Экономика РФ рухнет от второй волны нового кризиса

Россия готова к будущему глобальному кризису. Причем лучше, чем к ситуации 2008 года или падению цен на нефть 2014-го. Об этом заявил министр экономического развития Максим Орешкин.

«У нас есть бюджетное правило, инфляционное таргетирование, плавающий валютный курс», — сказал министр, выступая на заседании дискуссионного клуба «Валдай».

По его словам, для России главным «каналом распространения замедления глобальной экономики» станут цены на сырьевые товары.

«Но у России в этом плане есть определенный запас. С точки зрения цен на сырьевые товары гораздо более уязвима Саудовская Аравия. Именно поэтому есть договоренности по сдерживанию объемов производства для долгосрочной балансировки рынка. Поэтому здесь определенные риски есть, но они носят ограниченный характер из-за нашей большей готовности ко всем этим сценариям», — отметил Орешкин.

По его мнению, новый глобальный экономический кризис «будет носить другой характер». На этот раз проблемы в экономике не будут связаны с достаточностью капитала банков или проблемами в финансовом секторе.

«Это обратное разматывание клубка глобализации. Это понижение общей эффективности производства и производительности труда по всему миру за счет того, что цепочки добавленной стоимости, которые размещались наиболее эффективным образом, начнут дрейфовать в сторону меньшей эффективности», — пояснил министр.

Вместе с тем, мир пока далек от нового кризиса, полагает он. Несмотря на то, что риски для глобальной экономики в последние годы сильно возросли, а темпы роста замедляются, цикл восстановления и роста после кризиса 2008 года еще не закончен. Это одна из причин, почему страны G20 пока «не готовы» всерьез обсуждать экономические реформы: «Пока кризиса нет, все думают, что и так все идет более-менее нормально и никаких компромиссов находить не нужно», — заявил Орешкин.

Для России новый потенциальный кризис может стать затяжным, считает министр: «Не будет таких провальных, обвальных финансовых кризисов, но больше вероятность затяжных событий с низким ростом и затяжной инфляцией». Он пояснил, что похожая ситуация была в отечественной экономике в 1980-е: СССР тогда проходил через спад производительности труда, вкупе с падением цен на сырье и ростом цен на товары народного потребления.

Замедление глобальной экономики Россия уже чувствует, отметил Орешкин: в частности, по его словам, «под большим риском показатели экспорта», которые предполагает майский указ Владимира Путина.

Заметим, мировой кризис может грянуть гораздо быстрее, чем прогнозирует Орешкин. Летом 2018 года Bank of America уже предупреждал о риске возникновения ситуации, схожей с августом 1998 года. Ранее Всемирный банк также опубликовал результаты исследований, где упоминается о различных угрозах для глобальной экономики. Среди них торговые войны, протекционистская политика Дональда Трампа, санкционное давление на страны, новое обострение вокруг Ирана.

С тех пор вызовы лишь обострились. По мнению независимых аналитиков, Москва находится в зоне риска, поскольку Запад нацелен на ее максимальное исключение из мировой экономики. А учитывая, что внутри России изменений экономической политики не происходит, неблагоприятные факторы могут в какой-то момент совпасть, и привести экономику РФ фактически к коллапсу.

— Максим Орешкин, похоже, путается в показаниях, — отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Напомню, в середине мая министр заявлял, что при негативном сценарии мировая экономика может потерять до нескольких процентов глобального совокупного ВВП, и «вместо роста в 3−3,5% показать темп роста на несколько процентов меньше, в 1−2%». Причем, тогда министр говорил, что «это может произойти довольно быстро».

Действительно, если посмотреть на темпы роста мировой экономики — они совершенно точно падают. Они снизились до отметки 3%, и не собираются прибавлять. На деле, новый кризис можно оттягивать еще какое-то время мерами монетарной политики. Но потенциал этих мер невелик.

Бросается в глаза, что Орешкин не понимает смысла происходящих в мире преобразований — торговых войн и деглобализации. С какого-то перепугу он решил, что в глобальном хозяйстве будет наблюдаться падение эффективности из-за того, что цепочки добавленной стоимости будут переформатированы.

Между тем, смысл деглобализации в другом. Часть стран, которая в свое время использовала глобализацию для захвата рынков и уменьшения издержек, теперь решила, что продолжать этот процесс — не в их интересах. Просто потому, что другие участники — например, Китай, — выигрывают больше: имеют высокие темпы роста, получают новые технологии и новую организацию бизнеса. Можно сказать, транснациональные корпорации решили: им этого больше не нужно.

Поэтому никакого всеобщего падения эффективности не будет. Будет падение там, где транснациональным корпорациям выгодно. Скажем, все, что делает Дональд Трамп — исключительно выгодно для США, причем, в одностороннем порядке. Так что нынешний развал системы мировой торговли происходит в интересах тех же глобальных игроков, которые прежде являлись лидерами глобализации.

Эти игроки сейчас располагают новыми технологиями, могут сэкономить на издержках иными способами, и поэтому спокойно обойдутся без других стран.

«СП»: — Где в таком случае темпы роста упадут?

— В развивающихся странах и в Китае. В центре мировой экономики темпы роста будут, как и прежде, невелики. Но это связано с тем, что страны, находящиеся на самом высоком уровне развития, обычно развиваются низкими темпами. А в пределе — если они достигли полного насыщения по всем позициям — могут не развиваться вообще.

Замечу, у ведущих стран и сейчас темпы не падают. У США темпы роста даже больше, чем раньше.

В целом, дело идет к возрастанию жизнеспособности и устойчивости центра мировой экономики — за счет развала периферии, которая стала ненужной. На периферии будет сокращаться все, что стало лишним. Именно отсюда резкое падение развивающихся рынков, которое далеко не исчерпано.

В итоге в центре, в идеале, все будет нормально: он будет жить сам по себе, и брать с периферии только то, что нужно — не больше и не меньше. А того, что он искусственно позволял зарабатывать другим — в том числе России — больше не будет.

«СП»: — Как в этом свете выглядит наше будущее?

— Роль России в глобальном хозяйстве вторична и даже третична. Российская экономика — это производная от «пузыря» развивающихся рынков и связанных с ними сырьевых активов. Развитым странам по определению не нужно больше сырья: там энергосбережение и энергоэффективность — давно главные тренды.

Россия развивалась именно в рамках роста большой периферии. Сейчас, повторюсь, периферия отваливается, и каждый будет сам за себя. Так что спокойная жизнь для нас закончена.

Кроме того, у нас есть персональная проблема. За последнее время Россия стала главным врагом коллективного Запада. Это накладывает на ситуацию особый отпечаток, поскольку означает вторую холодную войну, и огромные расходы на поддержание оборонного баланса. Плюс новые и болезненные санкционные удары.

В этом наше кардинальное отличие от других стран-поставщиков энергоносителей. От той же Саудовской Аравии, которую Орешкин почему-то считает более уязвимой. Запад может Эр-Рияду помочь финансово — в то время как нам он помогать точно не будет.

«СП»: — Ситуация для РФ лучше, чем в 2008-м и 2014-м?

— Абсолютно не лучше. В 2008 у нас был больше объем резервов, и не было проблемы внешних займов. Замечу, России за последние несколько лет пришлось отдать коллективному Западу около $300 млрд., и дальше притока капитала не будет. К тому же в 2008-м резервы РФ были свободны, тогда как сейчас неизвестно, можно ли их будет использовать на поддержание текущей экономики.

Я уже не говорю о том, что российский бюджет в 2008-м был меньше. Соответственно, были меньше и затраты бюджетной системы.

Словом, в новый кризис России придется несладко. Неслучайно глава Счетной палаты Алексей Кудрин заявил, что мы сможем выдержать только первую волну кризиса. После чего резервов у нас не останется.

Добавлю, в случае кризиса Запад — к гадалке не ходи — введет против России финансовые ограничения. И, возможно, тут же наложит санкции на наш энергетический сектор — чтобы поддержать цены на нефть и газ.

Если представить, что нам перекроют половину энергетического экспорта, и усложнят расчеты с внешним миром — внутренняя экономика России окажется парализованной.

— Мировая экономика начала съезжать вниз со второй половины 2018 года, — напоминает ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. — Поэтому вопрос о грядущем кризисе — чисто риторический. Рано или поздно соскальзывание вниз переходит в спад. Вопрос только в том, сколько мировая экономика еще удержится на нынешнем уровне, и что послужит триггером обвала.

Здесь надо иметь в виду, что экономический мир после кризиса 2008−2009 годов стал умнее. Появилось множество механизмов взаимной координации, и прежде всего в финансовой сфере. Поэтому можно предположить, что планы Европейского ЦБ и ФРС США включить монетарное стимулирование могут растянуть базу соскальзывания еще на несколько кварталов.

Но ключевая проблема в том, что общая ситуация в мировой экономике прочнее с 2008 года не стала, и в целом остается такой же хрупкой.

---

Новости экономики: Европе больше не нужен российский уголь

Экономический кризис: Путин рассказал, почему россиянам стало тяжелее жить