Жители России попали в банковскую долговую яму

Вместо обещанного подъема экономики в рост пошли только цены на продовольствие и другие виды товаров. А кредитные послабления в первый год пандемии — каникулы, заманчивые ставки и т. п. — оказались ловушкой для доверчивых россиян. Ведь тем, кто воспользовался кредитными каникулами, все равно придется возвращать долги, но уже в более сжатые сроки и при продолжающих падать доходах.

Еще сильнее увязли в долгах те, кто, позарившись на сравнительно низкие ставки, взял дополнительный кредит, чтобы как-то переждать кризис. Чем теперь отдавать? Обманутыми ожиданиями?

Кризис и пандемия привели к рекордному росту финансовой нагрузки российских должников. По итогам прошлого года средняя сумма просроченного долга увеличилась на 29,3% и достигла 128 тыс. руб., сообщает РБК со ссылкой на данные Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств.

А в первом квартале 2021 года средний размер долга, по которому не вносятся платежи, вырос еще на 7,5% и достиг четырехлетнего максимума — 137,6 тыс. руб.

По оценкам НАПКА, для расплаты с кредиторами должнику в прошлом году требовалось как минимум 15 месяцев. Это при условии, что должник направляет на погашение обязательств четверть своего ежемесячного дохода. А средний доход на душу населения в 2020 году по предварительным оценкам Росстата, составил 35,4 тыс. руб. в месяц. Маловато остается на жизнь при нынешних ценах.

А по данным Национального бюро кредитных историй, около 14,5% российских заемщиков тратят на обслуживание кредитных обязательств половину и более своего ежемесячного дохода.

У этих вообще после ежемесячной расплаты с кредиторами денег остается кот наплакал.

— Только столкновение с реальностью вынудит власть признать, что те рецепты, которые работали в прежние кризисы, в нынешней ситуации не приведут к ожидаемому эффекту, — считает главный аналитик банка «Солидарность» Александр Абрамов. — Согласно данным Банка России так называемый коэффициент отложенного долга, объем долговых платежей населения по кредитам по отношению к доходам, по итогам 2020 года достиг исторического максимума — 11, 7%. На первый взгляд, кажется немного, на самом деле это очень значительный показатель. Потому что это не размер самого долга, а уровень неплатежей.

«СП»: — Чем вызван такой рост?

— Конечно же, в первую очередь, падением реальных доходов населения, которые даже по официальной статистике просели на несколько процентов в 2020 году. С другой стороны, Центральный банк поддерживал экономику, были объявлены кредитные каникулы по ряду направлений, и это привело к тому, что стоимость заимствований упала до исторического минимума.

В первую очередь это касается государственных заимствований, заимствований крупных компаний, но все равно ставки по кредитам были достаточно низкими даже в розничном сегменте. В ипотеке были рекордно низкие ставки. В этих условиях, у населения страны, с одной стороны, были трудности с погашением долгов, потому что не просто доходы упали -некоторые бизнесы были вообще закрыты, и, соответственно, у людей возникли очень значительные трудности в обслуживании долгов.

С другой стороны, люди воспользовались сниженными ставками, чтобы как-то сохранить свой жизненный уровень за счет наращивания долгов. Это в основном история второго и третьего кварталов, когда у нас действовали льготные программы, снизилась ставка по ипотеке за счет льготных программ.

Но уже начиная с четвертого квартала, действие ряда льготных программ стало заканчиваться, и это постепенно привело к росту просроченных задолженностей. Дело в том, что у многих людей было ожидание, что экономика достаточно быстро выйдет из кризиса, и они все доходы восстановят, смогут погасить свои обязательства. Но этого не случилось. Либо они брали кредитные каникулы, а потом оказалось, что им надо за короткий срок погашать большой объем по задолженности.

В результате, хотя на начальном этапе рост просрочки был достаточно умеренный — он был как бы замаскирован мерами господдержки, — должники оказались в еще более сложном положении. В принципе это объективный результат, он обусловлен тем, что временные меры дали только временный эффект. Но поскольку роста доходов не произошло, а обязательства накопились, то уже начиная с четвертого квартала и в дальнейшем многие заемщики оказались просто не в состоянии выполнять свои обязательства. Просроченная задолженность начала активно расти.

«СП»: — Какие здесь возможные пути выхода? Стоит ли рассчитывать на поддержку со стороны государства?

— К сожалению, в нашей истории были кризисы 2008, а потом 2014 и 2015 годов, и каждый раз без некоторого периода кредитного сжатия в розничном сегменте не обходилось. В рыночной экономике периоды кредитной экспансии сменяются периодами кризисов, периодами, когда происходит «очистка» рынка от тех, кто переценил свои возможности. Это объективная закономерность, нравится она кому-то или нет.

Безудержно наращивать кредитование населения и бизнеса, и ожидать при этом, что никаких побочных эффектов от этого не возникнет — так не бывает. Последствия обязательно наступят. Конечно, сказался эффект пандемии, но это не единственная причина. Корни этой проблемы в том, что люди ожидали активного роста своих доходов, брали на себя значительны обязательства, и при этом переоценили свои фактические возможности. И произошло столкновение с реальностью, когда часть заемщиков оказалась не в состоянии исполнять свои обязательства.

Но закрывать это бесконечно за счет государственных ресурсов, наверное, не всегда правильно. Для каких-то категорий — уязвимых, которые пострадали из-за объективных причин, особенно работники отраслей, по которым пришелся основной удар пандемии, поддержка государства является разумной мерой. Но поддерживать всех заемщиков за счет государства, наверное, это не самое эффективное использование госресурсов.

К сожалению, периоды активной кредитной экспансии, когда у нас растет потребительское кредитование на 15%, на 20% и даже больше, а реальные доходы едва растут, а то и падают, приводят к тому, что за этим обязательно следуют сложные периоды, когда часть заемщиков оказывается не в состоянии исполнять свои резко возросшие обязательства.

Здесь долгосрочным решением может быть только повышение финансовой грамотности, платежной дисциплины и т. п. Это нарабатывается по мере того, как люди обретают опыт и в дальнейшем практичнее подходят к своим финансовым обязательствам. Необходимо учиться находить баланс в своих доходах и расходах.

«СП»: — А не должна ли власть в такой ситуации прекратить кормить людей необоснованными обещаниями, питать надежды граждан на скорый рост экономки? Ведь она тем самым дает неверные ориентиры, в том числе и банковским заемщикам…

— Сегодня ведущие международные организации, в том числе МВФ, находятся, прямо скажем, в иллюзиях, в ожидании скорого и очень быстрого восстановления экономики. Поэтому говорить о каком-то злом умысле со стороны наших властей, я думаю, не приходится. Просто, когда сложился консенсус, что восстановление будет быстрым и все вернется к докризисному уровню и даже превысит его, ну, это просто консенсус. Естественно, только столкновение с реальностью вынудит и финансовые власти, и экономические, и политические признать, что ситуация все-таки иная, и те рецепты, которые работали в прежние кризисы, в нынешней ситуации не приведут к ожидаемому эффекту.

«СП»: — Да, столкнуться с реальностью нашей власти, как и банковским заемщикам, похоже, тоже не помешало бы…

— Но я должен сказать, что в России экономическая политика проводится более ответственно, чем в других развитых странах. У нас нет высокого государственного долга, у нас сравнительно сбалансированный бюджет. Да, он был дефицитным в наиболее сложный период, но в принципе он достаточно быстро возвращается к сбалансированному состоянию.

В нашей экономике существует резерв наращивания кредитования без того, чтобы в ближайшей перспективе столкнуться с негативными последствиями. Но на каком-то более отдаленном горизонте все равно потребуется находить решения, которые позволят выйти на более устойчивую траекторию развития. Но на ближайшие 10−15 лет резерв развития, резерв роста кредитования пока есть.

При этом надо скорректировать направленность. Сектор потребительского кредитования был несколько перегрет еще в период 2012—2013 годов. И до сих пор остается, не сказать, чтобы раздутым, но там нет большого пространства для его расширения. Поэтому основное увеличение кредитования в нашей экономике будет направлено на государство, госкомпании и частный бизнес, в основном крупный.

С точки зрения отдачи в экономке, кредитования бизнеса, создающего новые рабочие места и производящего свою продукцию, — более эффективно, чем наращивание потребления в долг. Иными словами, лучше кредитовать свое производство, чем потребительское кредитование, которое в значительной степени идет на импорт. Это не эффективная политика. А развитие своего производства дает мультипликативный эффект — создаются рабочие места, заполняются рынки сбыта, идет продукция на экспорт в том числе. Это все-таки более разумное направление расширения кредитования. К тому же надо удержать уже выросшую задолженность в потребительском секторе кредитования в разумных пределах.