Как США загнали Японию в ловушку

2 ноября 1987 года американский президент Рональд Рейган поручил председателю Комиссии по безопасности и экономической поддержки Николасу Брэйди разобраться в причинах тяжелейшего экономического положения в США. Дело в том, что министр финансов США Джеймс Бейкер готов был объявить дефолт Америки после катастрофического падения (на 23%) промышленного индекса Доу-Джонса в «черный понедельник» 19 октября 1987 года. Тогда же на 22% рухнул и Standard & Poors 500.

8 января 1988 года доклад Николаса Брэйди был опубликован. Результаты расследования в целом носили технический характер, в частности, специалисты назвали одной из причин краха бирж сбой компьютерных систем между крупнейшими банками Нью-Йорка и Чикаго.

В реальности же в Вашингтоне сделали совершенно другие выводы: еще год-два, и от американской промышленности не останется и мокрого места. Цифры говорили о том, что восставшая из ядерного пепла Япония разорит Америку в конкурентной войне. Первым об этом написал известный американский журналист Джеймс Фаллоус, призывая ввести торговые ограничения на японские товары. Он ссылался на ведущего чиновника межведомственного Комитета по иностранным инвестициям в США (CIFIUS), который на условиях анонимности признался, что они почти десять лет испытывают самый настоящий страх за будущее Америки.

Экономист Ричард Кац в своей книге «Взлет и крах японского экономического чуда» также писал, что в 1980-х годах в американском истеблишменте были уверены, что экономика Страны восходящего солнца угрожает национальной безопасности Америки значительно больше, чем ядерные ракеты СССР. И в самом деле, в то время Япония находилась на мировом Олимпе. Экспортирующие отрасли Японии завоевали практически все экономически важные сферы: от телевизоров и автомобилей до чипов. Её торговый баланс был самым мощным в мире.

«В 80-х годах прошлого века Америку накрыл самый настоящий параноидальный страх перед японцами, — говорит президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич — Даже Голливуд снимал фильмы, в которых японцы безжалостно правили экономикой США. Это весьма показательный факт».

«СП»: — Неужели Япония правила экономическим миром?

— Судите сами, капитализация японских компаний достигла 40% мировой капитализации, значительно обогнав США. Такая же картина была и с недвижимостью. Суммарная стоимость земли на островах Хонсю, Хоккайдо, Кюсю и Сикоку превысила стоимость всей остальной суши на планете. При этом в Новом Свете практически не было ни одной технологической отрасли, в которой лидировали бы янки. Думаю, что этот страх был вполне обоснован. Но то, что произошло потом, вполне укладывается в теорию заговора.

«СП»: — Речь идет о валютных войнах?

— Не только о них. На пике японского могущества было подписано соглашение Плаза, которое по рукам и ногам связало Банк Японии. Были еще подобного рода юридические договоренности, в частности, по открытости японских банков. После этого уже не в Токио, а в Вашингтоне решали, каким будет курс японской валюты. Естественно за три года — с 1986 по 1989 — он вырос почти втрое: с 265 иен за доллар до 138 иен. Особенно сильно подорожала иена после краха американских бирж. Параллельно раздувалась японская биржа, о чем я уже говорил. Вообще-то было много спланированных экономических подкопов под японскую экономику.

«СП»: — Почему же японцы это упустили?

— Когда 80-х годах 20 века заволновались в Европе, исследовательские группы, состоящие из «самых лучших и самых ярких» американских экспертов терпеливо объяснили скептикам, что немыслимые цены на акции отражают уникальный характер японских финансов и экономики. Причем настолько терпеливо, что в это поверили сами японцы, которые в 1988 году начали строительство огромного числа новых заводов, породив впоследствии экономику с приставкой зомби. Японское экономическое чудо рухнуло за один день.

«СП»: — Вы говорите о 1 января 1990 года?

— Совершенно верно. Стоимость фондового индекса биржи Никкей росла весь 1989 год, достигнув в декабре астрономической суммы — 38915 иен. Однако 1 января 1990 года токийская биржа испытала самое настоящее потрясение от выброса огромного количества японских акций и облигации. Банк Японии пытался стабилизировать ситуацию, выкупая активы. Но силы были не равны, и в августе 1992 года стоимость индекса Никкей упала до 14309 иен, что соответствует потере 500 триллионов иен или годовому объему ВВП островного государства. Списать эти убытки японцы не решились, тем самым обрекли себя на нулевой рост, который с небольшими периодами длится уже двадцать лет.

«СП»: — Каковы последствия произошедшего обвала биржи?

— Если бы этого не произошло, то в 2002 году японская экономика выросла еще бы на треть, значительно опередив США. Вместо этого в период с 1992 по 1996 года в Японии исчез один миллион рабочих мест, и эта тенденция сохраняется. Но самое главное — за последующее после этого десятилетие американцы опередили японцев по производству чипов, потеснив NEC и Toshiba. В компьютерных технологиях потеряли лидерство Fujitsu и Hitachi, уступив место Microsoft и Intel. Пострадала и автомобильная промышленность островов. Американцы тем самым вновь воссоздали однополярный экономический мир.

«СП»: — Иначе говоря, проблемы Японии связаны, прежде всего, с финансовой системой?

— Можно смело констатировать, что Япония попала в «ловушку ликвидности», о которой писал великий английский экономист Джон Кейнс. Что бы ни делали японцы, их экономика всё равно будет расти черепашьими шагами, поскольку в данной системе финансовых координат кредитные ставки и другие инструменты уже не влияют на увеличение валового продукта. Кстати, подобное наблюдается в наши дни и у нас, в России. А ведь в 2002 году всё начиналось хорошо. Строились планы об удвоении ВВП каждые семь лет.

«СП»: — Россия тоже попала в ловушку ликвидности?

— У нас сейчас такое положение, что, сколько денег не давай промышленности, все равно собственники и менеджеры уйдут в кэш. О том, что процентные ставки по кредитам бессмысленно снижать, признают даже в ЦБ России. Есть такой термин — анорексия экономики. Она, по выражению японских экономистов, поразила островное государство. То же самое можно сказать и о России.

«СП»: — Экономист Ричард Кац предсказывал экономическое чудо в России, мол, мы, как и японцы, имеет одинаковую мотивацию экономического реваншизма за проигранную Холодную войну.

— Это они у себя, за океаном, так думали и до сих пор уверены, что мы испытываем национальное унижение от проигранной Холодной войны. Наш народ этого даже не заметил, поэтому нельзя проводить параллели. Наша самая главная беда, которую, к сожаленью, по самым разным причинам не признают наверху, — это отсутствие реального экономического дарвинизма. Наш олигархат не прошел все ступеньки промышленной эволюции, а возник из кумовства и из популяции так называемых новых русских, чьи малиновые пиджаки, жадность и глупость стали почвой для огромного числа анекдотов.

Все эти «национальные киты» российской экономики способны только тратить деньги на яхты и дворцы. Но и это было бы полбеды, если бы их убытки не покрывало государство из бюджета. Иными словами, нашей экономике, как воздух, нужны новые люди вместо несостоятельных бизнесменов.

«СП»: - Может, не хотят раскачивать экономику страны?

— Понятно, что реальная конкуренция чревата социальными потрясениями, чем, собственно, и спекулирует олигархат. Но чудес не бывает. Если мы не создадим равные условия для всех бизнесменов, то, в конечном счете, обречены на банкротство государства. Кстати, поскольку мы завели разговор о японском экономическом чуде, скажу о китайцах, которые категорически отказываются воспринимать советы из-за океана. Как раз по причине японской стагнации. Не берусь судить, насколько правы пекинские регуляторы, что не открывают свой финансовый рынок, но в Поднебесной строго следуют принципам экономического дарвинизма. Поэтому анорексия экономики им не угрожает, что не скажешь о России.

Снимок в открытие статьи: Япония. Вечерний Токио, 1990 год. Фото Сергея Козлова /ТАСС