Чисто российская проблема: Денег нет — худо. Если полно — беда

За июль текущего года объем Фонда национального благосостояния (ФНБ) увеличился почти в два раза и достиг 7,86 триллионов рублей (124,1 млрд. долл) или 7,2% ВВП. Это произошло благодаря зачислению валюты, приобретенной за счет дополнительных нефтегазовых доходов в 2018 году. По бюджетному правилу, в ФНБ поступают все конъюнктурные доходы от продажи нефти свыше 41,6 долларов за баррель марки Urals.

Таким образом, ликвидная часть фонда может достичь объема в 7% ВВП уже к концу 2019 года. Хотя ранее предполагалось, что такое произойдет не ранее 2020-го. Это означает, что в следующем году правительство сможет приступить к трате скопившихся «излишков» фонда, так как по бюджетному кодексу его средства можно инвестировать именно после достижения планки в 7% ВВП. То есть по закону все, что свыше этого уровня, должно быть направлено в экономику, а не во всероссийскую «кубышку».

Стоит отметить, что речь идет только о «ликвидной части» ФНБ, то есть — о средствах за вычетом уже осуществленных инвестиций. На 1 августа ликвидные активы Фонда составляли 5,7% ВВП. В качестве уже сделанных инвестиций учитываются и 3 миллиарда долларов, которые вложены в суверенные облигации Украины и которые Киев не собирается отдавать.

Несмотря на это, к концу года 7-процентная планка должна быть превышена. По прогнозам Министерства финансов, в 2020 году из ФНБ можно будет дополнительно инвестировать 1,8 триллионов рублей. А в 2021 — уже 4,2 триллиона.

Однако это не значит, что эти деньги тут же прольются на россиян «золотым дождем»., Например, в виде повышения зарплат и пенсий. Просто так направить накопившиеся деньги в экономику, по мнению правительственных экономистов, нельзя. Это может вызвать инфляцию и другие проблемы.

Например, еще в июне председатель Банка России Эльвира Набиуллина предупредила, что «изменение схемы расходования российских резервов может привести к укреплению рубля и росту уязвимости российской экономики». Она даже предлагала просто повысить 7-процентный порог ликвидности, чтобы избежать дополнительных трат.

«Это может привести к одноразовому, одномоментному повышению реального курса рубля, некоторому снижению конкурентоспособности наших компаний. Но в принципе эффект стабилизирующий у правила останется», — сказала Набиуллина, добавив что если вложения приведут к повышению потенциальных темпов экономического роста, тогда «проинфляционного эффекта будет меньше».

Как сообщают «РИА Новости», в правительстве сейчас рассматривают несколько вариантов траты «лишних» денег. В частности, в Минфине предлагают вариант направления этих средств на кредитование российского экспорта. Это значит, что деньги ФНБ будут одалживать зарубежным партнерам, чтобы те покупали у Москвы российские товары. В перечень могут войти различные вооружения, суда, гражданские самолеты и продукция тяжелого машиностроения.

Таким образом, это обернется, по мнению правительства, мощной поддержкой отечественной промышленности. Также кредиты смогут выдавать на строительство АЭС за рубежом. Однако пока что это предложение не было согласовано с ЦБ, так как в регуляторе заявили, что у них недостаточно конкретной информации по этому вопросу.

Среди частных предложений об инвестициях — проект создания комплекса по сжижению природного газа и крупнейшего в России газохимического предприятия «Газпрома» в Усть-Луге мощностью в 13 миллионов тонн СПГ в год. Эта инициатива явно «вдохновлена» успехами проекта Ямал-СПГ компании «Новатэк», который пользуется различными госсубсидиями.

На средства ФНБ претендует и «Росгеология». Ее глава Сергей Горьков считает, что, раз фонд сформирован из прибыли от продажи отечественных ресурсов, логично потратить часть его средств на поиск новых месторождений полезных ископаемых. По его словам, страна нуждается в формировании запаса ликвидных категорий ресурсов, которые можно быстро вовлечь в экономический оборот, так как необходимо восполнять минерально-сырьевую базу.

Глава ВЭБ РФ Игорь Шувалов предложил более социально-ориентированную для траты денег цель — обновление парка общественного транспорта по всей стране. Эта идея станет частью проекта ВЭБ по развитию инфраструктуры в ста городах, среди которых — Архангельск, Владивосток, Калининград, Махачкала, Нижний Новгород и другие.

В свою очередь, вице-премьер Виталий Мутко отметил, что средства ФНБ могли бы пойти на инвестиции в строительную индустрию, так как на цели благоустройства и развития инфраструктуры выделяется недостаточно средств.

Конечно, с точки зрения обывателя проще всего было бы пустить нефтегазовые излишки в социальный сектор — на рост зарплат и пенсий. Или хотя бы на отмену повышенного на 2% НДС. Или даже, если совсем уж размечтаться, — на отмену скандальной пенсионной реформы.

Однако, как поясняет замгендиректора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Владимир Сальников, такие шаги дали бы лишь краткосрочный эффект для экономики. Проще говоря, деньги люди «проели» бы без далеко идущих последствий для развития страны. Поэтому необходимо разработать механизмы, которые позволили бы обратить излишки ФНБ в долгосрочный экономический рост России.

— Инфляционные риски действительно есть. В зависимости от того, как будут потрачены эти деньги, мы можем получить некоторое ускорение инфляции. А, главное, — лишь временно простимулировать экономику. То есть, как только мы перестанем тратить резервы — рост тут же прекратится. Поэтому очень важно, чтобы средства ФНБ создавали предпосылки для долгосрочного роста.

В этом смысле нужна серьезная дискуссия, а не разговоры на уровне общих рассуждений. Я пока не видел ни одного масштабного исследования, которое бы оценивало возможные варианты трат средств ФНБ по количественным эффектам, чтобы можно было выбирать, куда лучше их применить.

Мне представляется, что одним из лучших способов стало бы развитие возможностей для экспорта. В нашей стране мало быстро растущих рынков, а в мире они есть. И на них можно концентрироваться. Конкретные направления трат могут быть разные. Это и страхование экспортных контрактов, и кредиты с пониженной ставкой под конкретные проекты. Уже работающая форма, которая может применяться — проектное финансирование. Кредиты должны выдаваться под уже просчитанные проекты, которые будут окупаться с высокой эффективностью.

Это лишь общее направление. А дальше нужно работать над деталями. Один из недостатков проектного финансирования в том, что, как правило, это не массовые истории. Даже если это крупные проекты, это почти всегда отдельные кейсы, которые не приносят макроэкономического эффекта.

Можно привести в пример Фонд развития промышленности (ФРП). Это эффективно работающий механизм, которые приносит много пользы. Но даже от него с макроэкономической точки зрения эффекта не так много.

Пример успешного проектного финансирования — это Ямал-СПГ. Но при всей своей масштабности и эффективности, это все та же сырьевая специализация, от которой мы вроде бы хотим уйти, развивая высокотехнологичные сегменты.

Необходимо разработать механизмы, чтобы сделать трату средств ФНБ более эффективной. Например, одна из назревших проблем у нас — это модернизация оборудования. Возможно, нужно облегчить доступ компаниям к закупкам импортного оборудования, субсидировать часть этих затрат с тем, чтобы потом предприятия могли возвращать инвестиционные кредиты.

Кстати, такой тип инвестирования, когда ведется закупка импортного оборудования, вообще не несет инфляционных рисков.

«СП»: — А почему просто не пустить эти деньги на уже существующие нацпроекты?

— С нацпроектами нужно разбираться отдельно. У нас сейчас проблема не в том, что на них нет денег. Деньги, вроде бы, есть. Но их никак не могут начать тратить в связи с разными проблемами. Тем более, что нацпроекты уже есть, определена какая-то смета, и не совсем понятно, куда тратить эти «дополнительные деньги»? Какому именно проекту нужно выделить финансирование, сколько на него тратить и будет ли это эффективно? Это совершенно отдельная история.

Сейчас одна из основных задач с точки зрения развития — это привлечение инвестиций. Но пока с ними ситуация не слишком удовлетворительная. Интенсивность инвестактивности в нашей экономике не самая высокая. Поэтому если у нас появляются свободные средства, необходимо стимулировать инвестиции. А чтобы это проходило с минимальными инфляционными рисками, нужно продумывать работающие механизмы, как с той же закупкой оборудования, чтобы оно не простаивало, а реально улучшало работу бизнеса и промышленности.

«СП»: — Если пустить часть этих денег на улучшение благосостояния, зарплаты и пенсии, это вызовет слишком большую инфляцию?

— Инфляцию это вызвало бы не такую уж высокую. Здесь опасения ЦБ могут быть избыточными. Главный минус в том, что такие меры принесли бы только краткосрочный эффект. Если просто раздать деньги на потребление, показатели вырастут в моменте, но как только эта раздача прекратится, все снова упадет.

Необходимо создавать предпосылки для долгосрочного роста, а это — инвестиции в развитие. Причем желательно не в сырьевых сегментах, где у нас компании и так не жалуются на нехватку средств, а в обрабатывающее и высокотехнологичное производство, сектора услуг, ориентированные на экспорт и так далее. Тогда будет и развитие экономики, и минимальные инфляционные риски.