Заставим меньше работать: «Едро» опозорилось «заботой» о крестьянках

В Министерстве труда, как сообщают российские СМИ, рассматривают идею увеличения рабочей недели для женщин, работающих в сельской местности. На сегодняшний день они трудятся по 36 часов в неделю. Власти хотят увеличить на четыре часа эту норму, то есть довести ее до общепринятой по стране. Что ж, судя по всему, это вопрос колоссальной важности. Причем журналисты начали обсуждать его в контексте того, что «Единая Россия» выступила в защиту несчастных сельских тружениц. Представители партии власти, запятнавшей себя на всех сколько можно антинародных законах, выступили с заявлением на этот счет, в котором обозначили проблему «миллионов женщин, работающих на селе» и вынужденных при этом нести «нагрузку по хозяйству». Что ж, благодетелей во власти много, однако все это как-то походит на нелепый пиар и попытку повысить свой жалкий рейтинг. На деле же ситуация такова, что такими вот инициативами ситуацию вряд ли как-то можно спасти, даже само «Едро».

Некоторые провластные СМИ отмечают, что эта проблема может затронуть десять миллионов российских женщин. Что ж, пока что доля населения, проживающего в селах, еще достаточно высока, однако в настоящее время в деревнях вряд ли вообще есть столько рабочих мест для женщин. К тому же, вряд ли эти обсуждения как-то коснутся женщин, задействованных в самом сельском хозяйстве. Как известно, во многих районах у таких работниц график вообще не нормирован.

Если говорить, например, о доярках и телятницах, то они приходят на работу в полпятого-пять утра. Доят коров, кормят телят. На все уходит обычно несколько часов. Затем женщины расходятся по домам. К вечеру они снова возвращаются и проделывают ту же процедуру, что и ранним утром. Сказать точно, сколько часов в неделю они проводят на работе, невозможно, каждый день может складываться по-разному. Это может зависеть от разных обстоятельств — вовремя не завезли корм, заболела какая-то из буренок, сломался доильный аппарата и т. д. Это вам не завод со станками, а живые существа с болезнями, характерами, привычками. Даже нужно время на то, чтобы пообщаться с любимой питомицей, есть же и такое!

Но если говорить не о сельском хозяйстве, а о работницах других сфер — учительницах, библиотекарях, продавцах и так далее, тот тут тоже нет никакой однозначности. Проблема в том, что все люди, имеющие отношение, например, к образованию в селе нагружены работой ничуть не меньше городских. К слову, загруженность всех учителей не должна превышать 36 часов, однако они, как всем известно, работают зачастую и днями, и ночами. Например, работающая в небольшом поселке учителем математики Татьяна рассказывает, что сейчас система образования выстроена совершенно неправильно — времени на отдых нет совсем. Проблема тут еще в том, что образовательные инициативы наших властей направлены, по всей видимости, на сокращение учреждений. Делается это не напрямую, а посредством анализа эффективности школ.

От школ зачастую требуют невероятных показателей — на практике недостижимых. И если вдруг начинаются какие-то сбои с этими самыми показателями, то перед учебным заведением возникает угроза закрытия. Чтобы этого не произошло, директора, учителя и все прочие вынуждены создавать видимость невероятной эффективности — количество учеников зашкаливает, спортивных и прочих секций множество, дети охотно посещают библиотеки, проводятся многочисленные факультативы и так далее. Каждый делает отчет о своей работе, и этому посвящаются десятки, а то и сотни часов. По большей части, все это — фикция. Просто создать такую загруженность в сельских и поселковых школах невозможно.

По мнению Татьяны, из-за того, что учителей заставляют заниматься откровенными фальсификациями, серьезно страдает сам процесс обучения детей — педагоги попросту не успевают им давать то, что следовало бы, теряя время и таланты на выдумку фиктивных мероприятий. Плюс ко всему все эти нервотрепки с отчетами сильно изматывают, и педагог уже психически не способен делать свою работу на высоком уровне. Также Татьяна рассказывает, что у нее, как и у многих селян, дом есть еще и хозяйство. Мужа у нее нет, так что почти всю работу приходится выполнять самой — это не только кормление и дойка козочек и коровы, но уборка навоза.

А сейчас вот уже подошел огородный сезон. Земля в ее краях убогая, но совсем забросить это дело она не может — не имеет права, как она сама выражается. Так что по факту реальный рабочий день для жителя сельской местности начинается в четыре-пять утра, а заканчивается — как получится. Зачастую бедной Татьяне приходится проводить всю ночь за проверкой тетрадей, составлением отчетов и так далее. Просто все остальное время и так занято.

«Я думаю, что учителей не тронут. У нас по всей стране одинаковые часы. Вроде бы ты сам можешь при определенных условиях увеличить себе нагрузку. Но проблема в том, что в деревенских школах есть нехватка учителей. Случается такое, что учителем начальных классов работает биолог. Работаем на ставку, но делаем намного больше, чем положено. По закону нагрузка должна составлять не больше 36 часов, то есть может быть и 25, и даже 18, но у нас нет ни одного человека, кто работал бы меньше 36. Большинство работают больше 40. Так что тут все очень непросто. Но если говорить про других людей, то я вообще не понимаю, как им можно что-то увеличивать. Надо зарплаты увеличивать, а не рабочий день. Доярки получают по десять тысяч, а вкалывают они постоянно. Иногда выходит двенадцать — у них вроде бы от надоя, от сезона зависит, но разница несущественная. На 12 тысяч сейчас едва можно выжить. Все мы, конечно, держим по чуть-чуть то курочек, то уточек, то коров, но это очень хлопотно и часто затратно. Ни денег, ни времени не хватает. Если людям начнут увеличивать рабочий день, то все станет только хуже. Работодатели и так выжимают по максимуму из людей, а с новыми нормами бедные женщины вообще перестанут видеть хоть какой-то просвет в жизни. А у многих ведь мужья, дети, родители. Хочется отдыхать хотя бы иногда и проводить время с семьей», — рассказывает Татьяна.

Очевидно, что жителей деревень такая проблема заботит. Видимо, именно по этой причине «Единая Россия» и затеяла весь этот спектакль. Понятно, что Минтруда без одобрения высших властей никакие такие проекты развивать не станет. Видимо, для обеления репутации партии власти было все это и придумано — мол, Минтруда выступит в роли эдакого злодея, желающего навредить несчастным крестьянкам, а «Единая Россия» заступится. Кажется, что это очередная и нелепейшая постановка, похожая на сцену из самого захудалого провинциального театра.

Российский фермер и общественный деятель, глава Федерального сельсовета Василий Мельниченко полагает, что наша власть совершенно не понимает, что делает, когда в очередной раз пытается что-то выдумать для сельских жителей

— Во-первых, чтобы разъяснить вопрос с какими-то там 10 миллионами крестьянок, я скажу, что чисто в сельском хозяйстве у нас всего работает четыре миллиона человек. И если мы возьмем статистику любой сельской местности, то заметим, что задействованных женщин очень мало. А в регионах Сибири, например, где тотальная безработица и далеко не самые лучшие условия для сельского хозяйства, женщин в сельском хозяйстве нет вообще. Так что речь тут идет, конечно же, о других работниках села.

В первую очередь, это учителя, фельдшеры, почтальоны, бухгалтеры, работницы сельских администраций, ЖКХ и тому подобное. Но когда мы говорим об этой инициативе, то мы в первую очередь должны обратить внимание на несостоятельность структур, ответственных за село. Люди, занимающиеся сейчас у нас этими вопросами, совершенно не знают, что такое село. Они об этом забыли или отродясь не знали.

За последние 30 лет взаимодействие села и города почти сошло на нет. Например, горожане больше не выезжают на помощь колхозникам на уборку урожая, да и в гости к родственникам в село из Москвы, например, никто особо не торопится. А если говорить про власть, так с ними все еще хуже. Они просто не знают, что такое село, они не знают, какой тут уклад жизни. Они даже не знают, что сама жизнь в селе — это работа в две смены.

Первая работа — это та, на которой ты зарабатываешь деньги, будучи трудоустроенным, а вторая — это ты дома работаешь. Конечно, скота у людей сейчас стало намного меньше, но даже если у человека просто есть корова, то вынужден он трудиться в две целых рабочих смены. То есть получается, что женщина и так вкалывает сверх каких-то норм — у себя на работе, а потом должна прибежать домой, покормить, почистить и так далее. Никто в Москве этого не понимает. Оттого у нас люди разделены на два чуждых друг другу сословия, можно сказать даже, что это два разных общества вообще. Так что насчет увеличения рабочей недели для женщин в селе — это нездоровая инициатива, нелепая. В моем понимании, ничего такого делать нельзя. Я думаю, что надо даже уменьшить количество рабочих часов. Это все глупость, дурость и так далее. Вообще, ничего хорошего власть за последние 30 лет для людей не сделала.

«СП»: — А сколько, по вашим оценкам, всего женщин работает на селе во всех сферах? Действительно ли это 10 миллионов?

-Нет, я думаю, что это преувеличение. Всего-то у нас жителей села 37 миллионов числится. Это с учетом детей и нетрудоспособного населения. А от работоспособного населения около трети работает в городах или на вахтах. В итоге, у нас выходит где-то 12 миллионов людей, работающих на месте, в селах. Делим напополам — 6 миллионов. Ну где-то столько женщин в селах у нас и трудится. Тут проблема в чем: возьмите близкие к Москве регионы — Тульская, Тверская, Калужская, Тамбовская, Владимирская, области. Давайте проедемся по этим регионам, и мы обнаружим, что люди массово едут на работу в Москву. Это и женщин, и мужчин касается. Близ других городов то же самое происходит. Так что 10 миллионов — это, скорее всего, неправда. Скоро с такой политикой властей ни сел, ни городов не останется вообще.

---

Новости России: Ректор МГУ назвал востребованные профессии будущего