20, 5 тысячи заболевших за сутки: «Предел прочности системы наступит через месяц»

Россия продолжает бить рекорды по заболеваемости новой коронавирусной инфекцией. 6 ноября за прошедшие сутки впервые с момента начала пандемии было зафиксировано более 20,5 тысяч новых случаев COVID-19. Общее число случаев заражения в стране достигло 1 733 440. Умерли за сутки 378 пациентов. Общее число летальных исходов с начала пандемии выросло до 29 887.

В Москве за сутки выявили 6253 новых случая и, как рассказала заммэра Анастасия Ракова, стабильной ситуацию столичные власти назвать не могут. В настоящее время коечный фонд занят на 70%. При этом в регионах ситуация с резервами намного хуже. Даже в Санкт-Петербурге к 5 ноября коечный фонд был загружен на 91%.

При этом, в отличие от весны, когда максимальное суточное число заболевших не превышало 12 тысяч, власти не спешат вводить тотальный локдаун, ограничиваясь частичными мерами. Так, в Москве школьникам с 6 по 11 классы еще на несколько недель продлили режим дистанционного обучения, то же сделали в некоторых регионах страны для всех школьников или продлили каникулы. Часть работников также перевели на «удаленку», продолжает соблюдаться масочно-перчаточный режим.

В то же время, власти пока не закрывают заведения общественного питания, не запрещают развлекательные мероприятия, хотя и вводят дополнительные меры вроде регистрации по QR-кодам на входе или шахматной рассадки в театрах и на стадионах.

В Европе, где заболеваемость также растет, власти все же идут на более жесткие ограничения, хотя и не охотно. Новые локдауны в той или иной мере уже ввели в Великобритании, Дании, Греции, Италии, Германии. В Британии, например, ввели новый карантин, который продлится как минимум до 2 декабря. Закрылись все магазины, кроме продовольственных, бары, рестораны, спортзалы и все развлекательные заведения. В Германии и Испании вводят комендантский час.

В России же президент несколько раз обещал, что второго локдауна власти вводить не будут. 29 октября на форуме «Россия зовет!» Владимир Путин заявил, что «мы четко понимаем, как нужно действовать, и потому не планируем вводить тотальные ограничительные меры, запускать так называемый общенациональный локдаун, когда экономика, работа бизнеса фактически полностью останавливаются».

Правда, тогда статистика выглядела не так тревожно, как сейчас. Очевидно, причина неготовности властей ужесточать ограничения в том, что, как признают многие аналитики, второго «локдауна» российская экономика, и без того подкошенная «ковидом», может просто не выдержать. Да, в Минэкономразвития утверждали, что падение оказалось не таким серьезным, как прогнозировалось изначально, и составит менее 5%, а в следующем году начнется рост. Однако со вторым «локдауном» эти планы придется пересмотреть.

В то же время, как считает иммунолог, эксперт по общественному здоровью, лекарственным препаратам и клиническим исследованиям, кандидат медицинских наук Николай Крючков, если мы хотим замедлить темпы роста эпидемии, избежать более жестких ограничений все же не удастся. Но чем больше власти будут тянуть, тем тяжелее будут последствия для системы здравоохранения и россиян.

— Количество коек в сентябре для пациентов с COVID-19 по стране составляло около 120 тысяч, — говорит Николай Крючков. — Сейчас это около 200 тысяч с учетом дополнительных временных госпиталей и перепрофилирования других больниц, в том числе детских. Тем не менее, резервы остаются очень небольшими, даже в крупных городах.

Чтобы понять, на сколько их хватит, нужно смотреть на динамику заболеваемости. За прошедший месяц у нас практически удвоилось число ежедневных выявляемых случаев. В начале октября их было чуть меньше 11 тысяч, сейчас — уже более 20 тысяч. От момента выявления заболевания до госпитализации и до перемещения на койки интенсивной терапии проходит какое-то время. Зарегистрированные сейчас случаи начнут сказываться на системе здравоохранения дней через 7−10, а на показателях смертности — через 14−21 день.

Сложно сказать, какие резервы есть в стране, но мы видим, что значительная часть их уже задействована. Вопрос не только в койках, а в оснащении ИВЛ и специализированным оборудованием, а также в числе медиков. Если уменьшается количество медперсонала на каждую койку, страдает качество медпомощи.

Думаю, до начала декабря резервов еще хватит, но это зависит от региона. По словам Татьяны Голиковой, в 16 регионах уже нет возможностей задействовать дополнительные койки, и там резервов уже почти нет. Скорее всего, регионов, где резервы измеряются буквально в процентах, не менее 20.

«СП»: — Как с этим будет справляться наша система здравоохранения?

— Сейчас изменилась процедура госпитализации, были внесены изменения в мартовский приказ Минздрава 198н об оказании медпомощи больным COVID-19. Фактически, предлагается пациентам со среднетяжелым течением болезни лечиться на дому, что представляет собой проблему. При должном медобслуживании, когда врач может очень быстро прийти при появлении новых симптомов, вопросов бы не было. Но учитывая условия проживания многих россиян, когда на небольшой площади живут большие семьи, а также перебои с лекарственным обеспечением и недоступность медиков, идея лечить среднетяжелых пациентов на дому не является в достаточно мере обоснованной и может приводить к увеличению числа смертельных исходов.

Если не будет поставлен противоэпидемический барьер, никакая даже самая хорошая система здравоохранения с вирусом не справится. Это уже очевидно, хотя и не везде афишируется. Появляется все больше случаев не самого адекватного реагирования системы здравоохранения на ситуацию. И чем дальше, тем больше расти увеличиваться их количество. Думаю, достижение предела прочности системы произойдет в начале декабря, то есть через месяц.

Насколько я понимаю, сейчас идея властей в том, чтобы как-то дотянуть до новогодних праздников, а там за счет длинных выходных произойдет спад эпидпроцесса. Но до них важно дотянуть. До Нового года еще почти два месяца, а я повторю, что за месяц ежедневная заболеваемость у нас увеличилась почти в два раза.

«СП»: — Сейчас все силы брошены на COVID-19. Но люди не перестали болеть другими болезнями, как будет решаться эта проблема?

— В скорой уже появились очереди по экстренным случаям. Хотя всем понятно, что если возникла критическая ситуация, нет возможности ждать медиков по 5−8-12 часов. Я лично знаю об инцидентах, когда по экстренному случаю скорую обещают прислать только на следующий день.

Когда идет активный эпидемический процесс, система здравоохранения в целом испытывает перегрузки. Естественно, они касаются не только помощи больным с «ковидом», но и всем категориям пациентов. В итоге будет расти избыточная смертность, так или иначе связанная с пандемией и теми управленческими решениями, которые сейчас принимаются.

Очень важно оставлять койки для экстренной госпитализации по основаниям, не связанным с COVID. Нельзя перепрофилировать абсолютно все медицинские учреждения. Другое дело, что так как коронавирус сейчас — самая острая проблема, большая часть мощностей будет потрачена на него.

Повторю: решить проблему COVID-19 только на уровне оказания медицинской помощи невозможно. Поток новых пациентов с коронавирусом высокий, доля положительных тестов значительно больше, чем в мае. Нельзя говорить, что рост происходит за счет большего числа тестирований или легких случаев. Нет, рост происходит во многом за счет средне-тяжелых и тяжелых случаев. Необходимо ставить противоэпидемические барьеры, чтобы снижался поток новых поступающих пациентов. Только так мы сможем сбалансировать систему здравоохранения.

«СП»: — Почему весной власть с готовностью ввела жесткие меры, а сейчас, при худших показателях, от них отказывается. Дело только в экономике?

— Сейчас вводятся довольно робкие поэтапные меры. Я понимаю, что по политическим и экономическим причинам никто не хочет новых ограничений. Пассионарная часть общества, которая в основном работает и задействована в экономической жизни, напрямую попадает под воздействие ограничительных мер. А основная часть пациентов, которые тяжело переносят «ковид» и умирают от него — это люди с хроническими заболеваниями, пожилые люди, то есть несколько другая часть общества. Поэтому политически, давайте честно признаем, выгодней вводить очень умеренные ограничения, которые мало работают, но выглядят не слишком травмирующими для экономики и социальной сферы. Это не слишком сказывается на эпидпроцессе, зато не разозлит пассионариев и экономически активную часть населения.

Но такими робкими мерами эпидемию не остановить. Сейчас правильно перевели часть учеников и студентов на дистанционную форму обучения. Возможно, решение оставить очную форму обучения в младших классах и детсадах обосновано, так как в противном случае родители не смогут работать. Часть людей также перевели на дистанционную работу.

Но все это происходит с большим опозданием, потому что многие смотрят на поздние индикаторы — количество тяжелых пациентов и смертей от «ковид». Однако тот же Росстат дает совершенно другие цифры по смертности от COVID, которые в два с половиной раза превышают данные Минздрава. Я уж не говорю об избыточной смертности, которая с апреля по октябрь составит около 115−120 тысяч человек (а по ноябрь — еще тысяч на 30−40 больше), из которой 80−90% - это пациенты с коронавирусом. Официально же по оперштабам от COVID скончалось около 30 тысяч человек, то есть расхождение очень большое.

При изменении показателя летальности изменится и восприятие масштаба проблемы. И тогда будет иметь смысл принять более жесткие ограничения по типу ограниченного локдауна. Но, во-первых, делать это нужно не на общенациональном уровне, а только в крупных городах и там, где есть серьезные проблемы. Во-вторых, срок действия может быть ограничен 5−6 неделями. Это необходимо, чтобы «сбить» эпидпроцесс.

Далее необходимы постоянные меры, пока не стихнет пандемия и не начнется массовая вакцинация. Это и максимально дистанционная работа (конечно, тут необходимо обеспечивать экономическую поддержку пострадавшим сферам). И максимальный увод в дистанционное обучение, соблюдение масочного режима, меньшее количество перемещений на транспорте, ограничения работы мест массового скопления людей, уменьшение межстранового и междугороднего сообщения. Параллельно с этим должно идти развертывание дополнительных коек и другие шаги. То есть это широкий набор мер, которые должны вводиться не робко и постепенно, а более явно и решительно.

Единственный способ сделать так, чтобы система здравоохранения справлялась с пандемией — это ввести дополнительные ограничения. Какие именно — вопрос дискуссионный, его можно обсуждать.

Но факт в том, что меры, которые принимаются сейчас, недостаточны, особенно с учетом временного лага. Если бы они соответствовали масштабу проблемы, темпы прироста были бы гораздо ниже.

Дальше масштаб проблемы будет только расти и выражаться во все большем количестве тяжелых пациентов и смертельных исходов. К концу декабря картина может быть гораздо хуже, чем сейчас. И если мы спохватимся в середине декабря и все-таки решим вводить карантин, то нужно понимать, что до того, как эти меры подействуют, должно пройти недели 3 как минимум. Значит, эпидпроцесс будет «разгоняться» до самых новогодних праздников, чего бы совсем не хотелось. С введением действенных противоэпидемических мер очень важно не опоздать.