Доллар, давай до свидания!

Россия последовательно продолжает преодолевает зависимость своей экономики от доллара. Об этом рассказал журналистам спикер Государственной Думы Вячеслав Володин.

«В рамках ЕАЭС у нас расчеты в национальных валютах выросли до 74%. Планомерно наращиваем торговлю в национальных валютах с Китаем, Турцией», — уточнил чиновник, добавив, что на излете февраля Россия еще и поменяла валютную структуру средств Фонда национального благосостояния (ФНБ). С этого момента в него вошли китайский юань и японская иена, а доля американского доллара и евро уменьшилась с 45% до 35%, при этом доля английского фунта стерлингов осталась на прежнем уровне (10%).

О том, что России надо снижать свою зависимость от доллара, до сих пор не сказал, пожалуй, только очень ленивый чиновник. Например, весной 2018 года на ниве дедолларизации отечественной экономики пиарились замминистра финансов РФ Алексей Моисеев, говоривший о том, что этот процесс на фоне антироссийских санкций набрал беспрецедентную скорость, а также тогдашний замглавы аппарата правительства РФ Сергей Приходько, констатировавший, что только за первое полугодие 2018 года страны Евразийского экономического союза довели долю расчетов в национальных валютах до уровня 70%.

В этом году «конька дедолларизации», так сказать, оседлали политические фигуры покрупнее. Так, председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко говорила о том, что российские золотовалютные резервы уже гораздо меньше от доллара, а за последнее десятилетие Москва тридцатикратно сократила вложения в гособязательства США. Замглавы МИДа Сергей Рябков также отмечал, что России необходимо устранять «зависимость от этого ядовитого источника постоянных враждебных действий».

В принципе, рассказали «СП» аналитики финансового рынка, сейчас вообще в мире наблюдается тенденция снижения доли американской валюты в международных расчетах и резервах, пусть она и не носит кардинального характера, но тем не менее прослеживается очень отчетливо. Плюсы ее очевидны — в условиях нестабильности мировой финансовой системы, сильно зависящей от одной резервной валюты, любые решения Федеральной резервной системы и Минфина США провоцируют громадные волны распродажи активов на мировых рынках, что отнюдь не способствует восстановлению экономики после коронавирусного кризиса.

Так что Россия тут, так сказать, в тренде.

Но вот насколько будет полезен самой России отказ от доллара во взаиморасчетах с другими государствами — это уже совершенно другой вопрос.

— Любая иностранная валюта в нашей финансовой системе несет для нас определенные риски и издержки, — считает главный аналитик банка «Солидарность» Александр Абрамов. — Наша экономика ведь монопрофильна, ее экспорт на три четверти состоит из нефти и газа. Соответственно, платежный баланс и курс рубля решающим образом зависят от динамики цен на эти товары. Поэтому если у нас резко падают цены на сырьевые ресурсы, то российский рубль тоже снижается к большинству мировых валют, даже если контракты номинированы, скажем, в относительно стабильных юанях.

Соответственно, проекты, еще вчера бывшие рентабельными, завтра таковыми быть перестают. Конечно, Китай заинтересован в расчетах в их валюте всегда, но нам выгодны юани, когда речь идет, например, об экспортных поставках в Китай. Однако если инвестиционные проекты реализуются на нашей территории, то лучше, чтобы расчеты осуществлялись хотя бы частично в рублях. Так что конкретно тут надо искать какие-то гибридные варианты.

«СП»: — А как насчет остальных валют?

— Если говорить о валюте вообще, то достаточно вспомнить сравнительно недавнюю ситуацию вокруг валютной ипотеки. Вот тем же самым плохи и валютные транзакции в нашей экономике: валютные доходы могут резко сократиться, курс скакнет, и тогда взятые на себя обязательства бизнес выполнять не сможет.

«СП»: — Получается, уходи от доллара, не уходи от доллара, риски для российской экономики все равно сохраняются. Смогут ли, в конце концов, российские гиганты финансовой мысли вывести ее из-под негативного влияния подобных «одноразовых» факторов?

— Мы сможем снизить зависимость от них в том случае, если сумеем построить собственную технологическую базу. А также обеспечим свою промышленную безопасность в основных, базовых отраслях аналогично тому, как мы это сделали в продовольственной сфере. Когда мы не будем критически зависеть от импорта разного рода продукции из других стран. Нам нужно проводить, собственно, новую индустриализацию страны. Причем не на старой, а на новой и даже уже перспективной технологической базе. А до той поры, естественно, все внешние факторы продолжат по нам бить.

Например, Китай, напомнил Александр Абрамов, очень грамотно в свое время провел собственную индустриализацию. Сначала он приблизительно в 3 раза за 10−15 лет ослабил юань к доллару (с соотношения 2,5:1 до 8:1), а затем серьезно нарастил производственную базу, завоевывая рынки за счет роста конкурентоспособности, после чего, соответственно, начал обратный процесс укрепления нацвалюты. И все это было проделано настолько успешно, что американцам в итоге не осталось оставалось иного выхода, кроме как в яростной конкурентной борьбе ломать все правила мировой торговли и вводить заградительные пошлины.

Однако в России подобный китайский сценарий, убежден экономист Леонид Хазанов, едва ли возможен.

— Я затрудняюсь сказать, за счет каких резервов и ресурсов мы сможем это сделать, ведь в большинстве своем наша производственная база создавалась еще при Советском Союзе, доля же основных фондов, появившихся после его распада, значительно ниже, — констатировал эксперт. — Это заметно даже по соотношению обанкротившихся и открывающихся предприятий. Исчезают как раз те, советские, с большими площадями, корпусами, серьезным оборудованием. Например, когда-то мощный ЗИЛ активно застраивается домами.

Новые предприятия, конечно, появляются. Но число невелико — это раз, они малы по размерам — это два, это не предприятия полного цикла, как, например, «АвтоВАЗ» — это три. Да, на базе Автозавода имени Ленинского комсомола существует, например, технополис «Москва». Но назовите мне хоть одно существующее там производство, по размаху хотя бы вполовину сопоставимое с самим АЗЛК?

«СП»: — В чем выход из ситуации?

— Рост возможен за счет либо очень серьезных предприятий полного цикла, либо кооперации ряда предприятий по этому принципу. Это могут быть, например, проекты по созданию машин, самолетов, по реализации инфраструктурных наработок. Но ничего этого у нас нет, разве что МС-21, да еще пара проектов. У остальных крупных предприятий, которые еще работают, колоссальные задолженности перед банками и поставщиками, а также проблемы со сбытом продукции. Так за счет чего проводить индустриализацию? И где тут рост? Мы по-прежнему зависим от цены на нефть, а при таком положении дел никакого роста не будет.

«СП»: — Наверное, мы так никогда и не сможем избавиться от этой зависимости?

— Знаете, у нас был хороший шанс на это 15−20 лет назад. Но мы его упустили, все ушло в болтовню. И никакое импортозамещение, пожалуй, тут не поможет. Меня очень веселят сообщения, что какое-то предприятие начало выпускать отечественный аналог зарубежного товара. На импортном оборудовании! У нас должна быть собственная материальная база. С чисто российским капиталом, со своим оборудованием, с приемлемыми тарифами, с нормальными дорогами, с адекватными ставками по кредитам. Проще говоря, нам нужна грамотная промышленная политика, а не большие налоги.

— По отношению к твердым мировым валютам рубль — в любом случае запланированная жертва, — резюмировал доцент кафедры финансовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС Сергей Хестанов. — Запланирована она самой структурой нашей экономики, а инструмент до смешного прост — покупка валюты в целях пополнения резервов. И я даже не представляю, что такого должно произойти, чтобы наше государство от этой слишком выгодной тактики отказалось.

Мы же экспортируем сырье, а значительная часть импорта составляют предметы потребления и непродовольственные товары. Отсюда и зависимость курса рубля от доллара. Изменить это быстро, увы, невозможно. Опыт стран, которые через это прошли, показывает — для этого нужно минимум лет 10−20. Так что поводов для беспокойства тут нет — как скакал у нас курс рубля, так в ближайшие годы и продолжит скакать, как покупали у нас при любых катаклизмах разумные люди доллары, так и будут их покупать. И никуда нам от этого не деться.