С наступающим экономическим коллапсом?

«Свободная пресса» с помощью своих постоянных экспертов пытается «заглянуть за кулисы» наступившего 2016 года. Это статья посвящена экономическим перспективам.

Безусловно, определяющими событиями в жизни страны в 2015 году стал жёсткий санкционный клинч, в который вступила Россия с Западом, а также принятый Москвой геополитический вызов. От успешности ответа на который, зависит будущее России не только в качестве региональной державы (события на Украине), но и на глобальном уровне (сирийская операция ВКС РФ).

Очевидно, что будущее, во многом решается не на полях «гибридных войн», а на глобальном поле экономической конкуренции. Если политика, по справедливому замечанию классика, выступает продолжением экономики, то в этом отношении Россия напоминает, скорее спринтера, чем стайера. А прошедший 2015 год не даёт особых оснований для оптимизма. Резкое ухудшение ценовой конъюнктуры на основные экспортные товары, вкупе с секторальными санкциями со стороны Запада выявили недопустимую степень технологической и производственной зависимости для державы, претендующей на возрождение былого величия.

В этом плане ставшая «притчей во языцех» попытка обрести былую экономическую самодостаточность путём запуска программы импортозамещения больше напоминала спонтанно-анекдотический экспромт «барона Мюнхгаузена», попытавшегося вытащить себя из болота за волосы, нежели систему продуманных и последовательных мер. Результатом импровизированной переориентации на другие источники импорта стало падение реальных доходов населения более чем на 10%. Что, в принципе, было легко спрогнозировать в условиях двукратной девальвации рубля. В свою очередь, Росстат оценивает численность безработных на 2015 год в 4500000 человек. Что означает рост на 600 тысяч к прошлому году.

Согласимся, что в ситуации, когда рейтинг президента перевалил за отметку в 90%, такой показатель, скорее, следует расценивать как аванс со стороны населения, которое ожидает более решительных мер по выводу страны из экономического пике. В этой связи возникает закономерный вопрос: не останутся ли наши власти в долгу перед гражданами?

По мнению инвестиционного консультанта Владислава Жуковского, в наступившем году процесс обретения Россией экономической самодостаточности точно не будет завершен.

— Власти просто придумали красивое название «импортозамещение» и пропиарили его во всех масс медиа. При этом всё, что делают наши элиты в этом направлении, происходит с точностью до наоборот. Импортозамещение это не когда вы турецкие помидоры меняете на, скажем, иранские, а альтернативная экономическая политика. Это некий план в рамках долгосрочной программы социально-экономического и научно-технического развития.

Я бы сказал, импортозамещение выступает следствием стимулирующей, контрциклической и согласованной со всеми промышленными структурами и объединениями экономической политики. Оно включает в себя особую денежную, кредитную, валютную, налоговую, антимонопольную, бюджетную, кадровую и научно-техническую составляющие. В качестве результата вы получаете импортозамещение по ряду направлений.

«СП»: Готовы ли Минфин, ЦБ и весь кабинет министров к такой «ментальной революции»?

— Пока такая готовность не просматривается. Пока политика властей направлена на дестимулирование какой-либо производственной деятельности. По-прежнему, мы наблюдаем высокую волатильность на валютном рынке. Происходит повышение налогов, введение торгового сбора, системы «Платон», переход к кадастровой оценки недвижимости на приближенную к рыночной, повышение дефляторов по многим видам налогов (в том числе по налогу на вменённый доход). Растут цены на горюче-смазочные материалы на 10−15%, коммунальные монополии повышают тарифы.

Вот, что нас ждёт в новом году. Нельзя «закручивать гайки», загоняя к стенке бизнес и реальный сектор экономики, лишая его доступа к кредитным ресурсам (20−25% годовых это запретительная процентная ставка для ведения бизнеса), и рассчитывать на проведение реального «импортозамещения».

«СП»: — Неужели всё так плохо, сельское хозяйство, например, показало в 2015 году 3% рост.

— Импортозамещение, если и проходило в прошедшем году, то локально, очагами. В основном, по некоторым направлениям пищевой промышленности. Да и то, далеко не везде. Отчасти оно затронуло мясные консервы, немного в рыбной промышленности, овощи и сыры. При этом переход на своё сопровождался беспрецедентным падением качества производимой продукции.

У нас на процент упало производство молока, зато на 40% увеличилось производство сыров.

«СП»: — Как это возможно?

— За счёт возросшего импорта растительных жиров (того же самого пальмового масла). Что драматичным образом отражается на качестве пищи. Мы потребляем не молоко, а, скорее, молокосодержащие продукты. То же самое касается мясных продуктов, в которых мяса не более 10%. Поэтому не следует удивляться тому, что у нас в 2015 году резко ухудшилась ситуация с демографией. Смертность населения выросла примерно на 5%, на 3% упала рождаемость. А естественный прирост упал в 2,5−3 раза. В частности, наблюдается скачкообразный рост смертности населения от заболеваний желудочно-кишечного тракта. Не говоря уже о новообразованиях.

Получается, что импортозамещение в ситуации, когда нет единых ГОСТов происходит за счёт сокращения уровня и продолжительности жизни людей. Страна захлёбывается от «серого» импорта и всевозможных суррогатов.

Да, наблюдается небольшой рост в нефтехимии и добыче сырья. В значительной мере это результат девальвации рубля. А в целом, если мы посмотрим на обрабатывающую промышленность, то у нас из 16 сводных отраслей 12 находятся в минусе. В числе последних самые высокотехнологичные — машиностроение, станкостроение, приборостроение и т. д. В этих отраслях производство упало на 15−20%.

«СП»: — Эти цифры можно экстраполировать на 2016 год, или вы ожидаете иную динамику?

— Процесс деградации российской экономики будет продолжаться. Это означает, что по своему характеру она станет ещё более архаичной, низкопередельной и сырьевой. Будет происходить деиндустриализация, офшоризация экономики. Причём, чем выше глубина переработки сырья, тем сильнее будет спад. Поскольку платежеспособный спрос населения падает. Покупать товары высокого передела люди не смогут.

А там, где раньше была высокая передельная стоимость в «обработке» (станки, машины, оборудование, автомобилестроение), всё было завязано на импортные комплектующие, технологии. Из-за девальвации рубля и санкций перечисленные отрасли могут просто встать.

Возможно, произойдёт очаговое восстановление финансовой системы, небольшой рост добычи сырья, некоторое оживление в металлургии.

На самом деле, мы очень открытая миру экономика. Доля экспорта в ВВП в 2013 году была порядка 33%. При импорте около 20%. Проблема в том, что в структуре экспорта преобладают сырьевые товары. А сырьё падает в цене (нефть в 2,5 раза).

«СП»: — Некоторые аналитики предрекают полный коллапс на нефтяном рынке в 2016 году.

— Я ещё в 2013—2014 гг. говорил о том, что «бычий» цикл (подъём) на сырьевых рынках заканчивается, и все пузыри будут сдуваться. Мой прогноз — стоимость бочки к концу 2016 года может составить $20−25 за баррель. С одной стороны, затухает мировая экономика. С другой, азиатские рынки тоже идут на спад. Китайское правительство говорит, что рост ВВП замедлился до 6,9%.

В свою очередь, перепроизводство нефти составляет примерно 2,5 млн. баррелей в сутки. Коммерческие запасы «чёрного золота» составляют 3 млрд. баррелей, государственные — 1,5 млрд. На максимальную добычу нефти вышли ОАЭ, Саудовская Аравия. А скоро на рынке может появиться Иран.

В условиях обвала цен на нефть (бюджет верстался, исходя из завышенных ожиданий в $50 за баррель), наши чиновники будут проводить секвестр расходных статей бюджета. На шее пенсионеров, бюджетников и малого бизнеса начнут «затягивать удавку». Путём сокращения любых программ, включая госрасходы на инвестиции, инфраструктуру, поддержку малоимущих. В общем, бремя затрат будет максимально перекладываться с государства на население (включая замораживание пенсионных накоплений).

«СП»: — К каким ещё последствиям может привести такая политика?

— К монетизации льгот, коммерциализации бюджетной сферы (расширению платного сегмента в образовании и здравоохранении), к расширению сети платных парковок. У меня такое ощущение, что скоро даже воздух сделают платным.

Когда внутренние ресурсы закончатся, начнётся стремительный рост долга. На муниципальном уровне этот процесс происходит уже три года- региональные займы удвоились и составляют 2,5 трлн. рублей. А госдолг начал ускоренными темпами расти в 2015 году. Мы уже сегодня тратим на обслуживание федеральных займов больше 550 млрд. рублей.

«СП»: — В этом году ожидается сокращение ВВП России на 3,8% а в 2015 году и на 0,6%. Ваши оценки и прогноз совпадают?

— Официальная статистика нам рисует вполне комплиментарные цифры. Но реально экономика упала на 9−11%. Потому что 4% падение получается за счёт того, что занижается индекс цен, а точнее, дефлятор ВВП. У нас инфляция в среднем по стране составляет 15−16%, а официальный дефлятор — 6,5−7%. За счёт этого занижается уровень падения экономики.

Никакого «дна кризиса» мы не нащупали. В 2016 году спад будет не меньше, чем в ушедшем году. Опять может повториться паника на валютном рынке, обвал рубля. Что приведёт к ещё большему падению уровня жизни россиян, снижению покупательной способности населения и розничного товарооборота. В этом году все сбережения и заначки будут проедены. Люди не смогут приобретать, как раньше, автомобили, дорогую бытовую технику, квартиры. Это означает коллапсирование потребительской активности, которая в лучшие годы обеспечивала до 55% ВВП.

«СП»: — Как это отразится на инвестиционных программах?

— Если вы говорите про малый и средний бизнес, то он возьмёт паузу. В таких условиях любое инвестирование представляет риск потерять деньги. Потому, что мы имеем дорогой кредит, нет спроса. Инвестиции упадут на 5−7%, что в прежние годы они обеспечивали 20% ВВП страны. Государство тоже будет сокращать госрасходы, урезать финансирование социальных программ.

Единственная надежда чиновников это пополнения складских запасов предприятий. Но это даёт лишь временный эффект, который в декабре почти себя исчерпал. Какой смысл пополнять запасы, если их некому продавать?

Есть ещё мнение, что резкий обвал рубля заставит население отказаться от импорта, вообще. Так что при падающей цене на нефть, падение импорта будет опережать падение экспорта. Это будет небольшой плюс для экономики. Кризис пришёл не на год или два. Он может продлиться и пять, и семь лет. Если деятели либерального блока надеются, что мы выберемся из ямы благодаря внешним факторам (росту цен на нефть, снятию санкционного эмбарго), то это иллюзия. Пока мы не разрешим структурные проблемы в экономике, ничего не получится. А их решать никто не хочет, потому что можно ненароком задеть «вертикаль власти», встанет вопрос о собственности, о борьбе с олигархатом и коррупцией.

Ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Владимир Филатов согласен, что российские власти воспринимают импортозамещение не как структурную перестройку экономики, а в качестве текущей реакции на конъюнктурные вызовы (санкции, падение цен на сырьё и т. д.).

— Реактивный подход даёт определённый эффект, скажем, в ОПК. Но следует иметь в виду, что в этой отрасли импортозамещение, как целевая установка, реализуется уже давно. Госпрограмма перевооружения ВС РФ стартовала задолго до того, как мы вошли в санкционный клинч с Западом.

Для того, чтобы повторить этот успех в других секторах, необходимо время.

«СП»: — И деньги- на национальную оборону в 2016 году собираются потратить 3,145 трлн. рублей. Ещё до 2,024 трлн. рублей вырастут расходы бюджета на национальную безопасность и правоохранительную деятельность. Почти треть всех расходов.

— Согласен. Но расходы бывают не только государственными, как в «оборонке». Для того, чтобы создать нормальное машиностроение, необходимо раза в 4 увеличить производство машин и оборудования. Это целое направление в рамках структурной модернизации экономики. За год это не делается, возможно, и за пять. За это время должны появиться компетенции и мощности для производства машин и оборудования для различных отраслей промышленности. Сегодня же мы импортируем средства производства на $100 млрд.

На деньги одного только госбюджета с такой задачей не справиться. Если у нас рыночная (многоукладная) экономика, то необходимо привлекать частные инвестиции.

«СП»: — Где мы их возьмём: внешние рынки заимствований, во многом, закрыты секторальными санкциями?

— Это вопрос внесения изменений в эмиссионную политику. Проще говоря, ЦБ должен эмитировать кредитные ресурсы под конкретные проекты развития. Нам нужны не общие цели, о которых любят рассуждать в правительстве, а конкретные проекты. Возьмём, в качестве примера производство промышленного оборудования для сельского хозяйства или для лесопереработки (чтобы перестать гнать в Китай дешёвый «кругляк»). Кстати говоря, в «нефтянке» доля отечественного оборудования составляет всего 40%. Вот этим правительство не занимается. Возьмём наши «коронные» отрасли, где мы имеем конкурентные преимущества, например, нефтехимию.

«СП»: — В этом плане целесообразно было бы включить в систему оценки и контроля региональных властей такой показатель как достижения в импортозамещении. Пусть выходят с конкретными проектами.

— Более того, под это нужно создавать институты, правительственные структуры, которые будут нести ответственность за конкретные успехи или отсутствие таковых.

«СП»: — В прогнозные планы на 2016 год правительство включило приватизацию ряда стратегический предприятий, включая государственные нефтяные активы. Планируется выручить до 1 трлн. рублей.

— К этой идее я отношусь крайне осторожно. Конечно, можно заткнуть «дыру» в бюджете 2016 года, а что будем делать дальше? Парадигма развития кардинально отличается от того, о чём говорят наши экономические власти. Главное, это вопрос насыщения экономики инвестициями. Но это сложный процесс- если просто напечатать деньги, то в «лучшем» случае их конвертируют в валюту и выведут в офшоры, а в худшем, начнётся неуправляемая инфляция. Чтобы выстроить этот механизм, потребуется пара лет. А чтобы получить результат от структурной перестройки потребуется более 5 лет.

В «Стратегии 2020», с точки зрения целеполагания, всё правильно. Но с точки зрения прописанных механизмов, у правительства отсутствует перспективное видение.

Исходя из вышесказанного, я прогнозирую нулевой рост на ближайший год, то есть, стагнацию. Если ничего не менять, а ждать, пока всё само «рассосётся» (цена на нефть подскочит, санкции снимут), то можно балансировать на грани нулевого роста и 10 лет подряд. Были такие примеры в истории. Та же Аргентина в 1930 гг. переживала бурный рост. Затем случился кризис, из которого она до сих пор не вышла. У нас системный кризис, который продолжается уже давно. При той «гайдаровской» модели, которую навязали стране в 1990 гг., иного трудно было ожидать.

Стержень политики должен быть направлен на стимулирование частной инициативы. А правительство должно помогать этому процессу. Это японская или южнокорейская модель: государство «выращивает» крупные корпорации, которые становятся конкурентоспособными на глобальном уровне. Мелкий бизнес не повысит нашу глобальную конкурентоспособность, ему надо просто не мешать.

Бюджет, скорее всего, придётся спасать за счёт девальвации рубля. В номинальных цифрах он будет исполнен при инфляции около 6%.