Над «Газпромом» и «Роснефтью» нависла угроза мирового масштаба

В последние дни октября независимо друг от друга и практически одновременно сразу два западных эксперта предрекли серьезные проблемы международному рынку углеводородов в наступающем году.

Так, аналитик Oxford Institute for Energy Studies (OIES) Майк Фулвуд предположил, что к середине 2020 года цены на газ в Европе могут снизиться почти вдвое — примерно до $71 за 1000 кубометров. Уже сейчас, констатирует эксперт, из-за избыточного предложения сжиженного природного газа (СПГ) цены на самых ликвидных хабах Европы — британском NBP и нидерландском TTF — упали примерно до $140 за 1000 кубометров. А между тем, в США планируются к вводу новые мощности по производству СПГ, что приведет к еще большему росту перепроизводства.

Опасения Майка Фулвулда разделяет и глава СПГ-дивизиона международного трейдера Vitol Пабло Галанте Эскобар. Старший редактор международного ценового агентства Argus Мэтт Дринкуотер считает подобный ценовой сценарий весьма правдоподобным.

В свою очередь, Международное энергетическое агентство (МЭА) ожидает, что в 2020 году на рынках нефти будет наблюдаться избыток предложения из-за увеличения поставок на фоне слабого роста спроса. В частности, дальнейшему снижению роста спроса (до 29 миллионов баррелей в сутки), по мнению МЭА, будет способствовать рост поставок из США, Бразилии и Норвегии. Директор по энергетическим рынкам и безопасности агентства Кейсуке Садамори также предположил, что перспективы рынка нефти омрачают глобальные макроэкономические проблемы: торговый спор между США и Китаем и события, связанные с Brexit.

На этом фоне возникает вопрос: если «Газпром» понесет многомиллиардные убытки из-за падения цен на крупнейшем для него рынке сбыта, если «Роснефть» потеряет долю доходов от экспорта нефти, как с этим справится российская экономика? Не станут ли эти прогнозы ее окончательным приговором?

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков считает, что здесь все зависит от того, как долго продержится этот период низких цен, и что конкретно станет причиной их снижения.

— Сейчас, наоборот, гораздо больше шансов, что цены на газ возрастут. Этому может способствовать, например, та же история с транзитом газа из России через Украину. Если он действительно прекратится, то на споте это может очень сильно повысить цены на газ.

«СП»: — Но если представить, что цены все-таки упадут?

— По 70−80 долларов за тысячу кубометров — это очень низкая цена, по сути, даже ниже себестоимости российских поставок СПГ. Да, какое-то время Россия как поставщик СПГ будет генерировать убытки. Но, например, безубыточная стоимость доставки американского СПГ в Европу колеблется на уровне 200−230 долларов за тысячу кубов, так что где-то уже сейчас идет торговля газом в убыток. Впрочем, и этот период мы довольно спокойно сможем пережить.

«СП»: — Почему?

— Тут надо будет смотреть, что мы получим через несколько месяцев после падения стоимости СПГ. Во-первых, произойдет снижение производства газа, в первую очередь это случится на американском и австралийском рынках. Во-вторых, в Европе и во всем мире будет наблюдаться высокая турбулентность в этой сфере, что спровоцирует, в свою очередь, гигантский рост потребления газа. Кроме того, в подобных условиях будет подниматься угольная промышленность. Если раньше межтопливная конкуренция шла в основном между газом и возобновляемыми источниками энергии (ВИЭ), то очевидно, что тогда ВИЭ будет топтаться где-то в хвосте, что до этого наблюдалось только на американском рынке.

«СП»: — Получается, прогноз Майка Фулвулда несостоятелен?

— Подобные прогнозы обычно строятся на том, что есть якобы куча поставщиков, и между ними начинается конкуренция, которая приводит к переизбытку предложения. Но поставщики же не бесплатно где-то берут тот же газ. Там есть инвестиции, есть себестоимость. И если цена падает ниже себестоимости, долго производить газ при таких условиях не будут. Так если и произойдет на споте падение цен, то я не думаю, что такой период продлится долго.

«СП»: — То есть «Газпром» не пострадает?

— У «Газпрома» есть долгосрочные контракты, которые не привязаны к спотовым ценам. У них нефтяная привязка. Конечно, сейчас у него во всех контрактах практически есть коррекция на спотовый рынок. Если цены на споте упадут, то «Газпром» тоже этого не избежит, только это будет не так сильно. Да, потребители в случае низких цен могут уйти за газом на спот, но нужных объемов они там не наберут, потому что поставщики снизят поставки.

«СП»: — Кстати, о нефтяных ценах. Как можно расценить прогноз МЭА о переизбытке нефти и падении спроса на нее на мировом рынке к середине 2020 года?

— Предложение превышает спрос и сейчас. Именно поэтому и образовалось соглашение ОПЕК+, чтобы нивелировать такую негативную тенденцию. К тому же, очень немногие страны могут увеличить производство нефти, кроме США. Но там таких темпов роста, как в прошлом году, не будет, снижается эффективность добычи. Плюс МЭА не учитывает тот факт, что чем дешевле вид товара, тем активнее ее берут. Если нефть будет дешевле, ее просто активнее будут потреблять, вот и все. Так что существенно цена нефти не упадет. А уж если США договорятся все-таки с Китаем, то спрос на нефть вообще пойдет вверх.

— России ничем серьезным это пока не грозит, — считает и директор Фонда исторических исследований «Основание» Алексей Анпилогов — Она переживала спокойно и падение нефти до условных 45 долларов за баррель, и снижение цен на газ до 70 долларов США за тысячу кубов. Тем более что никаких серьезных альтернатив углеводородам сейчас в мире нет. Даже так называемая «зеленая энергетика» пока не заняла значительной доли в общем балансе производства энергии даже не Западе.

Тем не менее, некоторые опасности тут все же есть. В свое время австралийцы понастроили дорогих проектов в сфере СПГ, а теперь плачут. У России тоже есть несколько подобных начинаний. В их числе газпромовские «Турецкий поток», «Северный поток-2», а также все созвездие СПГ-проектов, включая «Ямал СПГ» и «Дальневосточный СПГ». Они замедлятся, и им теперь придется учитывать низкий рынок и в 2020-ом, и, возможно, даже 2021 годах. Но за счет господдержки наша нефтегазовая отрасль вернет себе то, что она, по сути, сама же и заработала.

«СП»: — Иными словами, внутренняя экономика ни при каких раскладах на внешнем рынке не пострадает?

— Курс на приведение внутренних цен на газ, бензин и дизельное топливо к мировому уровню декларировался много раз и правительством, и президентом. А Всемирная торговая организация (ВТО), в которой мы состоим, периодически ругает нас за то, что за счет низких цен на энергоносители мы осуществляем, по сути, субсидирование отечественного производителя.

«СП»: — А у нас в России низкие цены?

— Стоимость электроэнергии в России — одна из самых низких в мире. Так что, скорее всего, цены на внутреннем рынке будут повышать как на газ, так и на электроэнергию, бензин и дизельное топливо. Правда, такого, что вот завтра мы проснемся, и у нас вдруг цены на энергоносители стали как в Европе, пожалуй, не будет.

«СП»: — Почему?

— Потому что пока весь этот процесс идет очень медленно. О том, что Россия в перспективе перейдет на мировые цены по нефти и газу, говорится уже минимум лет 15, еще с переговоров о вступлении в ВТО.

«СП»: — Но ведь может получиться так, что ВТО начнет нас ругать очень сильно, и правительству придется ускоряться в вопросе повышения внутренних цен на энергоносители и углеводороды до мировых. Ведь уже есть прецеденты. Стоило, например, в 2017 году Международному валютному фонду (МВФ) рекомендовать России провести пенсионную реформу, как уже в 2018 году президент махом подписал закон о повышении пенсионного возраста. А ведь мы уже довольно давно не берем кредиты в МВФ. Так где гарантия, что ВТО не нажмет на такую же педаль, учитывая, что с нефтяной иглы наша экономика так и не слезла?

— Экономика России и дальше будет зависеть от рынка нефти и газа. Это просто такая данность, это наша, так сказать, голландская болезнь — как бы мы ни хотели слезть с нефтегазовой иглы. Но вопрос тут не в нефти и газе, а в том, что России крайне необходимо получить «второе крыло». Это, конечно, не должна быть классическая промышленность, в большинстве случаев она проигрывает по массе издержек. Эту роль на себя могут взять высокие технологии. Их и надо развивать, понимая, что 145 миллионов россиян должны где-то работать.

«СП»: — Но тогда получается замкнутый круг. Чтобы слезть с нефтяной иглы, нам нужны высокотехнологичные рабочие места. А они, хоть и обещаны президентов в количестве аж 25 миллионов, все никак не появляются, потому что наша экономика плотно на этой самой игле и сидит.

— Я полагаю, винить в этом надо не нефтяников и газовиков. Они-то просто делают свое дело, добывая углеводороды и принося доход в бюджет. То есть делают то, что и нужно делать. А вот куда дальше распределяются из бюджета эти нефтегазовые деньги, на какие проекты направляются, это вопрос как раз к правительству, а не к «Газпрому», «Роснефти» и другим нефтегазовым компаниям.

---

Новости экономики: Дания выдала разрешение на строительство «Северного потока-2»

Проблемы экономики: План Б придется вводить: ЕС и Россия готовятся к срыву транзита Киевом