«Черный четверг»: Зачем нужно вспоминать о кризисе давно минувших лет

На календаре 24 октября 2019 года, четверг. Ровно 90 лет назад, 24 октября 1929 года, также был четверг, который в историю вошел под названием «черный».

В этот день на Нью-Йоркской фондовой бирже, началась паника, которая через некоторое время переросла в полномасштабный экономический кризис, который уже в конце года вышел за границы США и постепенно распространился почти на весь мир (за исключением СССР).

С 1933 года острая фаза кризиса сменилась фазой стагнации (застоя). Несмотря на все усилия правительств в Новом и Старом свете вывести экономику из состояния стагнации (или депрессии), попытки не увенчались успехом. Неожиданным (а, может быть, запланированным) выходом из Великой депрессии стала Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 года. «После этого — не значит вследствие того», — говорят философы. Тем не менее, целый ряд исследователей считает, что сигналом мировой бойни 1939−1945 гг. стал именно «черный четверг», а последовавшее за ним десятилетие было периодом активной милитаризации экономики, а также политической и психологической подготовки людей к этой бойне.

На тему мирового экономического кризиса 1929−1939 гг. (часто именуемого «Великой депрессией») экономистами и историками написаны десятки толстых монографий. Политики оставили свои мемуары. Писатели посвятили ему свои романы, кинематографисты сняли бесчисленное количество фильмов. И, тем не менее, вопросы остаются.

Насколько был закономерен и неизбежен тогдашний кризис? Или же он был спецоперацией, проектом закулисных сил (как утверждают некоторые конспирологи)? Действительно ли кризис (как утверждают многие историки) стал основной причиной Второй мировой войны? Каковы были реальные последствия и ущербы кризиса? Насколько эффективными были усилия правительств по преодолению того кризиса? Или же единственным средством преодоления подобных кризисов оказывается большая война? Способствовал ли мировой экономический кризис проведению индустриализации в СССР или, наоборот, создал для нее дополнительные затруднения? Сумели ли власти западных стран извлечь уроки из тогдашнего экономического кризиса и предотвращать в послевоенные годы возникновение новых кризисов? Как тогдашний кризис повлиял на мировоззрение и теории экономистов, философов, историков? Были ли аналоги экономического кризиса 1929−1939 гг. в истории человечества? Возможно ли повторение кризиса, подобного тому? И т.д.

Эти и подобные вопросы задавались многократно на протяжении 90 лет с момента биржевой паники в Нью-Йорке. И ответы были разными. Споры на тему кризиса продолжались и во время самого кризиса, и после второй войны. По прошествии многих десятилетий многие детали стираются. Но одновременно лучше проступает общая картина. Как говорил поэт: «Лицом к лицу лица не увидать // Большое видится на расстоянии». Попробуем еще раз взглянуть на кризис с расстояния в девять десятков лет.

Экономические эвфемизмы: то был не «кризис», а «рецессия» или «депрессия»

Прежде всего, несогласования у отдельных авторов начинаются с терминологии. Кто-то с самого начала те события, которые стали разворачиваться после биржевого краха в конце октября 1929 года, стал называть «мировым экономическим кризисом». Правда, через некоторые время не менее популярным стало словосочетание «Великая депрессия». Видимо, второе выражение призвано было смягчить остроту восприятия тех катаклизмов, которые творились в мировой экономике и экономиках отдельных стран. Отражение событий экономического кризиса в академической литературе показывает, как на глазах происходила замена «грубых» слов на более «мягкие», которые у филологов принято называть «эвфемизмами».

Вот известный американский экономист, представитель австрийской экономической школы Мюррей Н. Ротбард (1926−1995) в своем эссе «Экономические депрессии: их причины и методы лечения» обращает внимание на эти филологические хитрости:

«Мы живем в эпоху эвфемизмов. Могильщики сегодня превратились в «служащих похоронного бюро», рекламные агенты стали «советниками по связям с общественностью», а сторожа повсеместно трансформировались в «смотрителей». В каждой области нашей жизни очевидные истины с некоторых пор камуфлируются туманными формулировками.

В не меньшей степени это относится и к экономике. В былые времена мы страдали от почти периодических экономических кризисов, внезапное начало которых называлось «паникой», а затяжной период после паники назывался «депрессией».

Самой известной депрессией нового времени является, конечно, же та, что началась в 1929 году с типичной финансовой паники и продолжалась вплоть до начала Второй мировой войны. После катастрофы 1929 года экономисты и политики решили, что это больше никогда не должно повториться. Чтобы успешно и без особых хлопот справиться с этой задачей, понадобилось всего лишь исключить из употребления само слово «депрессия». С того момента Америке больше не пришлось испытывать депрессий. Ибо когда в 1937—1938 годах наступила очередная жестокая депрессия, экономисты попросту отказались использовать это жуткое название и ввели новое более благозвучное понятие — «рецессия». С тех пор мы пережили уже немало рецессий, но при этом ни одной депрессии.

Впрочем, довольно скоро слово «рецессия» тоже оказалось довольно резким для утонченных чувств американской публики. Судя по всему, последняя рецессия была у нас в 1957—1958 годах. С того же времени у нас случались «спады», или даже лучше «замедления», а то и «отклонения». Поэтому не надо печалиться, благо депрессии и даже рецессии объявлены семантическим указом экономистов вне закона; отныне самое худшее, что может с нами случиться, это «замедление». Таковы причуды «Новой экономики»". (Murray N. Rothbard. Economic Depressions: Their Cause and Cure (1969). Русский перевод в сборнике статей «Бум, крах и будущее». Пер. с англ. А. В. Фильчука. — М., Челябинск: Социум, 2002. С. 150−171).

Мюррей Ротбард прав. Сегодня и в зарубежных книгах, и, к сожалению, в российской литературе (включая учебники для вузов) почему-то тогдашний кризис стали называть невнятными словами «рецессия» и даже «депрессия».

Само слово «кризис» происходит от древнегреческого κρίσις - «решение, исход», а также родственного κρίνω - «различаю, сужу». А святитель Николай Сербский, бывший свидетелем кризиса 1930-х годов, совершенно справедливо напоминает, что в христианском понимании кризис означает «суд Божий». Кризис — наказание людей за забвение и нарушение норм «Декалога» (десяти заповедей, данных Богом еще ветхозаветным евреям через Моисея).

«Мистика» циклических кризисов.

Словосочетание «экономический кризис» появилось, по мнению историков и экономистов, лишь на заре европейского капитализма, в 17 веке. Во времена английской классической политэкономии (Вильям Петти, Адам Смит, Давид Рикардо) понятие «экономический кризис» становится одним из важных понятий, отражавших реалии английского капитализма 18 — начала 19 вв. В XIX веке уже стали замечать, что кризисы случаются с определенной периодичностью. Их стали называть «циклическими». Отсчет ведется от 1825 года, когда кризис охватил всю английскую экономику. Тогда обратили внимание, что предвестником кризиса стало падение спроса на товары и услуги. Затем начиналась полоса сворачивания производства и банкротств. Параллельно происходило нарастание безработицы и снижение зарплат остающихся работников.

Далее в XIX веке в Англии были зафиксированы кризисы в следующие годы: 1837, 1847, 1857, 1866, 1873, 1882, 1890. Средний промежуток времени между кризисами был достаточно одинаковым и составлял 8−10 лет. В рамках каждого цикла достаточно явно выделялись четыре фазы: 1) кризис; 2) депрессия; 3) оживление; 4) подъем. На цикличность кризисов и их фазы обратили внимание еще представители английской политической экономии. Все их изыскания по части экономических кризисов обобщил, «разжевал» и «отлакировал» Карл Маркс в своем «Капитале». «Как небесные тела, однажды начавшие определенное движение, постоянно повторяют его, — писал К. Маркс, — совершенно так же и общественное производство, раз оно вовлечено в движение попеременного расширения и сокращения, постоянно повторяет это движение. Следствия, в свою очередь, становятся причинами, и сменяющиеся фазы всего процесса, который постоянно воспроизводит свои собственные условия, принимают форму периодичности» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, с. 647—48).

Тайну устойчивости временных циклов классик марксизма объяснял периодичностью массового обновление основного капитала. Хотя периоды интенсивных капиталовложений различны и далеко не всегда совпадают друг с другом, тем не менее, как отмечал К. Маркс, кризис всегда образует исходный пункт для крупных новых вложений капитала. В связи с этим «средний срок, в течение которого обновляется машинное оборудование, является одним из важных моментов для объяснения многолетнего цикла, через который проходит промышленное развитие с тех пор, как консолидировалась крупная промышленность» (там же, т. 29, с. 237). С моей точки зрения, подобное объяснение цикличности попахивает какой-то мистикой, производительные силы и машины наделяются как-то внутренней жизнью.

Все гораздо проще. При капитализме денежный (ростовщический) капитал вступает в отношения с капиталом производственным. Банкиры-ростовщики предоставляют капиталистам, участвующим в производстве, кредиты для создания основных фондов и пополнения оборотного капитала. Кредиты могут пролонгироваться, также старые кредиты могут рефинансироваться за счет предоставления новых. Долги производственных капиталистов будут расти до тех пор, пока у них будет обеспечение под нарастающие долги (разные активы — прежде всего, основные производственные фонды). Когда обеспечение кончается, кредитование прекращается. Активы переходят к банкиру-ростовщику. Воспроизводство промышленного капитала, выражаясь словами Маркса, прерывается. Через вполне определенные периоды времени, которые можно примерно рассчитать, наступает кризис в виде резкого сворачивания производств, массовых банкротств, роста безработицы и обвала цен на товары и активы.

Мистика цикла и кризисов была известна еще ветхозаветным евреям.

Подобного рода расчетами занимались еще евреи в ветхозаветном Израиле, пытаясь бороться с тогдашним ростовщичеством. Они рассчитывали, что каждые семь лет должен наступать «юбилей» — прекращение долговых обязательств заемщика перед кредитором-ростовщиком. В противном случае в древнем Израиле происходили бы периодические кризисы с банкротствами, перераспределением национального богатства в пользу горстки ростовщиков и обращением должников в рабство. 7 лет был срок, в течение которого кредитор мог получить справедливое возмещение, а что сверх того, то — от лукавого. Кроме малых юбилеев (каждые 7 лет) были еще большие юбилеи (каждые 50 лет), когда владельцам возвращалась заложенная недвижимость.

Увы, человечество в эпоху современного капитализма (того, который пришел в Европу спустя некоторое время после Реформации) одичало. Всякие христианские ограничения на ростовщическую деятельность, которые существовали в средневековой Европе, были сняты. О «юбилейных» годах в «цивилизованной Европе никто уже не вспоминал. А ученая публика лишь констатировала перемещение национального богатства в пользу горстки банкиров и пыталась понять мистические тайны такого перераспределения в бездушной технике, которой по каким-то таинственным причинам надо обновляться каждые 8−10 лет. Начисто забыв о том, что еще в древнем Израиле одной из десяти главных заповедей была заповедь «Не укради», а также «малая» заповедь, запрещающая давать деньги и иное имущество в рост.

О мировых экономических кризисах.

Но вернемся к приведенному выше списку дат экономических кризисов. Там значится 1847 год. Примечательно, что этот кризис захватил несколько европейских стран. Его иногда называют «европейским» или «региональным». Следующий произошел в 1857 году. Он знаменателен тем, что это уже был первый кризис, который вышел за границы Англии, захватил континентальную Европу, а также Северную Америку. Его стали называть первым по-настоящему мировым экономическим кризисом. Он стал мировым, потому, что начались процессы интернационализации хозяйственной жизни отдельных стран, усиливалась их экономическая взаимозависимость через внешнюю торговлю, кредиты и займы, прямые капиталовложения, создание банками и компаниями своих дочерних структур и филиалов за пределами стран базирования.

На эту интернационализацию накладывался процесс колонизации, который делал страны Азии, Африки и Латинской Америки сырьевыми придатками метрополий. Главной метрополией тогда была Англия, имевшая столь обширные владения, что над британской колониальной империей «никогда не заходило солнце».

После кризиса 1857 года наиболее значительными мировыми экономическими кризисами были следующе (год начала кризиса): 1873, 1900, 1907, 1920, 1929, 1957, 1974. Я далее не продолжаю ряд не потому, что мировых кризисов не было, а потому, что их уже правильнее называть не экономическими, а финансовыми. Последний из таких мировых финансовых кризисов все помнят, он датируется периодом 2007−2009 гг.

Начавшийся в 1873 году мировой экономический кризис растянулся на длительный период — до 1896 года. Если так можно выразиться, это была «репетиция» мирового экономического кризиса, начавшегося 56 лет спустя (в 1929 году). Толчком для кризиса 1873 года стала паника, возникшая почти одновременно на трех фондовых площадках — Австрии, Германии и США. Экономическая агония продолжалась целых 23 года, поэтому тот кризис получил название «Великой депрессии», или «Долгой депрессии».

Кризис спровоцировал активные процессы централизации капитала, способствовал перерастанию капитализма так называемой «свободной конкуренции» в капитализм монополистический. В России Долгая депрессия была не сплошной, а дискретной. Имели место три спада: 1874−1877 гг., 1881−1886 гг. и 1891−1892 гг. Периодами «передышки» для российской экономики были соответственно: 1877−1881 гг., 1886−1891 гг. и 1893−1899 гг.

Мировой экономический кризис 1900−03 гг. ускорил становление монополистического капитализма, он был первым кризисом эпохи империализма. И хотя падение производства в ходе кризиса было незначительным (2−3%), он охватил практически все европейские страны и США. Особенно тяжело кризис протекал в России, поскольку наложился на неурожай. И отчасти, как утверждают историки, подготовил почву для революции 1905−07 гг.

Следующий мировой экономический кризис разразился в 1907 г. Общее падение уровня промышленного производства составило в капиталистических странах около 5%, но в наибольшей степени кризис затронул США и Великобританию, где выпуск продукции сократился соответственно на 15% и 6%.

Некоторые историки и экономисты считают, что его «триггером» была банковская паника в США, а она была искусственно спровоцирована международной финансовой элитой для того, чтобы добиться создания в Америке Центробанка (в конце 1913 года он, в конце концов, был создан и получил название «Федеральная резервная система США»).

Кризис 1920 года. Его особенностью стало то, что он возник в условиях крайнего экономического ослабления первой мировой войной большинства ведущих капиталистических стран (за исключением США). Все ожидали обратного: оживления экономики, порождаемого восстановлением разрушенного хозяйства. Спад был порожден резким сокращением военных расходов и военных закупок.

Выпуск промышленной продукции в ходе кризиса сократился в западноевропейских странах в целом на 11%, а в Великобритании — на 33%. Удивительно, но производство также упало в США — на 18%, в Канаде — на 22%. Причина была простой — резко упал спрос европейских стран на продукцию североамериканской экономики. И если сравнивать масштабы мирового экономического кризиса, начавшегося в октябре 1929 года, то следует признать, что с ним не может идти в сравнение ни один из предыдущих кризисов.

На так называемой Великой депрессии, как я отметил выше, жирную точку поставила Вторая мировая война. В послевоенный период циклическое развитие капиталистической экономики (кризис — депрессия — оживление — подъем) продолжилось. Были ли после войны более продолжительные и глубокие кризисы, чем Великая депрессия 1929−1939 гг. Об этом как-нибудь в другой раз.

---

Экономический кризис: Новый кризис покажет России ее родную кузькину мать

Новости экономики: Вице-спикер ГД посмеялся над словами Медведева о том, что в экономике всё в порядке