Госплан — это смешно и «совково». А «плановая конкуренция» — это серьезно?

Правительство приняло разработанный ФАС новый план развития конкуренции, рассчитанный на 2021−2025 годы. Этот документ не открывает Америку, поскольку в нем перечислены общеизвестные болячки современной российской экономики: указывается на недостаточность мер для эффективного развития конкуренции и отмечаются проблемы высокой доли государства в экономике, ее монополизации, ограничения доступа производств к инфраструктуре.

Госплан — это теперь выглядит типа смешно. Как и вся плановая экономика советского периода — сплошь поводы для иронии «рыночников». А конкуренция по плану — это что, серьезно? В наших-то рыночных условиях. 30 лет рынка — и сверху из правительства разнарядка, как по пунктам развивать конкуренцию.

Конечно, самое время для подобных директив, потому что, например, уже очевиден полный провал попыток правительства хоть как-то повлиять на ударившиеся в «самостийность» цены, которые в классическом понимании должны регулироваться конкурентными предложениями на рынке. Но предложения есть, а конкуренции нет.

Это в принципе говорит о полном провале на этом направлении. Предприниматели уже устали говорить о протекции власти своим людишкам, засилье монополий, госкорпораций и т. д. Да и какая может быть в реальности конкуренция в экономике, если ее нет на политическом поле? Все перспективные направления прибираются к рукам приближенных к власти и т. д.

Будет ли толк от новой декларации власти о благих намерениях в экономике?

— Это действия, которые были предприняты еще три года назад в соответствии с указом президента о развитии конкуренции. Это был общенациональный трехлетний план. Раз сроки его закончились, сейчас принимается новый документ. Но есть вопрос: а прежний план исполнен? — считает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития, доктор экономических наук Никита Масленников. — Пока правительство не утруждает себя каким-то публичным отчетом, развернутыми комментариями по этому поводу. Что тоже вызывает немалые вопросы.

Тем не менее, начинается новый этап. Однако вызывает недоумение, что прежде был общенациональный план, а теперь принят документ, разработанный антимонопольной службой, то есть ведомственный. Наверное, такое тоже имеет смысл, поскольку задач здесь осталось явно немеряно — состояние конкурентной среды в экономике страны оставляет желать много лучшего.

Только что мы услышали от главы Счетной палаты РФ Алексея Кудрина призыв к государству несколько потесниться в экономической структуре. Действительно, у нас как минимум 50% ВВП создается в госсекторе. И кроме того, характерный показатель уровня конкуренции — объем закупок государственными компаниями — больше половины из них осуществляются на неконкурентных принципах, у единого поставщика. Это достаточно большие объемы, потому что более половины всех закупок государственных компаний идет за пределами конкурентного поля. Поэтому это главная позиция для действий по развитию конкуренции.

«СП»: — Прямой ущерб от этого можно подсчитать?

— Он очевиден. Ведь экономия от снижения цен в закупочных процедурах сокращается. Если еще в 2019 году за счет снижения минимальной начальной цены в ходе контрактных переговоров на закупках экономия за счет снижения цен составляла почти 5%. Огромная сумма, исчисляемая в миллиардах. А вот в 2020 году — чуть более 1%. То есть отсутствие конкуренции в госзаказе приводит к тому, что компании начинают переплачивать. А переплачивают они очень часто своим же аффилированным лицам, своим же, так сказать, контрагентам, с которыми они привыкли работать. И там можно подозревать сколько угодно коррупционных схем, различных «откатов». 15%-20% должны доставаться малому и среднему бизнесу. А где гарантии, что крупные компании не аффилированы с малыми?

Это только один пример. Поэтому план, в котором будут обозначены такие болевые точки, правительству, конечно, нужен. Ведь, еще пример, до сих пор остается «замотанным» вопрос, неоднократно поставленный в поручениях президента, о переходе на долгосрочные тарифы инфраструктурных монополий. А ведь неравный доступ к тарифам, которые постоянно меняются для разных категорий потребителей и для бизнеса, и для регионов, — это явное нарушение условий конкуренции. Поэтому работы у ФАС в этом направлении очень много.

В какой мере антимонопольщики смогут это осуществить — совершенно не очевидно. Потому что не очевидны целевые показатели плана, а это заслуживает серьезного разъяснения. Как минимум по принципиальным вопросам. Например, где зона ответственности Минфина, а где — ФАС в тех же госзакупках? И насколько обязывающими к исполнению являются положения плана? А также надо бы развеять «туман» по срокам, например, определить, когда тарифы монополий станут долгосрочными? В ответ нам — молчание. И это снижает уверенность в том, что этот план является серьезным правительственным документом, а не дежурной «бумагой», к сожалению.

— Я бы не спешил с радостными лозунгами «конкуренция возвращается». Потому что принятие решения о том, что надо заняться этой проблемой, еще никак не значит, что у нас действительно будет развиваться конкуренция, — считает аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев. — Конкуренция вернется в экономику, когда будет результат. Хотя бы когда на 10% лучше с этим станет, тогда можно будет говорить, что конкуренция возвращается. А пока это просто заявление, это надо понимать сразу. Это вроде как кто-то сказал, что с завтрашнего дня бросает курить.

С другой стороны, если этим вопросом не заниматься в действительности, то ситуация здесь будет только ухудшаться. У нас в стране очень слабая конкурентная среда. По-прежнему слишком много административных барьеров. Непрозрачная система аукционов и тендеров, конкурсов и т. д. по определению подрядчиков, в том числе по сложнейшим и важнейшим проектам.

Все это знают, жалуются, что многие компании не могут получить равноценный доступ к распределению ресурсов при определении подрядчиков. Поэтому, если мы хотим здесь что-то менять, то рано или поздно этим надо заниматься. А вот как это будет реализовано на практике, можно будет определить по каким-то конкретным шагам. Пока мы видим только декларацию о намерениях.

Ну, хорошо, что хотя бы озвучили эту проблему. Но мы же помним, что у нас в стране многие лозунги заканчиваются только лозунгами. Если не будет трех составляющих — конкретные сроки исполнения, конкретно ответственные лица и мера наказания за неисполнение — ничего с места не сдвинется.

«СП»: — А вообще была, есть в стране конкуренция? Такое ощущение, что в экономике она закончилась, как только политическая конкуренция у нас стала фикцией…

— Конкуренция была и сейчас есть, просто она находится на недостаточном уровне. В некоторых отраслях — даже очень высокая, например, в ритейле, в пищевой промышленности, в банковской сфере… И это дает свои результаты — такие направления развиваются, в том числе технологически.

Другое дело, что для экономики такой большой страны как Россия этого совершенно недостаточно. Среднему и малому бизнесу очень тяжело пробиться, выжить, преодолевая конкурентные преимущества крупных компаний, холдингов и корпораций. Потому что для МСП так и не созданы условия, позволяющие успешно конкурировать с предприятиями-гигантами.

Ну, а на вопрос о влиянии политической монополии можно сказать, что полное единодушие бывает только на кладбище. Чем больше разный мнений, тем больше разных возможностей для отстаивания своих позиций, тем прозрачнее и жизнеспособнее будет конкурентная среда. И в конечном счете выиграет потребитель, потому что такая среда дает возможность приобретать более дешевый, но качественный товар — при расширенном ассортименте.

— На топливном рынке в последнее время конкуренция продолжает серьезно снижаться, а сам рынок зарегулирован, на нем становится все меньше независимых участников, — отмечает эксперт Центра отраслевой экономики НИФИ Андрей Гордеев. — Сейчас у нас ставка делается на вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК). А вот частники, которые могут вполне самостоятельно действовать, — их доля на рынке продолжает и, видимо, будет продолжать неуклонно сокращаться, хотя они еще превалируют — их доля на рынке в рознице более 50%. Это так называемая независимая розница.

Тем не менее, мы видим, что небольшие продавцы — операторы АЗС — потихонечку банкротятся, продают или совсем закрывают свой бизнес. На европейской части страны это не критично, потому что ВИНКи заполняют эту нишу. А вот дальше — на востоке, особенно в труднодоступных районах — крупные нефтяные компании неохотно туда идут, и поэтому многие населенные пункты совсем остаются без АЗС, где обычно именно частные компании осуществляли доставку топлива.

Были попытки решить этот вопрос с крупными нефтяными компаниями, чтобы они внедряли передвижные АЗС — это мировая практика, особенно распространено это в Индии. Но у нас это развития так и получило, потому что крупным компаниям невыгодно этим заниматься. Поэтому рынок такой, скажем так, не гибкий.