Дешевый баррель: Россия «отскочила», Германия и Китай буксуют

Три года назад началось падение цены на нефть. Если в июне 2014 года «бочка» стоила в среднем $113,3, то в декабре того же года - $ 57,35 (сейчас $ 47,47). В этой связи интересно посмотреть, как изменился экономический мир, и кому стало хорошо от дешевого барреля.

США

По идее, самый большой выигрыш должна была получить Америка, будучи крупнейшим нетто-импортером углеводородов. Считалось, что падение стоимости «бочки» приведет к перераспределению совокупного внутреннего спроса из нефтедобывающих стран в государства-потребители.

В 2014 году западные экономисты, наблюдая ценовой шок, обещали Соединенным Штатам экономическое чудо. Если посмотреть, к примеру, на консервативные прогнозы МВФ, то американская экономика должна была показать в 2016 году рост ВВП не менее 3,5%.

Однако крах сланцевой революции, вызванный обвалом на мировом нефтяном рынке, подорвал фондовый рынок США. По разным оценкам, испарилось порядка $2 трлн. частных инвестиций. Также выяснилось, что снижение доходности, к примеру, в нефтехимии и в нефтепереработке не могут компенсироваться удешевлением автоперевозок, туризмом и возросшим спросом со стороны домохозяйств (за счет дополнительных денег, которые остались после заправки автомобилей на АЗС).

Более того, для западных аналитиков, в том числе из всезнающих Международного валютного фонда и Всемирного банка, стало настоящим откровением, что из-за высокой добавочной стоимости товаров на внутреннем американском рынке денежная доля сырой нефти в общей корзине потребления не так уж велика. В целом, анализ данных 2014−2016 годов показал, что за счет «возникшего дополнительного» потребительского спроса ВВП США увеличился всего лишь на 0,51%.

Что касается промышленных инвестиций, то и тут не обошлось без сюрпризов. Падение капиталовложений в американскую «нефтянку» снизило американский ВВП на 0,57%, тогда как консолидированный эффект от ненефтяных инвестиций, возникший из-за подешевевшего топлива, увеличил валовой продукт США всего лишь 0,19%. Кстати, не обнаружилось значимой взаимосвязи между мировой ценой барреля и внутренним рынком труда. Даже в Северной Дакоте, которая, казалось, критически зависит от добычи сланцевой нефти, уровень безработицы вырос только с 2,7% до 3,1%.

В итоге в 2016 году американский валовой продукт прибавил всего 1,6%. Все это поднимает серьезные вопросы не только о профессионализме экспертов МВФ, но и значимости для американской экономики спекулятивного капитала.

Китай

Китайская экономика замедляется, и это уже ни для кого не является секретом. Хотя, казалось бы, именно КНР, являясь крупным нетто-импортером сырой нефти, как и Америка, должна была выиграть от падения нефтяных цен. Однако 24 мая 2017 года, международное рейтинговое агентство Moody’s понизило кредитный рейтинг Поднебесной с Аа3 до A1.

Данное решение эксперты называют зловещим предзнаменованием, так как это первое серьезное понижение на протяжении почти трех десятилетий непрерывного роста. Дело в том, что в стране наблюдается катастрофический рост суммарного долга, спровоцированный, прежде всего, проблемами в экспорте готовой продукции.

И в самом деле, вплоть до 2015 года валовой продукт КНР рос сумасшедшими темпами во многом благодаря поставкам товаров в еще недавно богатые нефтяные страны. Многие из них критически зависят от ценовой конъюнктуры, но не имеют своей промышленности. Например, валютная выручка таких стран, как Ирак, Катар, Оман и Экваториальная Гвинея, на 80−90% формируется от продажи углеводородов. А для того, чтобы Венесуэла и Нигерия вернулись в число активных покупателей китайских товаров, им нужна цена на нефть около $120 за баррель.

Есть мнение, что Поднебесная пытается сдержать дальнейшее падение котировок барреля. В частности, объемы сырой нефти, как в китайских хранилищах на суше, так и в танкерах, растут уже длительное время, поэтому власти принимаются особые меры для развития инфраструктуры для новых запасов.

Если посмотреть на графики нефтяных цен и рост ВВП в Китае, можно увидеть, что они следуют друг за другом.

Евросоюз

Считается, что Евросоюз выиграл от снижения цены на нефть. На первый взгляд — так и есть. В то же время Германия отметила, что в мире наметились тенденции, которые в ближайшей перспективе могут сказаться на развитии автомобильной промышленности ФРГ. Теперь глобальный средний класс не обращает внимания на экономичность двигателей. На первый план выходят дизайн, мощность и комфорт. То, что в принципе могут сделать азиатские «драконы». Другими словами, постепенно снижается конкурентное преимущество немецких машин.

То же самое можно сказать и об энергосберегающих технологиях. Вот и получается, что дешевые энергоресурсы не выгодны высокотехнологичным компаниям. Учитывая, что Германия является локомотивом ЕС, данное обстоятельство рассматривается в Берлине, как отрицательное.

Россия, Саудовская Аравия и другие

Крупные страны нетто-экспортеры нефти по-разному пережили ценовой шок. С точки зрения рентабельности нефтедобычи лучше всего чувствовали себя две страны — Саудовская Аравия и Россия. До кризиса западные экономисты называли КСА — иконой благоразумия, а РФ — образцом расточительности. Однако после 2014 года мнение изменилось.

Москва, опираясь на плавающий валютный курс и борьбу с инфляцией, пожертвовала реальной покупательной способностью населения. Плюс к этому РФ имеет более диверсифицированную экономику, чем типичные нефтяные государства. «В итоге Россия перестроилась лучше всех сырьевых экономик в мире, — пишет влиятельный эксперт по макроэкономике Брэд Сетсер, — хотя и не безболезненно».

Так, в 2016 году дефицит счета текущих операций в Саудовской Аравии составил 27,5 млрд. долларов, а россиянам, напротив, в прошлом году удалось сохранить профицит даже при средней цене $45 за баррель. «Конечно, опомнившись, саудиты снизили расходы, сократили зарплаты и уменьшили импорт по сравнению с 2014 годом, но у них нет какого-либо реального плана по диверсификации экономики, что не скажешь о русских», — констатирует Брэд Сетсер.

По его словам, дешевый баррель стимулирует в нашей стране структурные изменения, хотя и не так быстро, как надо. Ясно одно, что Москва смогла создать государственные институты, которые выдержали двойной шок, включая санкции.

Для большинства же других государств нетто-экспортеров, включая страны Персидского залива, нужна цена не ниже $50 за баррель. Они живут в ожидании более дорогой нефти, проедая валютную заначку. Если не случится чуда, то многие из них окажутся в той страшной ситуации, в которой находится сегодня Венесуэла.