Фермер Мельниченко: Италии с Германией мы в поле не конкуренты

Невероятно, но факт — с начала января по март 2021 года экспорт отечественной сельхозтехники резко пошел в гору. Рост объемов отгрузки на внешний рынок - двукратный, в денежном выражении составив 3,9 миллиарда рублей. Наиболее активным спросом пользуются полноприводные трактора, плуги, пресс-подборщики, бороны и зерноуборочные комбайны.

Об этом рассказали сотрудники Российской ассоциации производителей специализированной техники и оборудования («Росспецмаша»). При этом они особо подчеркнули — основными потребителями данной продукции стали не только страны бывшего СССР, но и Евросоюз.

Так, в число рекордсменов по закупкам отдельных видов нашего сельхозоборудования вошли, например, Литва, Германия, Болгария и Польша, а также Киргизия с Монголией.

Эту ситуацию «росспецмашевцы» склонны объяснять прежде всего тем, что отечественные производители оказались менее зависимы от проблем с поставками комплектующих, чем в целом ряде иностранных компаний, благодаря высокой доле локализации продукции. Отечественные заводы по выпуску комплектующих, напомнили они, не приостанавливали свою работу в 2020 и 2021 годах.

Интересно, с чего вдруг у стран Европы проснулся такой живой интерес к российскому тяжелому машиностроению, о катастрофически упадочном состоянии которого «СП» неоднократно рассказывали эксперты?

— Я лично склонен думать, что [резкий рост продаж нашей техники в Европу] это больше все-таки какое-то лукавство, а не реальный рост интереса европейцев к отечественной сельхозтехнике, — поделился с «СП» своим видением ситуации председатель Общественного движения «Федеральный сельсовет» фермер Василий Мельниченко. — Действительно, в Европу ушло несколько наших комбайнов и тракторов «Кировец», однако это не повод, чтобы рассуждать о каком-то «буме» интереса к нашей сельхозтехнике.

«СП»: — А как же приведенные цифры, свидетельствующие о росте продаж?

— Все дело в том, что производство сельхозтехники в России само по себе невелико. С учетом того, что рубль у нас относительно доллара подешевел, какая-то часть машин ушла в том числе и в Европу. Естественно, чиновники и промышленники об этом сразу же отчитались соответствующим образом.

Да и потом, 3,9 миллиарда рублей — цифра, по сути, ни о чем. Да, она неплоха сама по себе, но представьте — средняя цена комбайна составляет 10 миллионов рублей. То есть озвученные миллиарды — это условные 400 комбайнов.

Хорошо, конечно, что мы столько продали, раньше-то ведь на наши комбайны и трактора вообще никто не смотрел, кроме дружественных стран, с радостью принимавших их безвозмездно. Но производится-то их в России порядка 6 тысяч. Что такое на этом фоне 400 машин, тем более что их стоимость постоянно растет?

«СП»: — То есть это просто стечение обстоятельств, а не результат того, что наши производственные технологии были как-то улучшены на фоне других мировых производителей?

— Понимаете, какая интересная вещь — из того, что делается в России, многие производства сельхозтехники не являются в полном смысле слова отечественными. Это, по сути, просто отверточная сборка зарубежных брендов под отечественными шильдиками. Само собой, учитывая рост курса доллара, который вчера стоил, условно говоря, 50 рублей, а сегодня — уже 70, отчего бы европейским фермерам не приобрести в России такую технику?

А качество сельскохозяйственной техники российских производителей хуже европейского. Да, само по себе оно растет, да, появляются неплохие комбайны, да, Кировский и другие тракторные наши заводы стараются, подтягивают качество, но до уровня, скажем, John Deere или CLAAS нам еще довольно далеко. Хотя мы, фермеры, конечно, верим в нашу промышленность, и если что, готовы дать ей заказы.

«СП»: — А есть у нас шанс в какой-то обозримой перспективе войти в какой-нибудь ТОП-10 мировых производителей сельхозтехники?

— Шанс потихоньку появляется, но для его реализации надо, чтобы мы обеспечили наши внутренние потребности техникой высокого качества, чего мы, фермеры, с нетерпением ждем. А Россия, к сожалению, с европейцами теми же конкурировать по этому показателю все еще не может.

Во-первых, мы очень много закупаем европейских расходников — подшипников, насосов и так далее. Кроме того, у нас очень силен протекционизм крупных мировых производителей, те же CLAAS и Jhon Deere спокойно развивают у нас свою сборку. А поскольку денег-то у нас, у крестьян, особо нет, так и будем мы пытаться что-то делать, какие-то субсидии пробивать, но и все.

Во-вторых, сам металл наш по сравнению с импортным более низкого качества. Он очень мягкий, он сравнительно легко рвется. Поэтому, например, крестьяне стараются покупать старые итальянские или немецкие плуги б/у, они пока понадежнее новых отечественных. Что странно, ведь в России много металлургических заводов, а стали качественной для нашей сельхозтехники нет.

Вы посмотрите, ведь не просто же так известные наши агрохолдинги, у которых денег и дотаций куры не клюют, российские трактора с комбайнами не покупают. У них даже машины для развозки товара все импортные.

В-третьих, наши налоговые условия, наши предпринимательские возможности не вселяют надежды в нашу конкурентоспособность в этой сфере. Вот китайская техника сильно конкурентоспособна, а мы, в том числе и из-за особенностей государственной политики, не только заметно отстаем в этой сфере, так еще и дешевую продукцию произвести не можем. Тот же «Росспецмаш» неоднократно просчитывал, что гораздо дешевле трактора с комбайнами в Канаде производить, а не в России.

«СП»: — А если еще принять во внимание ползучий рост цен на металл, то мы, наверное, еще больше свой шанс упустим?

— Это ужасно, конечно. Тем более что рост этот беспричинный, как и рост цен на продукты, нефть или электроэнергию. Складывается впечатление, что у нас в этом плане либо госрегулирование отсутствует как таковое, либо все, наоборот, специально делается. И если Минпромторг не изменит своего отношения к промышленности и производству, а особенно — к машиностроению, то можно говорить о том, что шансов у нас все же нет.