Сверхзадача России: Надоить от козы молока, как от коровы

Изменение структуры экономики должно стать сверхзадачей России. Об этом на недавнем заседании Совета законодателей в Санкт-Петербурге заявил глава государства Владимир Путин.

Он напомнил, что перед страной стоит задача занять пятое место в мире по объему экономики и паритету покупательской способности (ППС).

Собственно, это было обозначено президентом в майском указе, который он подписал год назад после переизбрания на очередной срок. Документ определяет национальные цели развития России на период до 2024 года.

Сейчас по показателю ППС Международный валютный фонд (МВФ) определил нашу страну на шестую позицию. Пятое место у Германии, далее (по восходящей) идут Япония, Индия, США и Китай.

Между тем, Путин уверен, что мы можем потеснить Германию и войти в том-5 наиболее развитых экономик мира. Эту задачу он считает непростой, но «абсолютно решаемой».

А сверхзадачей, по словам президента, должно стать изменение структуры экономики, чтобы обеспечить развитие на перспективу. Также глава государства обратил внимание на то, что нужно «повышать многократно производительность труда».

Прокомментировать, что конкретно подразумевается под структурными изменениями, которые Путин определил, как сверхзадачу, «СП» попросила известного экономиста, ведущего эксперта Центра политических технологий Никиту Масленникова:

— На самом деле, разделять задачи новой структуры экономики и закрепления на позиции пятой экономики мира довольно сложно. Выход в топ-5 без новой структуры экономики принципиально невозможен. И о том, что нам необходимо менять структуру экономики Путин уже не единожды говорил.

Дело в том, что текущая модель экономического развития полностью исчерпала свой ресурс. Как и в девяностые, и, особенно, в начале нулевых, она в основном зависит от наших позиций на рынке энергоносителей. Хороший рынок — растет по 8% в год, как было в первом десятилетии этого века. И реальный рост доходов граждан мы имели под 20%.

Затем пришел кризис восьмого-девятого годов, и стало ясно, что эта структура безнадежно устаревает. Для уверенного и устойчивого выполнения государством всех взятых на себя обязательств — социальных, оборонных и т. д. — требуются темпы роста экономики от 3% и выше.

А при нынешней ситуации и при нынешней структуре она может дать полтора-два процента в лучшем случае.

То есть, требования у нас к экономике «по надоям» как от коровы, а по своим физическим кондициям она за последние годы превратилась в козу. Вот такой разрыв. Это означает, либо мы должны менять животных в стаде, либо какие-то другие выводы делать.

Вот, собственно говоря, президент и говорит — совершенно справедливо — что надо менять модель развития.

«СП»: — Кто мешал поставить и решить эту сверхзадачу раньше?

— Наверное, дождь из нефтегазо-долларов закрывал глаза, поэтому раньше этого не было сделано. Ну, чего пытаться, когда и так все хорошо.

Но после 2015 года, после кризиса, после санкционного давления стало совершенно ясно, что путь этот абсолютно безальтернативен.

И дальше, естественно, встал вопрос: а что значит эта самая структурная повестка для российской экономики? Вообще, что значит структура? И что первично — новые правила, регулятивная среда, стимулирующая инвестиции и потребление, или государственная поддержка отраслей и секторов, которые считаются прорывными? И т.д. и т. п.

Ответа до сих пор нет. И поэтому риски и шансы перехода к новой модели развития у нас находятся в «балансе равновесия»: 50 на 50 — удастся или не удастся.

Структурная повестка сформирована тринадцатью (теперь уже) национальными проектами. Вопрос заключается в том, достаточно ли этих проектов в тех условиях, в которых они исполняются (при тех правилах игры для бизнеса и регулятивных механизмах, которые есть у государства, при всей культуре нынешнего госуправления), чтобы добиться национальных целей.

Ведь, как они исполняются, это вопрос. И чем дальше мы погружаемся в это предпроектное управление, тем больше вопросов. И вопросы достаточно существенные.

«СП»: — Поясните.

— Скажем, госпрограммы, и показатели нацпроектов очень часто на сегодняшний день не совпадают. До регионов в настоящее время доведено только где-то порядка пятой части тех ресурсов, которые необходимы им для реализации нацпроектов в этом году.

И Счетная палата совершенно справедливо указывает на то, что 75 показателей нацпроектов на сегодняшний день не имеют утвержденных методик расчета и не были включены в федеральный план статистического наблюдения. То есть, что делается, и как делается для достижения национальных целей, непонятно.

Это уже настораживает достаточно серьезно. Тем более что пока упор у нас делается на освоение бюджетных средств, а не на подтягивание к этим национальным целям усилий национального бизнеса.

Вот здесь у нас явное провисание. Но будем надеяться, что до конца первого полугодия какие-то принципиальные вещи будут уже сделаны.

Скажем, могу напомнить, что Путин дал жесткое поручение правительству до 1 июля внести и обеспечить принятие Госдумой закона о защите и поощрении капиталовложений. Это такого рода инвестиционный кодекс РФ, который, в принципе, должен переломить настроение инвесторов в сторону больших частных инвестиций.

Нацпроекты — это хорошо. Это необходимое условие, но недостаточное для выполнения майских указов. Здесь важную роль играет все-таки инвестиционная активность частного капитала. Но с этим как раз пока плохо. Потому что мотиваций и устойчивости правил не хватает, а любой проект — это устойчивые правила лет на пять-шесть.

«СП»: — Звучит пессимистично. Спрашивать тоже не с кого будет, если что?

— Это абсолютный реализм.

Дело в том, что и конкретные лица назначены — нацпроекты расписаны по всем вице-премьерам, и они отвечают за их реализацию. Но проблема заключается в том, что это в целом пока беда нашего госуправления. Правда, надеюсь, это поправимо.

Нацпроект — это все же некие рамки. А вот чтобы их наполнить реальным содержанием, нужно все-таки стимулировать активность нашего бизнеса. И вот здесь я смотрю в будущее оптимистически. Потому что бизнес, частный капитал — естественная основа экономического роста. А не государственные средства, которые рано или поздно все равно заканчиваются.

Перенос здесь акцентов на стимулирующую деловую среду, с упором на мотивации и инвестиции — вот это задача буквально ближайших двух-трех месяцев. Удастся это сделать, поверит бизнес в то, что это всерьез, тогда — да. Тогда бизнес начнет относиться с доверием.

А дальше вторая такая же крупнейшая проблема — это индивидуальный инвестиционный капитал, в необходимости которого надо еще убедить население страны после абсолютно неудачных коммуникаций государства и граждан по поводу повышения пенсионного возраста.

Вот это тоже задача, между прочим, серьезнейшая. Но это уже, скорей всего, задача второго полугодия, потому что с 2020 года надо начинать. Ведь это же реальные длинные инвестиции в ту самую инфраструктуру.

Здесь огромное количество технических и методологических, и каких угодно регулятивных проблем. Но это две реперные точки. Удастся их пройти, тогда можно сказать, что мы, в принципе, успешно миновали эту развилку с выбором регулятивных механизмов, которые настроены на достижение целей национального развития до 2024 года.

Директор по научной работе Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара, доктор экономических наук Сергей Дробышевский, в свою очередь, обратил внимание на то, что как такового стратегического плана структурной перестройки экономики у правительства пока нет:

— На данный момент мы не можем говорить о каком-то подробном плане — он еще в процессе разработки. Пока сформулированы в виде национальных целей задачи первого этапа новой экономической стратегии. Но, я думаю, к началу 2020 года можно будет обсудить уже весь комплекс предложений по структурным изменениям экономики. Естественно, о том, насколько они окажутся успешными в реализации, говорить сейчас рано.

«СП»: — Глава счетной палаты Алексей Кудрин считает, что экономика России попала в «застойную яму», и темпы роста в один процент, которые мы имеем в последние годы, не позволят нам стать одной из пяти крупнейших экономик мира к 2024 году. Вы с этим согласны?

— Относительно оценки текущей ситуации Кудрин, безусловно, прав. Изменения шли, но очень-очень медленно. Соответственно, темпы роста экономики за последнее десятилетие у нас крайне низкие.

Что касается перспектив попадания в «пятерку сильнейших», то все зависит от того, с какой степенью проработанности и как скоро будут окончательно сформулированы планы преобразований. Надо понимать не только, что правительство по каждому из направлений будет делать, но также как оно будет делать и за счет каких резервов. А поскольку у нас зачастую при первых же сложностях принято на ходу многое пересматривать и менять, риски, конечно, есть.

Можно сказать, что мы стоим на пороге экономического рывка. Пока его нет, но по тем сигналам, которые идут, правительство к нему готовится. Поэтому если говорить о задаче — стать пятой экономикой мира, то она, я думаю, нам по силам и вполне решаемая. Тем более что в экономике Германии ситуация сейчас тоже, нельзя сказать, что блестящая.

---

Импортозамещение: «Руссо туристо», трескайте русское и радуйтесь

Новости экономики: Росстат зафиксировал снижение реальных доходов населения