за собой ответственность (ст. 13 Федерального закона от 27 июня 2002 года № 114 ФЗ „О противодействии экстремистской деятельности“ с изменениями по состоянию на 29 апреля 2008 года)».

Таким образом, материалы, признанные районным судом экстремистскими, несмотря на отсутствие прецедентного права, по авторитетному мнению Минюста, подкрепленному всей мощью государства, считаются экстремистскими на всей территории России.

Кроме того, не будем забывать и того, что практика российского правоприменения в очень большой степени строится на субъективных оценках судьи. Который может по своему произволу не только весьма существенно менять ход процесса (например, отказываясь рассматривать доказательства и показания, свидетельствующие в пользу «не той» стороны), но порой даже принимать противоречащие закону решения. Примеров «странного» поведения российских судов не счесть. И вызвавшие интерес в связи с политически значимыми обстоятельствами дела (от «дела Аракчеева» до «дела Ходорковского») производят впечатление капли в море общего беззакония.

При такой гибкости отечественной Фемиды материалы, публикуемые на сайте Минюста (да еще по такому деликатному и малопонятному нормальному человеку вопросу, как «экстремизм»), легко могут приниматься судами в качестве руководства к действию — без какого бы то ни было размышления.

Еще более важно, что они должны приниматься в качестве таковых сотрудниками самого Минюста. А также другими представителями исполнительной власти, которые по должности обязаны доверять даже рекомендательной позиции «профильного» ведомства.

В результате при наличии определенного интереса объявить «экстремистами», например, участников крестного хода очень даже просто. Тем более, что крестные ходы бывают разными.

Стоит напомнить, например, что в конце 90-х рабочие одного из заводов ходили вокруг него с крестным ходом, чтобы защитить предприятие от посягательств некоего олигарха. А в 1905 году в «кровавое воскресенье» была расстреляна не «мирная демонстрация рабочих», как целомудренно писали в советских учебниках истории, а крестный ход, которым рабочие, возглавляемые священником Гапоном, шли к тогдашнему царю.

Сегодня аналогичный крестный ход можно будет на основании уже принятого судебного решения объявить «экстремистским». И творить после этого с его участниками почти все, что взбредет в голову.

С юридической точки зрения, кстати, это представляется вполне правомерным. Ведь любое представление граждан России о том, что у них есть какие-то права, насколько можно судить, рассматривается правящей клептократией именно как проявление злостного экстремизма.

Михаил Делягин — директор Института проблем глобализации, д.э.н.

Фото [*]