«Если ВВП упадет меньше, чем на 10%, можно считать, нам просто сильно повезло»

Если бы правительство не предприняло мер антикризисной поддержки бизнеса и граждан в период распространения коронавирусной инфекции, то ВВП просел бы не на 4,5%, как прогнозируется в настоящее время, а на 1,8% больше, достигая итогового значения в 6,3%. К такому выводу пришли, в частности, специалисты Института исследований и экспертизы Внешэкономбанка.

Наиболее эффективным инструментом поддержки аналитики ВЭБа сочли финансовые вливания в экономику общим размеров в 4 триллиона рублей, из которых 1,76 триллиона пошли на увеличение доходов граждан, а около 2,4 триллиона были направлены в доход бизнеса. При этом государство потратило на инвестиции и пополнение запасов 845 и 545 миллиардов рублей соответственно, ввезя при этом в страну различное сырье, оборудование и материалы на сумму еще более триллиона рублей. Все эти меры, уточнили эксперты Внешэкономбанка, также положительно воздействовали на рынок труда, в результате чего к началу 2021 года ожидаемый уровень безработицы в России должен составить 5,7%, что на 2,3% меньше, чем во втором квартале 2020 года, на который пришлось наибольшее количество коронавирусных ограничений.

«СП», в свою очередь, попросило собственных экспертов оценить и качество принимаемых правительством антикризисных мер, и объективность их оценки аналитиками Внешэкономбанка.

— Давайте начнем с того, что вопрос участия или неучастия государства в выводе экономики из-под удара вообще не ставится. Государство обязано было принять меры, и оно это сделало. Обсуждать тут можно лишь то, насколько это было своевременно и масштабно, — отметил аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев. — Можно было, конечно, и пораньше начать, чтобы побольше сделать, но, на первый взгляд, ВЭБовский прогноз выглядит достаточно неплохо. Мой прогноз, например, относительно падения российского ВВП расходится с ним не сильно — 5% против 4,5%. Что касается безработицы, то она, на мой взгляд, по итогам года составит 6−8%.

Но тут надо понимать, что сейчас, на самом деле, точную оценку происходящему дать невозможно. Диапазон прогнозов очень широк, поскольку влияющие на него факторы крайне нестабильны, а, значит, выдавать какие-то предположения можно только с определенными оговорками. Например, что так называемая «вторая волна» коронавируса обязательно будет тяжелой. Или ее не будет вообще. Или она будет, но окажется очень легкой. И в каждом случае прогноз будет разный. Ведь, например, те предприятия, которые пережили «первую волну», сделали это буквально из последних сил, так что следующая может их просто убить.

Точно так же тяжело судить и о степени точности тех или иных прогнозов. На сегодняшний день какой-то из них может казаться точным, но через несколько месяцев ситуация резко изменится, и тогда точным будет казаться совершенно другой прогноз. Скажем, не ВЭБа, а РАНХиГС, ВШЭ или Всемирного банка.

«СП»: — Выходит, ВЭБ в своей оценке полезности антикризисных мер правительства скорее прав, чем неправ?

—  Если смотреть на ситуацию с позиции сегодняшнего дня, она выглядит не так уж и плохо. По крайней мере, мы перестали падать по некоторым показателям, и, в первую очередь — по потребительскому спросу. Он довольно активно растет в начале третьего квартала, потому что вернулся нереализованный спрос весенних месяцев. Так что с точки зрения статики, того, что есть в экономике именно на сегодняшний день, оценки ВЭБа, повторюсь, выглядят неплохо.

Правда, впереди еще IV квартал, так что неизвестно, что там будет к концу года. Ситуация может легко качнуться в любую сторону, поскольку очень многое зависит от ряда нестабильных факторов, которые сейчас никак не прогнозируемы, так что входящие данные в любую секунду могут измениться. Приходится делать очень много оговорок — как сейчас, так и в ближайшем будущем. Как минимум, весь 2021 год, полагаю, тоже окажется таким турбулентным.

Однако у руководителя Центра институтов социально-экономического развития Института экономики РАН, экономиста Николая Ахапкина имеется иное видение нынешней экономической ситуации, и, соответственно, иное мнение на выводы аналитиков Внешэкономбанка.

— С одной стороны, мы, безусловно, видим, что правительство, действительно, предпринимает некий комплекс антикризисных мер. Но, с другой стороны, ВЭБ слишком оптимистично, на мой взгляд, оценивает ситуацию в нашей экономике, судя по его прогнозу падения ВВП. Сейчас, конечно, довольно большая неопределенность, но озвученные его экспертами 4,5% падения — крайне маловероятный итог. Я изначально исхожу из того, что если ВВП упадет меньше, чем на 10%, можно считать, нам просто сильно повезло. Опустится ли он до 8%, до 7% или до 6% - точно сказать не берусь, но это определенно не 4,5%.

«СП»: — А как насчет 1,76 триллиона рублей на поддержку доходов населения?

— Я не хочу огульно критиковать правительство, но если оценивать его поддержку населения с точки зрения ее общего размера, то он у нас отнюдь не велик. В сравнении с другими странами можно увидеть, насколько мы тратим меньше, разница ощутимая. Особых трат, значимых для наших резервов, не осуществляется. Это можно видеть по тому, что объем Фонда национальной безопасности существенным образом не меняется. То есть в него не залезают для решения проблем. Если мы погрузимся в статистику изменения доходов россиян, то увидим там, к сожалению, неприятную картину. Я поездил по России и воочию увидел, как в регионах ужимаются люди. Как бизнес, особенно связанный с обслуживанием населения, не может открыться. А если где-то и открывается, то просто не имеет никаких доходов.

Тех 1,76 триллиона рублей, выделенных на поддержку населения, крайне мало, учитывая, что кризис ударил по очень большой части населения. Что же касается таких мер, как повышение пособия по безработице и облегчение условий для его получения, то эти 12 тысяч рублей хоть и стали определенного рода соломинкой для некоторых категорий россиян, оставшихся совсем без доходов, но здесь, на мой взгляд, государство имело возможность проявиться более полно, как следовало бы. Например, эти средства логичнее было бы предоставить населению в качестве некоей временной социальной выплаты в целях гарантированного минимального дохода на период карантина для людей, оставшихся без средств к существованию. Но здесь сработала традиционно русская надежда на «авось». А, кроме того, характерное для нашего правительства опасение, что вдруг денег не хватит, так что нужно максимально ужиматься.

«СП»: — А что с уровнем безработицы? 5,7% по прогнозу ВЭБа — это тоже излишний оптимизм?

— Сейчас говорить о том, каков конкретно будет уровень безработицы к концу года, очень сложно. Это же все равно, что прогнозировать цены на нефть. Если допустить, что у нас будет так называемое не ярко выраженное, не V-образное развитие экономики, то, полагаю, высокими темпами уровень безработицы расти не будет. И при благоприятном развитии событий мы вряд ли получим его значение выше, чем было зафиксировано на пике коронавирусного кризиса.

Но здесь надо понимать несколько вещей. Во-первых, неизвестно, будет ли «вторая волна» коронавируса, и какие ограничительные меры при этом придется применять. Во-вторых, экономика в любом случае, даже при самых благоприятных обстоятельствах, до конца года точно будет функционировать в усеченном режиме. Так что рассчитывать на существенное улучшение на рынке труда, думаю, точно не стоит.

Наконец, не надо забывать, что безработица у нас в стране очень неоднородна, так что говорить о ее среднем значении — все равно что рассуждать, как это ни банально прозвучит, о средней температуре по больнице. Если в Москве, предположим, уровень безработицы сейчас действительно снижается, то что ждет, например, ту же республику Тыва, где коронавируса сначала не было, а потом он взял и резко проявился? А ведь в Тыве и до этого был сверхвысокий уровень безработицы. И это не единственный в стране регион с очень большой безработицей.

Так что ничего хорошего от рынка труда ждать нам не стоит, остается только надеяться на то, что нас не захлестнет обвальных рост безработицы, которого только отчасти удалось пока избежать, да и то во многом только потому, что система нашего рынка труда не сформирована правительством, а вросла, так сказать, сама по себе и просто органически более устойчива к кризисам, чем в других, даже более развитых странах.