«СП» продолжает серию публикаций из серии «Кому на Руси жить хорошо». В этот раз речь пойдет о коммерческих банках.
Они тоже, как и остальные субъекты экономической деятельности, часто жалуются на финансовый кризис, обвал национальной валюты, снижение платежеспособного спроса граждан.
Вот некоторые последние данные. За первое полугодие текущего года доля просроченной задолженности в России по кредитам малому и среднему бизнесу выросла на 1,6 процентного пункта, до 15,2%, по кредитам индивидуальным предпринимателям — на 2,7 процентного пункта, до 17,6%. Растет число просрочивших выплаты по процентам клиентов. Активы банков за первые шесть месяцев 2016-го сократились на 4,9%…
Но есть и другие цифры. Прибыль банков за первое полугодие составила 360 млрд. рублей против 51 млрд. за первое полугодие прошлого года. При этом 26% граждан отдают на погашение задолженности перед банками от 25% до 50% своих ежемесячных доходов, 5% - три четверти.
Так сколько получают банки? И главное — какова их норма прибыли? Так ли сказывается кризис на их деятельности, как на машиностроении или сельском хозяйстве, покупательной способности людей и социальной сфере?
В учебниках прибыль банков рассчитывается по простой формуле: процент по кредиту минус процент по вкладам. Сейчас в России банки берут депозиты в среднем по 9% годовых, а ссужают деньги под 18%. Получается, что банки имеют прибыль около 9% в год, что не так много и сопоставимо с рентабельностью успешных промышленных предприятий.
Но верный ли это расчет? Карл Маркс в «Капитале» обосновал, что прибыль не имеет других источников кроме прибавочной стоимости. Несмотря на критику марксизма в целом, до сих пор никто убедительно теорию прибавочной стоимости опровергнуть не смог.
Предпосылка получения прибавочной стоимости — превращение рабочей силы в товар, то есть в какую-то продукцию или услугу. Владелец средств производства заставляет работника трудиться больше, чем необходимо для окупаемости выплачиваемой зарплаты. В прибавочную стоимость не входят затраты на модернизацию оборудования и его обслуживание.
Когда говорят, что у промышленности ликвидность 10%, это означает, что владелец предприятия вложил средства в строительство цехов и закупку станков, подготовку рабочих, инженеров и управляющего персонала, приобретение сырья и рекламу товара. После реализации продукции, выплаты зарплаты и налогов у него образовалось денег больше, чем он вложил на одну десятую. Это и есть прибавочная стоимость, обеспеченная конкретным трудом сотрудников предприятия.
А как в банковском секторе? Достаточно поставить стол, компьютер, телефон и посадить клерка. За один час, за который клерк получит, скажем, 300 рублей в качестве зарплаты, будет подписан договор об обязательстве клиента банка выплатить в счет процентов по ипотеке две или три стоимости квартиры. Больше банковским служащим особо и работать не надо: человек будет каждый месяц на протяжении 10,15 или 25 лет приносить свои деньги в банк.
Можно, конечно, вспомнить про строительство шикарных офисов, которое тоже стоит денег. Но что не сделаешь, чтобы завлечь клиента и уговорить его полжизни отдавать честно заработанное другим людям?
Если считать прибыль банковского сектора «по-честному», то получится, что она измеряется тысячами процентов. К слову, в большинстве стран мира процент по кредитам призван окупить лишь услуги по перечислению денег с учетом разумной прибыли, он не загоняет людей в долговую кабалу.
Помимо огромных процентов по кредитам, выплачиваемых физическими и юридическими лицами, есть и другие источники дохода банков, не менее впечатляющие по масштабам.
Дело в том, что выданный кредит банк считает своим активом. Если человек унес из банка 100 рублей и обязался отдать их потом плюс еще 100 рублей в качестве процентов, то банк считает свои активы увеличенными на 200 рублей. Под обязательство человека вернуть долг банк может выпустить собственные долговые обязательства.
Неудивительно, что средняя зарплата в банковской сфере (75,2 тыс. рублей в первом квартале 2016 года) вдвое выше средней по экономике.
Самое интересное, что в момент очередного экономического кризиса государство в первую очередь спасает именно банки, а не разоряющиеся фермы и заводы.
Можно вспомнить, как в 2008 году на поддержку банков государство направило 785 млрд. рублей, а на поддержку реального сектора лишь 304 млрд. В сумме банкам была оказана государственная помощь в размере около 5,4% ВВП, что сопоставимо с половиной всего капитала банковской системы. Причем в первое время полученные средства банки стали обменивать на доллары и выводить за границу. Отток капитала в 2008 году составил рекордные тогда 134 млрд. долларов.
Похожим образом банки вели себя и в 2014 году, и в 2015-м.
Как говорит профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов, если уж давать безапелляционный ответ на вопрос «кому на Руси жить хорошо», то в первую очередь надо называть банкиров:
— Вообще, крайне сложно понять, какова прибыль банков в России, они хранят информацию в глубокой тайне. Если брать классические учебники, то норма прибыли считается как отношение прибыли к авансированному капиталу (средствам, затраченным на организацию деятельности). Но для банков авансированный капитал составляет сущие копейки.
Главное, что банки работают не за счет собственного капитала, а за счет привлеченных денег, прежде всего, за счет депозитных средств. Поэтому сравнивать рентабельность банков с рентабельностью реального сектора экономики очень сложно. А вот если сравнивать прибыль с уставным капиталом, то мало не покажется. Но банки реальную прибыль не показывают, часть ее прячут в так называемых «резервах». Часть прибыли могут уводить в другие структуры под видом кредитно-инвестиционных операций. Я лично норму прибыли банков никогда и не пытался считать, потому что полной информации никогда не было.
«СП»: — А если для оценки применить теорию прибавочной стоимости?
— Это не совсем правильно, потому что проводится некая параллель с реальным сектором экономики. В реальном секторе прибыль создается за счет производства, то есть за счет физического и умственного труда работников. Для реального сектора можно использовать показатели норм прибавочной стоимости, как отношения полученной прибыли к капиталу, включив в капитал зарплату работников.
Но особенность банковского капитала в том, что прибыль получается путем создания денег из воздуха. Скажем, на каждый рубль депозитов банки могут выдать кредитов на десять рублей. И вот эти «воздушные» деньги, которые иногда называют депозитными или кредитными деньгами (наиболее откровенные эксперты называют их «фальшивыми» деньгами), потом используются для покупки каких-то реальных ценностей.
Банковский бизнес принципиально отличается от производства и всего реального сектора.
«СП»: — Выданные кредиты банки тоже записывают себе в актив и под обязательства заемщиков выпускают свои ценные бумаги.
— Это называется денежным мультипликатором. В банковской системе выданные кредиты используются как активы. Но это не законное платежное средство, не выпущенные банкноты, а именно депозитные деньги. Но на эти депозитные деньги генерируются новые кредиты.
«СП»: — Получается, что система в корне несправедливая.
— Люди должны понимать, что нынешняя банковская система по сути нечестная. Она во многом не согласуется даже с действующими законами. Мы упомянули безналичные депозитные деньги, которые эмитируются банками. Но в российском законодательстве нет положений, которые бы определяли статус таких денег.
И такая ситуация не только в России. Во всём мире сложилась подобная система. Депозитные деньги не имеют правового статуса, это действительно, по сути, фальшивые деньги.
Человека можно посадить за решетку, если он нарисует несколько фальшивых бумажек. Но за создание депозитных денег никто банкиров не посадит. Более того, они считаются уважаемыми людьми.
Система складывалась на протяжении столетий, окончательно сформировалась в XIX веке. В разных умных экономических монографиях она называется «частичным покрытием обязательств». Если бы такое было у какого-нибудь предприятия реального сектора, его тут же объявили бы банкротом. Коммерческие банки свободно действуют, фактически занимаются фальшивомонетничеством в особо крупном размере.
Более того, если на какой-то коммерческий банк начинается набег клиентов, которые требуют свои вклады, то на помощь приходит государство. Получается некий картель (монополистическое объединение с сохранением финансовой самостоятельности участников). Наиболее честные эксперты так и говорят: «Банковский картель».
«СП»: — Есть в истории примеры более справедливой финансовой системы?
— Мы обычно смотрим за рубеж, но в нашей стране на протяжении десятилетий действовала принципиально другая банковская система. По этому поводу я написал книгу «Экономика Сталина», где достаточно подробно описан механизм работы этой системы.
У нас в стране было всего несколько банков. Это, прежде всего, Государственный банк. Был Промстройбанк, который выполнял функции государственных капитальных вложений, длительное время он был в системе Министерства финансов СССР, а не Госбанка СССР. Наконец, был Внешторгбанк, который выполнял функцию государственной валютной монополии. Были еще сберкассы, которые, кстати, входили в систему Министерства финансов.
У нас была принципиально другая система. Было два контура обращения денег. Первый контур был безналичным, он обслуживал оборот средств производства в реальном секторе экономики, то есть расчеты между предприятиями. Второй контур — наличное обращение, в основном, у граждан. Это были наличные деньги, которыми платились зарплаты, стипендии и пенсии и которые использовались в розничной торговле. Между этими двумя контурами были серьезные «заглушки».
Связи с внешним миром осуществлялись через «шлюзы». Внешторгбанк сосредотачивал всю иностранную валюту, и он выходил на мировой рынок с иностранной валютой, а не советскими рублями. В результате советский рубль был стабильной валютой, и никакие манипуляции со стороны наших геополитических противников не могли его поколебать.
«СП»: — Есть ли справедливые финансовые системы в современном мире?
— Идеальных систем нет. Но относительно понятная система сложилась в Китае, хотя она и размывалась последние десятилетия. Однако китайцам удалось сохранить ядро своей системы — Народный банк Китая, который сохраняет статус органа государственного управления. В других странах центробанки — негосударственные институты, или они могут быть формально государственными, но неподконтрольными правительству и законодательной власти, судам. На первый взгляд, центробанки большинства стран это некие «кошки, гуляющие сами по себе». По факту, они все завязаны на Федеральную резервную систему США. ФРС — неформальный руководитель всех финансов мира. За исключением того, что ФРС не может управлять Народным банком Китая.
«СП»: — Можно ли изменить ситуацию внутри России?
— Пока не будет государственного контроля за банковской сферой, система будет несправедливой. Но это не экономический, а политический вопрос. И на этом, кстати, акцентировал свое внимание еще Ленин в «Апрельских тезисах».