Валентин Катасонов: «Крыша» для Рокфеллеров протечек не дает

Международная благотворительная организация Oxfam в начале 2017 года опубликовала доклад, который показывает колоссальную степень неравенства в современном мире. 1% мирового населения в 2015 году имел в своем распоряжении больше активов, чем остальные 99% людей, живущих на планете. Внутри «золотого» процента выделяются долларовые миллиардеры, число которых в мире растет, как на дрожжах. Если в 2000 году их было всего 322 человека, то в 2016-м стало 1810. Тенденция растущего неравенства, по мнению авторов доклада, вызвана, в первую очередь, низким уровнем налогов во всем мире.

Действительно, для богатых жителей планеты, которые, казалось бы, должны быть основными налогоплательщиками, сегодня имеется возможность платить налоги по пониженным ставкам или вовсе их не платить. Речь идет о корпоративных налогах (на прибыль и имущество), а также о налогах на доходы и имущество физических лиц.

А кроме того, это налоги на наследство и дарение. О них последнее время вспоминают редко, поэтому здесь чуть подробнее.

По мере развития капитализма основным источником миллионных и миллиардных состояний новых поколений становится получение наследств. А отнюдь не создание каких-то новых бизнесов, стартапов или удачная игра на бирже. Титул миллионера (миллиардера) стал передаваться по наследству, вместе с денежными капиталами и иным имуществом. Согласно докладу Oxfam, 500 богатейших людей в течение 20 ближайших лет передадут своим наследникам богатства на сумму 2,1 триллиона долларов. Это больше, чем ВВП сегодняшней Индии, где живет 1,3 миллиарда человек.

На институт наследования капитала в течение последних двух веков постоянно осуществлялись посягательства. Социалисты требовали отмены такого наследования, полагая, что таким образом без всяких революций капитализм сам собой умрет. Некоторые реформаторы капитализма полагали, что такая мера не уничтожит капитализм, а сделает его более жизнеспособным. Мол, каждому новому поколению надо будет доказывать свою креативность и добиваться успеха самостоятельно, институт наследования человека расслабляет и развращает. Наконец, чиновники финансовых ведомств смотрят на проблему со своей колокольни. Они добиваются введения высоких налогов на наследование (равно как и на передачу имущества родственникам через дарение) для того, чтобы пополнять государственную казну.

История капитализма показывает, что ни в одной стране до отмены института наследования крупных состояний не дошло. Но вот налоги на наследство существовали везде. Причем ставки их менялись в зависимости от социально-экономических и политических условий. Как правило, шкала налогообложения носила прогрессивный характер. Иногда ставки на большие наследования повышались до 90%, приобретая ярко выраженный конфискационный характер.

Как богатые сегодня уходят от налогов?

Все знают о том, что в мире имеются десятки так называемых офшоров — юрисдикций, предоставляющих максимально благоприятный налоговый режим компаниям и физическим лицам. Плюс к этому — высочайшая конфиденциальность, сопоставимая с конфиденциальностью швейцарских банков (так было до недавнего времени; в настоящее время в Швейцарии идет полным ходом демонтаж банковской тайны). Сегодня, по оценкам экспертов, в офшорах сокрыто активов на сумму 32 трлн. долл. Можно себе представить, какие гигантские суммы налогов недоплачиваются в бюджеты соответствующих стран. Об офшорах как о «черной дыре» мировой экономики сегодня говорят все, поэтому я на них останавливаться не буду.

Речь у меня о том, как богатые и сверхбогатые люди могут уходить от налогов, даже не покидая страны своего базирования. Дело в том, что в ряде стран Запада еще в ХХ веке сложился институт доверительного управления имуществом. Его принято называть коротким словом траст (trust). Это институт англо-саксонского права, трасты наибольшее распространение в ХХ веке получили в США и Великобритании. По сути трасты — своеобразные офшорные юрисдикции, только находящиеся внутри государства. Схема работы траста (трастового фонда) предельно проста: 1) владелец имущества передает управляющему трастовому фонду право собственности на имущество; 2) трастовый фонд управляет этим имуществом в интересах первоначального собственника, который становится бенефициаром. В некоторых учебниках это называется отделением права собственности от права владения и права пользования.

Существуют разные виды и модификации трастов. Одни из них допускают и даже предполагают участие первоначального собственника (бенефициара траста) в принятии решении по управлению имуществом. Другие такого права бенефициару не предоставляют (такие трасты называют «слепыми»). Одни трасты дают первоначальному собственнику в любой момент вернуть себе имущество и восстановить право собственности (отзывные трасты). Другие позволяют это сделать лишь через установленный в договоре срок (безотзывные трасты). Одни сохраняют полученное имущество в первоначальном виде (например, объект недвижимости). Другие могут его конвертировать в другую форму. Например, полученную недвижимость конвертировать в деньги, а затем на деньги приобрести ценные бумаги. Такие трасты называются инвестиционными. Я не собираюсь читателя «грузить» этими тонкостями трастового бизнеса (они описаны в толстых учебниках по доверительному управлению, которые очень популярны на Западе). Хочу лишь подчеркнуть те выгоды, которые клиенты трастов получают от использования этого института.

Прежде всего, трастовые схемы позволяют уклоняться от налогов. В первую очередь, от налогов на наследство (и на дарение). Для этого и стали создаваться трасты, изначально освобождавшие наследников от налоговых обязательств. Передача имущества в траст — популярная на сегодняшний день альтернатива передачи олигархом своего имущества детям и иным родственникам по завещанию или по привычным процедурам вступления в наследство. Внешне похоже на благотворительность или даже на безрассудство. Но это ошибочное представление.

Дело в том, что учредителями трастов выступают первоначальные собственники (скажем, папа-миллиардер) и будущие бенефициары траста (дети и прочие родственники папы-миллиардера). По трастовому праву управляющим трастового фонда не может быть бенефициар. Но можно поставить на это почетное место своего родственника и положить ему достойное жалованье. Понятно, что трастовая схема передачи имущества в фактическое пользование бенефициарам — инструмент для богатых и очень богатых людей. Классический пример — Рокфеллеры.

За три поколения существования этого клана (если отсчитывать от Джона Рокфеллера-старшего, ставшего первым в истории Америки и мира долларовым миллиардером еще в начале ХХ века) они создали несколько десятков трастовых фондов, куда и стали загонять свои миллиарды. Поэтому недавно ушедший из жизни Дэвид Рокфеллер (последний внук Джона Рокфеллера-старшего) и оказался таким «бедным». По данным рейтинга журнала «Форбс» на начало 2017 года его состояния было равно всего лишь 3,3 млрд. долл. (581-е место в списке богатейших людей планеты). Думаю, что если учесть имущество, которое Дэвид Рокфеллер рассовал по трастовым фондам за свою долгую жизнь, то реально контролируемые им активы будут по крайней мере на порядок больше цифры, обнародованной журналом «Форбс».

Простым смертным приходится по-прежнему платить налоги на наследство или, в крайнем случае, прибегать к использованию так называемых «слепых» трастов. Но такие трасты — игрушка опасная. Как отмечается в одном исследовании, собственные трасты в Америке обычно начинают создавать те, у кого активы перевалили за 100 миллионов долларов.

Учредители (они же и бенефициары) трастовых фондов используют эти институты для ухода не только от налога на наследство, но также от других налогов. Для этого они добиваются придания трастам статуса «благотворительных фондов». Учредители фонда заявляют о том, что они будут использовать прибыль от операций (как правило даже не всю, а часть) для финансирования различных социальных и гуманитарных проектов (борьба с бедностью, образование, медицина, охрана окружающей среды и т. д.). Такие благотворительные фонды и в США, и в Европейском союзе освобождаются от налогов на прибыль и налогов на имущество.

Если вникнуть в деятельность таких фондов, то оказывается, что они мало чем отличаются от обычных участников игр на финансовых рынках и рынках недвижимости. Также как хеджевые фонды, взаимные фонды, иные инвестиционные фонды они размещают свои активы в виде покупки акций и облигаций. А некоторые из них даже выпускают собственные бумаги и размещают их на фондовом рынке. Первые благотворительные фонды появились в США еще в начале ХХ века. Это фонд Карнеги и фонд Рокфеллера. Сегодня в Америке число подобного рода фондов приближается к 90 тысячам, а их совокупные активы превышают 3 триллиона долларов.

Важнейшим достоинством трастов является то, что они владельцам имущества дают защиту от разного рода преследований и взысканий. Имущество может быть получено неправедными методами, но когда оно уходит под «крышу» траста, автоматически получает иммунитет от конфискаций, арестов, взысканий и т. п. В том числе кредиторы теряют право истребовать такое имущество для покрытия своих требований по ссудам и займам в случае невыполнения обязательств должником. Трасты становятся своеобразным «юридическим убежищем». Кстати, когда мы говорим об офшорах, то надо иметь в виду, что там сегодня трасты являются очень популярной формой сокрытия активов. Судам и правоохранительным органам бывает сложно (почти невозможно) добраться до активов первоначальных собственников, упакованных в офшорные трасты.

Наконец, трасты (по сравнению с обычными институтами бизнеса) имеют низкую прозрачность. Не только в офшорах, но и в «цивилизованных» странах. Взять к примеру благотворительные фонды. Они очень подробно рекламируют свою «благотворительную» деятельность. Но ведь это верхняя часть айсберга. А подводная часть, представляющая финансовые операции (как активные, так и пассивные), представлена очень обобщенно и неполно. А именно там делаются большие деньги. Но они чаще всего идут не на формирование прибыли данного благотворительного фонда, а уводятся в другие структуры (например, в те же офшорные трасты).

Хочу подчеркнуть, что трасты (и благотворительные фонды как их разновидность) имеются сегодня во многих странах Запада. Но особенно они распространены в США, которые можно назвать родиной этих «внутренних офшоров». Обобщенная статистика по трастам США отсутствует. И это понятно: трасты «крышуют» олигархов, а американское государство «крышует» трасты. Трасты — «теневая сторона» Америки. Есть лишь обрывочная информация на этот счет, а также экспертные оценки. Известный специалист в области социального неравенства Габриэль Цукман (Gabriel Zucman) полагает, что Америка ежегодно теряет около 200 млрд. долл. бюджетных доходов в результате того, что американский бизнес и самые богатые граждане используют разные «налоговые гавани». Потери примерно поровну делятся между офшорами и внутренними «налоговыми гаванями». А последние — разного рода трастовые и благотворительные фонды .

Американский юрист Ричард Кови (Richard Covey) приводит оценку той «экономии», которые богатые и сверхбогатые граждане получили на том, что избежали уплаты налогов на дарение и наследование при использовании трастовых фондов. С 2000 по 2013 гг. она составила 100 млрд. долл. Эта сумма примерно равна 1/3 всех налогов на дарение и наследование, которые были собраны в казну за указанный период. Особенно резонансными были обнародованные в США в 2014 году сведения о деятельности трастового фонда Grantor Retained Annuity Trust (GRAT). Услуги только одного этого фонда американским богачам лишили казну США многих миллиардов.

В центре скандала оказался один из богатейших людей Америки Шелдон Аделсон (Sheldon Adelson). Он — владелец сети казино, инвестор, известный филантроп. По оценкам «Форбс», его состояние превышает 30 млрд. долл. Миллиардер уже в весьма преклонных годах (1933 года рождения). Задумался о том, что пора передать капиталы своим наследникам. Как сообщили американские СМИ, он передал фонду GRAT капиталов на сумму 8 млрд. долл. Таким образом, миллиардер избежал уплаты налога на передачу имущества наследникам (estate taxes) на сумму 2,8 млрд. долл. Упомянутый фонд был создан самим миллиардером. Общественное расследование, которое проводилось тогда, показало, что Аделсон и его жена Мириам успели создать как минимум 25 трастов подобного рода, рассовав в них свое имущество.

Сколько всего в Америке трастов, наверное, не знает никто. Еще раз повторю: обобщенная информация либо отсутствует, либо тщательно скрывается. Кое-что удалось узнать из появившегося недавно исследования Банка Японии. Оно содержит сравнительный анализ финансовых секторов экономики США, Японии, стран еврозоны. В Японии на инвестиционные трасты по состоянию на середину 2016 года пришлось 5% всех финансовых активов населения. В странах еврозоны этот показатель был равен 8,8%. А в США — 10,7%.

А вот данные по сектору финансовых институтов (банки, страховые компании, пенсионные фонды и иные институциональные инвесторы). В Японии ресурсная база финансовых институтов на 5% сформирована за счет инвестиционных трастов. В странах еврозоны этот показатель равен 1%. А в США — 23%. Эти и другие данные из документа Банка Японии показывают, что трасты в Америке получили наибольшее развитие. Более того, они по сути являются несущей конструкцией американской финансовой системы. Американские инвестиционные трасты размещают свои активы в следующих основных формах (%): банковские депозиты — 1,3; займы — 5,7; долговые ценные бумаги — 33,1; акции — 57,7. Общий объем активов американских инвестиционных трастов — более 19 трлн. долл. (что даже несколько превышает годовой ВВП США). Более глубокое изучение вопроса показывает, что трасты вкладываются в первую очередь в те компании, банки и фонды, которые принадлежат учредителям трастов или контролируются ими.

Данный краткий обзор необходим для того, чтобы читатель мог составить представление о том, как устроена финансово-экономическая система США. Без учета того обстоятельства, что Америка — страна трастов, нельзя понять многих процессов во внутренней и внешней экономической политике США. Например, инициативы Трампа по снижению корпоративных налогов, начатый при Обаме «крестовый поход» на офшоры, его попытки в конце второго срока усовершенствовать Налоговый кодекс (ликвидировать многочисленные лазейки для налоговых уклонистов) и т. д. Без учета фактора трастов нельзя до конца понять стремление так называемых «инвесторов» со всего мира попасть в Америку, которую они воспринимают как «страну обетованную».

Такое стремление просматривается и среди части российской состоятельной элиты. Наши нувориши сегодня уже рвутся не на Кипр, не в Панаму, не на Виргинские острова, не в какие-то другие экзотические офшорные юрисдикции. Они мечтают о «стране обетованной», Америке. Как читатель догадывается потому, что там есть трасты — «юридические убежища». Они так необходимы тем, кто обокрал Россию и нарушил многие статьи Уголовного кодекса РФ. Но об этом — отдельный разговор.