Русские станки: почему мы — не Германия

На сайте Объединения германских станкостроителей (VDW) сообщается, что в 2016 году три квартала подряд росло мировое потребление немецкой станкостроительной продукции, причем темпами от 8 до 16% за триместр по сравнению с аналогичными периодами годом ранее. При этом внутренние заказы не претерпели существенных изменений. Особо отмечается, что именно новый бизнес в Китае, в Индии, в Мексике стимулирует высокий спрос. Среди импортеров значатся Япония и США, страны ЕС. Кстати, немцев совершенно не напрягает, что часть закупаемых у них станков идет на создания национальных станкостроительных отраслей, по идее, потенциальных конкурентов.

В нашей стране, как известно, тоже объявлена программа «импортозамещения в станкостроении», хотя правильнее было говорить о возрождении ключевой отрасли советского машиностроения. Но здесь много неясностей. Главным образом, не детализирован алгоритм модернизации.

Другими словами, внятной дорожной карты станкостроительного ренессанса на сегодня нет, поскольку подпрограмму «Станкоинструментальная промышленность» госпрограммы «Развитие промышленности» назвать таковой нельзя даже с натяжкой. По сути, предоставлена некая декларация о намерении увеличить объем «…производства востребованных отечественных станков и доведение доли металлорежущих станков и кузнечно-прессовых машин с числовым программным управлением на внутреннем рынке до 33%».

Имеются еще правила предоставления субсидий на компенсацию части затрат по НИОКР, где предусмотрен принцип поощрения инициативы, правда, при условии паритетного финансирования. Складывается впечатление, что документы развития станкостроения написаны выпускниками экономического вуза. Бросается в глаза отсутствие хоть какой-нибудь технической конкретики. Сейчас отрасль развивается по простой схеме: станкостроители просят денег на свои проекты, а Минпромторг решает — давать или нет.

Любопытно в этой связи узнать, что делается на этом поприще в других странах, скажем, в той же Германии, с которой в годы Второй мировой войны Россия не только воевала, но и состязалась на промышленном фронте, включая, само собой, конкуренцию в станкостроении.

Начнем с того, что немецкие станкостроители объедены в ассоциацию VDW, регулирующую промышленную политику отрасли. Её возглавляет Хайнц-Юрген Прокоп, который в ключевых докладах и распоряжениях подписывается, как инженер-конструктор станков, технолог по металлообработке, исполнительный директор станкостроительной компании TRUMPF и только потом — президент VDW. Тем самым он подтверждает соответствие профстандарту. То есть речь идет о специалисте, который не только проектировал станки, но и организовывал их высокодоходное производство.

В отличие от Германии, в России функции развития станкостроительной отрасли, да и вообще машиностроения, сосредоточены в Министерстве промышленности и торговли РФ. При этом не регламентирован вопрос соответствия наукоемким задачам квалификации топ-чиновников. Вот и руководят сложнейшими высокотехнологическими направлениями социологи, юристы и экономисты, по сути, технические неучи. Для немцев это все равно, если, скажем, за операцию на сердце берется стоматолог.

Если в нашей стране не решить вопрос об адекватном профстандарте топ-чиновников и топ-менеджеров, то вместо российских профессионалов а-ля Хайнц-Юрген Прокоп управлять институтами инновационного развития, в том числе и станкостроением, по-прежнему будут «чубайсы». Это — во-первых.

Во-вторых, не совсем ясна цель нашего импортозамещения. Конечно, никто не спорит, что зависимость от импорта станков нужно снижать, в том числе и до 67%, озвученных в подпрограмме «Станкоинструментальная промышленность». Вот только непонятно, получит ли Россия от этого реальную самодостаточную отрасль?

Не секрет, что в новых станках, которые в отчетностях по импортозамещению позиционируются, как российские, велика доля зарубежных критически важных компонентов. Если заглянуть в описание наиболее популярных отечественных центров ЧПУ, то можно найти приводы KEB, револьверные головки «Duplomatic», серводвигатели PureLogic R&D, комплектные приводы «SIEMENS», устройства контроля инструментов «RENISHAW», конечные выключатели «BALLUFF» и так далее. Или взять, к примеру, российское ЧПУ — FLEX NC, оно тоже производится с использованием импортной элементной базы.

Конечно, быстро развернуть окупаемое производство аналогов многих перечисленных компонентов, полагаясь только на внутренний рынок, технически невозможно, но на первом этапе наладить выпуск хотя бы ЧПУ на базе новых российских процессоров возможно. Ведь такие продукты уже созданы. Не менее важно определиться «не догоняем ли мы вчерашний день». Тем более что в мире грядут серьезные инновационные перемены.

Так, в 2016 году на ежегодной конференции VDW во Франкфурте немцы констатировали, что мировой станкостроительный рынок становится более сложным в виду усиливающейся конкуренции. «Чтобы работать на перспективу, нужно не просто разрабатывать новые станки, но и дополнять их опцией, позволяющей интегрировать в любые автоматические машиностроительные производства, — сказал Хайнц-Юрген Прокоп. — Для этого нужны комплексные решения. Это совершенно другой технологический мир, который никто не знает лучше нас. Это наш огромный шанс».

Говоря о комплексных решениях, немцы, прежде всего, подразумевают системный подход развития, а не хаотичный принцип поощрения инициативы. Например, если ассоциация выделяет деньги на разработку нового датчика вибрации с подключением к внешней диагностической электронике, то устройство должно быть унифицировано и стандартизировано, чтобы его могли использовать все участники VDW. Такой подход, во-первых, исключает дублирование и, во-вторых, повышает ответственность разработчика, который знает, что его ошибки непременно обнаружатся и станут предметом анализа.

Таким образом, немцы выделяют деньги в основном целенаправленно. Средства (до 90%) концентрируются для создания ключевых узлов: ЧПУ, дисплеев и панелей управления, инкрементальных (импульсных — авт.) и абсолютных энкодеров (преобразователей — авт.), датчиков угла поворота, линейных измерительных систем, приводов и так далее. Что касается разработки нового оборудования, то конструирование станков осуществляется с помощью системы автоматизированного проектирования, причем даже небольшим фирмам ассоциации доступны ноу-хау VDW.

Более того, в ФРГ подошли вплотную к созданию станков, которые можно комплектовать через универсальные порты так называемыми приспособляемыми роботами. Значит, недалек тот день, когда заводы станут практически безлюдными. Если сегодня российские станкостроители не предпримут шаги на этом направлении, то завтра на национальной отрасли можно будет поставить очередной крест. Затем вновь закупать немецкое или китайское. И потом — объявлять очередное импортозамещение.

Вот и получается, что российская отрасль станкостроения, насчитывающая порядка 450 предприятий, нуждается в консолидации по образцу успешной ассоциации VDW. Её управление должно осуществляться наиболее авторитетными хозяйственниками, которые возьмут на себя ответственность за промышленную политику. Более того, именно станкостроители обязаны распоряжаться предназначенными для них государственными субсидиями. Этот путь, кстати, уже прошли китайцы. Этот же опыт сейчас повторяют индусы.