«Сделано не в России»: Правительство провалило очередной проект

Денис Мантуров, глава Минпромторга, на январской встрече с президентом РФ Владимиром Путиным сообщил, что в 2016—2017 годах в России было запущено 350 конкурентоспособных производств. «…Наибольший рост зафиксирован в трех отраслях, куда в последние несколько лет государство вкладывало средства: автопроме, сельскохозяйственном и транспортном машиностроении, — говорится в пресс-релизе министерства. — Рост от 10 до 15% наблюдается также в станкостроении, тяжелом и энергетическом машиностроении. В авиационной промышленности, химическом комплексе, лесоперерабатывающей промышленности и легкой промышленности рост составил от 4 до 8%».

Что касается ближайших планов, то, по словам министра, в 2018—2019 годах будут завершены еще 780 производственных проектов. С одной стороны — цифры неплохие, но с другой — увеличение валового продукта РФ отстает от мирового роста ВВП. То, чем сейчас гордится Мантуров, в других странах не является чем-то особенным. То есть речь идет об обычном среднем и малом бизнесе, а также о прямых иностранных инвестициях.

Отметим, что сегодняшняя система стимулирования импортозамещения, которое, по идее, должно стать драйвером «русского экономического чуда», во многом опирается на федерально-региональное финансирование, а не на инициативу бизнеса. Значит, должны быть четкие взаимосвязанные планы, что-то вроде советских пятилеток, когда инновационные заводы вводились в строй в рамках комплексных программ.

В реальности, в 2017 году мы наблюдали старты производств носочно-чулочной продукции, напольной плитки, фанеры, клееного бруса, сантехники, стальных дверей, садовых и хозяйственных товаров из пластика и тому подобное, что составляет до половины всех реализуемых проектов. Еще примерно четверть — это совместные «детища» с иностранцами, например, завод по выпуску сельхозоборудования в кооперации с немецкими фирмами Big Dutchman и Schickling, или изготовление источников бесперебойного питания компании вместе с французами из Legrand.

Приветствуя подобные проекты, тем не менее, задаешься вопросом, какое это имеет отношение к импортозамещению? Ведь оборудование, установленное на указанных предприятиях, импортное. Сырье, а также комплектующие, наверняка, придется везти из-за бугра.

Конечно, замечательно, что указанные проекты создают новые рабочие места, однако, страна нуждается в самодостаточных инновационных корпорациях с минимальной зависимостью от западных и азиатских партнеров. Прежде всего, России нужны дубликаты таких американских и японских компаний, как Cree, Microsemi, Integra, Sumitomo Electric, Fujitsu, Gooch & Housego и Schneider Electric для отечественного производства сверхвысокочастотной и импульсной электроники, оптических кабелей, лазеров, чип-резисторов и коммутаторов.

В статье «Промышленная Россия 4.0: Перед лицом краха» «СП» уже поднимала вопросы критической зависимости нашего будущего от развития национальной технологической базы, в том числе индустрии отечественной микромеханики и наноэлектронники.

Видимо, публикация задела за живое РОСНАНО, которая отправила в редакцию письмо, где было сказано: «Автор статьи, в силу незнания (или каких-то иных причин), допустил в своем материале ряд высказываний, которые не соответствуют действительности. В России есть не только производство собственных чипов, но и производство оборудования для их изготовления. Так, несколько лет назад в Москве, на территории Технополиса „Москва“ при участии РОСНАНО, запущена линия по производству одного из наиболее наукоемких компонентов оборудования MAPPER (разрабатывает литографические машины нового поколения) — элементов электронной оптики на основе МЭМС (микроэлектромеханических систем)».

Что интересно: в письме приводится ссылка на компанию MAPPER, перейдя по которой можно прочитать, что ООО «Маппер» является дочерним предприятием голландской компании Mapper Lithography B.V. Видимо, Чубайс считает, что статус резидента Технополиса «Москва» делает нидерландскую «дочку» российской компанией. Впрочем, другого ожидать от высокооплачиваемых менеджеров не приходится. Все это было бы смешно, если бы не было так грустно на фоне нешуточных угроз коллективного Запада.

Сегодня в России надо поставить на ноги около 80 компаний, аналогичных Caterpillar Inc (спецтехника), Honeywell Intrnational Inc (промавтоматика), Oracle (серверное оборудование), Kingston Technology («память» для компьютеров), и так далее.

Но если посмотреть, как функционирует, например, Фонд развития промышленности, то вместо системного подхода, характерного для масштабных советских проектов, можно увидеть неторопливую и хаотичную реализацию проектов.

По факту, Минпромторг запрашивает у предприятий, что те в рамках импортозамещения могут сделать и сколько для этого нужно денег. Потом идет согласование позиций, причем без особой спешки. Оно и понятно, почему. Нет разработчиков, нет инженеров, нет квалифицированных рабочих, нет талантливых и, главное, болеющих за свое дело управленцев типа легендарного плановика Алексей Косыгина. При этом Кремль придерживается тактики: мол, эти хоть что-то делают, не факт, что другие смогут.

— Для того, чтобы организовать любое импортозамещение, нужно быть конкурентоспособными. Надо производить конкурентоспособную продукцию. Но мы неконкурентоспособны, — говорит кандидат в президенты РФ Павел Грудинин — У нас, к сожалению, очень высоки налоги, большие тарифы, особенно для производителей — это солярка, цена на газ, электричество, это еще и «Платон», различные сборы. Это огромное количество всяких составляющих себестоимость, которых у наших конкурентов, которые, неважно где они находятся — в Беларуси, в Китае, в Европе — их просто не существует. Велико давление на бизнес. Все это отражается на всей стоимости продукции, а у населения, к сожалению, денег мало, в итоге люди начинают покупать не натуральные продукты, а всякие суррогаты.

Вы можете производить молочные продукцию, например, молоко, кефир. Но если они натуральные, то не выдерживают конкуренции с дешевым пальмовым маслом или с продуктами из пальмового масла. Поэтому мы - не импортозамещаемся. «Импортозамещение» происходит следующим образом: берутся некачественные импортные продукты, которые выигрывают у нас конкуренцию.

«СП»: — Примерно четверть реализованных в прошлом году проектов — это совместные «детища» с иностранцами.

— У иностранцев есть технологии, которых у нас почти нет. У нас наука не финансируется, новые технологии мы не производим. Соответственно, новые технологии мы берем с Запада. Понимаете, у иностранных компаний другая система финансирования. Инвестирование при ставке 8−10% годовых, как у нас, просто невозможно.

У нас проектное финансирование, которое объявляло правительство, оно буксует, его нет. Ставки такие, что невозможно инвестировать в производство, поэтому на наш рынок приходят иностранные компании с иностранным капиталом. Они берут у себя кредиты под 1,5% годовых, завозят свои технологи и — душат наше производство.

Мы все отдали иностранцам. Если разобраться, вся наша сетевая торговля — это иностранцы. Это офшорные компании, глобальные мировые компании типа «Метро», «Ашан» и других. Это можно объяснить только отсутствием приоритетов у правительства. Должна быть протекционистская политика в отношении российского бизнеса. А у нас удушение отечественного бизнеса, судя по всему, — главная задача правительства Российской Федерации. Поэтому мы имеем иностранные компании, которые захватывают наш рынок.

«СП»: — А каковы, кроме названных вами, другие просчеты правительства в развитии реального сектора экономики?

— Во-первых, это отсутствие инвестиций в российское производство. Во-вторых, это отсутствие поддержки отечественной науки, техники, засилье западных технологий. Именно правительство должно стимулировать развитие наших технологий, давать им «зеленый свет», поддерживать. Все свободные средства, которые есть у предпринимателей, у производителей, изымаются путем повышения тарифов, налогов, сборов. Вот эти ошибки правительства и привели к тому, что никто не хочет инвестировать в отечественное производство.

Пока у нас все разговоры о структурных изменениях в экономике только разговорами и остаются.

Третий год слышу, что есть какие-то пути выхода из кризиса, но пока никто в правительстве их так и не показал. Это проблема и ее нельзя замалчивать, ее нужно решать.