«Откаты» выходят из-под контроля

Совместный доклад Высшей школы экономики (ВШЭ) и Всемирного банка (ВБ) констатирует, как пишет газета «Коммерсант», что инвесторов, решающихся на размещение своих средств в российскую экономику, страшат не столько взятки, сколько их «разброс», подразумевающий разницу между величиной «откатов» в центре и на периферии. Иначе говоря, перспективы капитальных вложений напрочь губит «резкое и непредсказуемое изменение коррупционных правил на низовом уровне государственного управления по регионам РФ».

Экономисты ВШЭ и ВБ, таким образом, выявили противоречие между реальным правоприменением и готовностью предпринимателей идти на инвестиции.

В исследовании подмечена одна, ставшая уже симптоматичной черта поведения инвестора в нынешней России. Проанализировав материалы по жалобам на рейдерство и вымогательство взяток, авторы доклада резюмируют: инвесторы уже не воспринимают коррупцию «предсказуемую и централизованную как нечто негативное, и уж если в чем видят серьезную угрозу для собственного дела, так лишь в коррупции «низовой и нецентрализованной», в которой процветают так называемые «неформальные практики».

Как противостоять этому? Похоже, кроме дежурных заклинаний в самых высоких кабинетах и показательных, с участием государственных телеканалов, расправ над проворовавшимися губернаторами, других антикоррупционных приемов нет. В докладе отмечается скудость способов, которые государством периодически преподносятся как «эффективные». По-прежнему, как и 30 лет назад, устраиваются всевозможные «горячие линии» и «тревожные кнопки» для пострадавших от мздоимцев. В этом же ряду, говорится в докладе, — создание в июне электронного почтового ящика Генеральной прокуратуры для жалоб предпринимателей. Но пока с помощью новоизобретенного ящика количество коррупционеров, разгуливающих на свободе, судя по всему, не уменьшилось.

Средний размер взятки в России, по информации ТАСС со ссылкой на начальника главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД РФ Андрея Курносенко, равнялся в 2015 году 188 тыс. руб. За год эта цифра «окрепла» на 70%. Средняя сумма коммерческого подкупа, согласно этим же данным, в прошлом году находилась на отметке 203 тыс. руб.

— По поводу разброса по регионам. Я не вижу для себя ничего нового в этой теме, поскольку в России всегда одни регионы были более подвержены коррупции, другие — менее, — считает член Совета Адвокатской палаты Москвы Вадим Клювгант. — Это отражалось и на частоте подобных фактов, и на суммах. Но общей картины это никак не меняет. Кроме того, сейчас имеет место «обострение» кампаний, инициируемых властью, по борьбе с коррупцией, — борьбе, которая ведется именно и прежде всего на региональном уровне. Разумеется, это не может не отразиться на реалиях в регионах, определенная волатильность там из-за этого вполне может усиливаться. По большому счету, я не вижу, как это исследование сможет реально помочь в антикоррупционной деятельности.

«СП»: - Не прочитывается ли в докладе между строк, что даже и коррупция в России, — особенно в ее глубинке, — живет не по «правилам»? Говоря криминальным языком, не по «понятиям»? Что деловым людям еще одна, скажем так, бессистемность только прибавляет сложностей в бизнесе, в том числе и в инвестиционной деятельности.

— Когда-то правила в «теневом» мире считались «святыми», а их соблюдение — непреложной обязанностью. Несоблюдение «понятий» преступного мира каралось порой смертью. Но это уже давно не является догмой, и от этого даже лидеры криминалитета отступают.

Второе. Мне понятны проблемы инвесторов, но мое принципиальное убеждение, сформированное еще в тот период, когда я сам был в корпоративном управлении и в корпоративной безопасности (и моя нынешняя практика адвоката только подтверждает этот вывод): просто не следует, для своего же благополучия, участвовать (прямо или косвенно) в коррупционных взаимоотношениях. Никак и нигде. И тогда не нужно будет мучиться над вычислением каких-то там «правил», закономерностей и прочего. Неучастие в этом стократ выгоднее для бизнесмена, чем вовлеченность в эти процессы. Я уж не говорю о многочисленных рисках, которые с ними связаны, — вплоть до полного, тотального разрушения или захвата бизнеса коррупционными силами.

— Cегодня в стране, которая вползает всё глубже в кризис, меняются многие механизмы не бумажного, а реального управления, и коррупционные схемы стали выступать, к сожалению, в качестве системообразующего фактора, который и определяет это управление в экономике, — полагает ведущий научный сотрудник Института социологии РАН, кандидат экономических наук Леонтий Бызов.  — Потому что на системе «откатов» и учете интересов различных субъектов, оно, собственно говоря, и строилось. Как показала практика, без «откатов» многие процессы у нас вообще не идут, — таким образом оказалась устроенной система.

Кризис, в свою очередь, изменил масштаб финансовых операций, в том числе и связанных с «откатами». Изменилась и позиция правоохранительных органов, которые, с одной стороны, стали ловить большое и мелкое начальство за то, за что раньше не ловили. А с другой — они вряд ли что смогут сделать кардинального перед натиском коррупции, так как эту систему невозможно ликвидировать с помощью каких-то наказаний; необходимо менять более фундаментальные вещи, не ограничиваясь надеванием наручников на тех, «кто попался». Поэтому данные явления и представляют собой некую форму приспособления. Предшествующие 15 лет нынешнему кризису показали, что среди инвесторов произошло приспособление к существующему порядку. В каких-то направлениях оно было позитивным, чаще — безусловно, негативным; но, обратите внимание, во всех случаях оно характеризовалось предсказуемостью.

Сегодня же эта предсказуемость исчезла. И сами нынешние инвесторы совершенно не знают, чего можно ждать от их потенциальных вложений. Сигналы им стали поступать непривычные, зачастую противоречащие друг другу. Именно с этим связано то колоссальное падение вложений, та «инвестиционная яма» в России, образовавшаяся за последние два года, — о которой говорят все экономисты.