«Цифровой» Китай: Опора на собственные силы

Хорошо известны достижения Китая в области цифровизации всех сторон жизни: государственного управления, реальной экономики, сектора услуг, денежно-кредитной сферы, военного дела, быта граждан. По некоторым показателям цифровизации Китай уже превзошел большинство стран Запада и США. Например, по доле населения, которое пользуется мобильными приложениями для оплаты товаров, услуг и других платежей. По доле взрослого населения, которое пользуется интернетом, социальными сетями, мессенджерами и другими мобильными сервисами. Одним словом, среднестатистический китаец достаточно глубоко погружен в цифровой мир.

Но что примечательно: китайское руководство при курсе на тотальную цифровизацию общества крайне серьезно относится к тому, чтобы страна сохраняла свой национальный суверенитет. Иначе говоря, очень большое внимание уделяется вопросам цифровой (кибернетической) независимости Китая.

Одним из важных проявлений подобной озабоченности китайского руководства вопросами сохранения независимости страны в условиях цифровизации является проект «Золотой щит», который неофициально называют «Великий китайский файервол» (Great Firewall of China). Это проект независимого (суверенного, автономного) интернета, призванный защищать китайских пользователей от негативного идеологического влияния Запада и от несанкционированного доступа западных IТ-компаний и спецслужб к персональным данным и иной информации личного свойства граждан Поднебесной. Проект был анонсирован в 1997 году, а запущен в 2003 году.

Систему обслуживает, по оценкам экспертов, 640 тыс. серверов. Иностранным операторам работа на внутреннем цифровом рынке Китая запрещена. Конечно, проект не предусматривает полной информационно-цифровой изоляции Китая от остального мира. В системе «Золотой щит» имеется три международных шлюза — пекинский, шанхайский и гуанчжоуский. Естественно, что все они находятся под строжайшим контролем со стороны государства и используются в интересах китайских спецслужб, государственных ведомств, ведущих партийно-государственных СМИ, государственных компаний и др. Созданную в Китае систему можно назвать государственной информационно-цифровой монополией (ГИЦМ).

Опуская многие детали, отмечу, что среднестатистический китаец привык к «Золотому щиту» и даже доволен своим национальным интернетом, пользуется отечественными социальными сетями, поисковиками, сервисами, мессенджерами и даже не подозревает о существовании Twitter, Wikipedia, YouTube, Facebook и прочих цифровых соблазнов Запада.

С каждым годом в систему «Золотой щит» вносятся дополнительные усовершенствования с учетом того, что у других государств (особенно США) появляются технологические новинки, которые направлены на преодоление цифровых барьеров, создаваемых «Золотым щитом». Кроме того, внутри Китая имеются люди и компании, которые ищут и находят «дыры» в этих барьерах и устанавливают связь с внешним цифровым миром. В частности, большое распространение в Китае получили так называемые «виртуальные частные сети» (VPN), создаваемые отдельными гражданами и частными компаниями Китая для полулегального или нелегального выхода во внешний цифровой мир.

К VPN могут подключаться тысячи пользователей за умеренную плату. Имеется много фактов и примеров, свидетельствующих о том, что пользователями VPN являются преимущественно иностранцы, которые привыкли к «цифровой свободе» или которым выход во внешний интернет необходим для ведения бизнеса. Кстати, по признаниям многих иностранных предпринимателей, заниматься бизнесом в Китае крайне сложно из-за проблем выхода во внешний интернет и невозможности использования многих привычных сервисов (например, мессенджеров типа WhatsApp).

Для поддержания и укрепления ГИЦМ власти Китая выявляют нарушителей законов и норм, ограничивающих и запрещающих выход во внешний цифровой мир. Суды каждый год выносят приговоры нарушителям (как физическим лицам, так и компаниям) в виде крупных штрафов и даже тюремного заключения.

Одним из приоритетных направлений политики Китая по укреплению кибернетического суверенитета было и остается импортозамещение информационно-компьютерных технологий (ИКТ). Речь идет о переходе на полное (100-процентное) использование в Китае собственного электронного оборудования и комплектующих для его производства (прежде всего, микросхем), а также программного обеспечения (ПО). Того, что принято называть «hardware» и «software». По уровню развития ИКТ и абсолютным масштабам производства «hardware» и «software» Китай делит с США первое и второе места в мире.

Доля импортных технологий в общих закупках государственных учреждений и частных компаний Китая уже сегодня является незначительной (хотя обобщенных статистических данных в открытых источниках нет). Вместе с тем, имеются признаки того, что в ближайшие два года Китай полностью будет покрывать свои потребности в ИКТ за счет внутренних источников. Более того, китайское руководство не раз намекало на то, что следует произвести замену уже установленного импортного оборудования и ПО на отечественное.

В 2017 году в КНР был принят законе о кибербезопасности, который предусматривает, что все госучреждения и ключевые инфраструктурные операторы должны использовать «безопасные и контролируемые» технологии. В развитие этого закона весной прошлого года правительством была выпущена директива, получившая название программа «3−5-2». Она была секретной, но в декабре 2019 года произошла «утечка информации» и сведения о программе попали в мировые СМИ. Что скрывается за числами «3−5-2»?

Нет, это, конечно, не схема расстановки футболистов на поле. Это целевые показатели замещения импорта отечественным продуктом в сфере ИКТ. Предусмотрено, что в 2020 году государственные организации и учреждения заменят 30% зарубежного «железа» и «софта» на китайские. В 2021 году этот процент составит 50%, и оставшиеся 20% будут заменены в 2022 году. Программа не распространяется на частные китайские компании, однако запланированное замещение грандиозно, учитывая масштабы госсектора Китая.

Как отмечают эксперты, отказ от иностранного «железа» и «софта» может стать ощутим ударом для таких американских компаний как Hewlett-Packard, Microsoft, Dell. Нетрудно догадаться, что это внесет дополнительную лепту в обострение и без того напряженных американо-китайских отношений. Как отмечают китайские СМИ, упомянутая выше директива была продиктована не только соображениями укрепления кибербезопасности страны, но стала также ответом Пекина на действия Вашингтона, который запретил закупку китайского оборудования госучреждениями США.

В Китае имеется учреждение, называемое Администрацией киберпространства Китая (CAC). В прошлом году она подготовила проект правил кибербезопасности, которые вступили в силу этим летом. Согласно этим правилам, те компании и организации, на которые не распространяется действие указанной выше директивы, тем не менее, при закупках «железа» должны предоставлять подробные отчеты о влиянии закупаемого ИТ-оборудования на национальную безопасность.

Предполагается, что проверка и подготовка отчетов займет 45 дней, но на практике она может продлиться до трех месяцев. И тут комментаторы отмечают, что указанная мера лишь отчасти продиктована соображениями кибернетической безопасности. Она также стала ответом на ограничения и запреты в отношении китайского оборудования со стороны ряда западных стран.

Так, правительства Новой Зеландии и Австралии также запретили операторам использовать продукцию Huawei для развертывания 5G-сетей. Нет сомнения, что подобные запреты официально будут введены также в Великобритании и США.

Сегодня и в Китае, в ряде стран Запада отчетливо видна тенденция к импортозамещению в секторе ИКТ и укреплению кибернетического (цифрового) суверенитета. При этом Китай в этом процессе явно обгоняет США.

P.S. В Российской Федерации в прошлом году был принят закон о создании суверенного (автономного) интернета (вступил в силу с 1 ноября 2019 года). Завершение создания такой автономной интернет-системы планируется к концу следующего года. Детали проекта и даже его общая концепция до сих пор не известны.

Наибольшие сомнения в возможности успешной реализации проекта к обозначенному времени вызывает то обстоятельство, что Россия сохраняет крайне высокую импортную зависимость от поставок оборудования и программного обеспечения. Официальной статистики на сайте Росстата по показателям отечественного производства «железа» и «софта» и их импорту нет. Но имеются полуофициальные цифры. Они присутствуют, например, в интервью директора департамента радиоэлектронной промышленности Минпромторга России Василия Шпака, опубликованном 21 мая этого года на сайте TAdviser.

Этот чиновник сетует на то, что при проведении государственных закупок до сих пор не ведется статистический учет того, какая часть приходится на отечественные, а какая на импортные товары. Тем не менее, по его приблизительным данным, в государственных закупках продукции, относящейся к группе ИКТ (информационно-компьютерные технологии) на импорт приходится 78%, а на отечественную продукцию — 22% (картина на 2019 год).

В абсолютном выражении стоимость закупленного за последний год отечественного продукта он оценил в 200 млрд. руб. Объем импорта за год составил более 700 млрд. руб. В валютном эквиваленте это более 11 миллиардов долларов. Сомнительно, что на импортном «железе» и «софте» нам удастся создать суверенный интернет, даже отдаленно напоминающий «Золотой щит» Китая.