Россия может пролететь с водородом, как сейчас пролетает с «Северным потоком-2»

«Газпром» и власти федеральной земли Мекленбург-Передняя Померания обсуждают возможности строительства заводов по производству водорода из газа, поставляемого по «Северному потоку» и «Северному потоку-2». Планируется, что предприятия появятся в районе города Любмин.

«Кроме того, немецкими энергетическими компаниями VNG AG совместно с российскими коллегами ведутся научные исследования по вопросам использования газотранспортной системы и подземных хранилищ газа для транспортировки и хранения водорода», — об этом РИА «Новости» сообщил торговый представитель России в Германии Андрей Соболев.

Пишут, что подписано соглашение между «Новатэк» и германской компанией Uniper SE о взаимопонимании в области производства, транспортировки и поставок водорода, в том числе на электростанции Uniper в России и Западной Европе.

Идея использования водорода в качестве альтернативного источника энергии в последнее время становится все более популярной во всем мире. Президент России Владимир Путин уже дал поручение правительству совместно с «Газпромом» и при участии МИДа проработать вопросы о возможности экспорта в страны Евросоюза водорода в составе метано-водородной смеси на базе действующих трубопроводных систем и признании такого водорода соответствующим требованиям таксономии Европейского союза.

«Развитая нефтегазовая инфраструктура может быть использована для производства и поставок на внешний рынок водорода, причём „зелёного“ водорода», — заявил глава государства в ходе пленарной сессии форума «Россия зовёт!».

По его словам, у России есть определённые конкурентные преимущества, однако для реализации водородных проектов требуется время и капиталовложения.

Заместитель председателя правительства Александр Новак считает, что одна из задач российских компаний — обеспечить ускоренный выход на формирующийся рынок водородных энергоносителей. По его словам, в рамках международной кооперации создаются рабочие группы по развитию водородной энергетики с компаниями из различных стран, в частности, подписано соглашение с Германией.

Сейчас водород активно используется в промышленности, нефтепереработке, удобрениях, однако его применение может стать актуальным и в сфере транспорта, энергетики, ЖКХ, где потенциал роста спроса на это топливо варьируется от 15 до 30% в год до 2050 года. Но, как ранее заявил генеральный директор ООО «Газпром водород» Константин Романов, водород выгоднее производить в местах его потребления.

Видимо, поручения президента и стремление завоевать новый рынок заставляют «Газпром» искать возможности реализации водородных проектов. Опыт «Северного потока-2» при этом ни власти, ни компанию не настораживает. Между тем, газопровод, строительство, а теперь и сертификация которого затянулись, может получить новые санкции от США. При этом оба «Северных потока» планируется, так или иначе, использовать в водородных проектах.

Не слишком ли рискованно разрабатывать совместные с европейцами проекты, инвестировать в них, строить, а потом годами из-за санкций и законодательства ЕС, которое меняется в угоду сиюминутным интересам и политическим взглядам, откладывать коммерческое использование?

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков отметил, что пока об инвестициях и строительстве говорит рано.

— Идет обсуждение. В Германии оно идет все последние годы, потому что европейцы четко указывают на то, что будут проводить энергопереход, отказываться от ископаемых источников энергии. Это произойдет не быстро — к 2050 году.

Немцы заявляют, что будут поэтапно развивать водородную промышленность. Она им нужна, чтобы, прежде всего, хранить энергию от ВИЭ (энергия из энергетических ресурсов, которые являются возобновляемыми или неисчерпаемыми по человеческим масштабам — ред.), потому что для ВИЭ это большая проблема. В классической энергетике запасы газа в хранилищах, нефть в бочке, куча угля — это и есть энергия, которая хранится в таком виде. А что делать с энергией от ВИЭ? Надо производить ровно столько электроэнергии, сколько потребляется.

Проще всего водород сделать из метана, из природного газа. Как только в Европе появилась концепция энергетики на водороде, у «Газпрома» появилась идея — если не хотят покупать наш метан, то давайте делать водород. Далее возникает вопрос: делать в России и поставлять по газопроводу или в местах потребления? То есть поставить в Европе на выходе «Северного потока» или «Северного потока-2» завод, и из этого газа делать водород.

«СП»: — Где выгоднее? Есть ли рынок?

— Это вопрос как раз и обсуждается. Сейчас масштабного рынка водорода в Европе нет, поэтому никто с инвестициями не торопится. Невозможно просчитать вложения: когда они вернуться и вернутся ли, будет ли рынок сбыта.

Европейцы хотят получать так называемый «зеленый» водород, то есть который сделан от ВИЭ, в котором либо вообще при производстве водорода нет выбросов парниковых газов, либо они небольшие.

С газом возникают вопросы. Если производить водород из газа, при этом улавливать парниковые газы, то это будет «голубой» водород. Если не улавливать, то «серый».

И никто сейчас не понимает, сколько это будет стоить. Пока рынок не сформировался, никто ничего строить не будет. Сегодня стороны готовятся, просчитывают варианты.

«СП»: — С «Северным потоком-2» также просчитывали варианты. Инвестировали. В результате который год все тянется. Кроме того, та же Украина уже заявляла о желании использовать свою ГТС под водород. В свете всего происходящего США могут наложить санкции и на водородные проекты. Есть ли смысл вообще связываться с подобными проектами?

— Конечно, есть риски, но мы видим, что и с «Северным потоком-2» все преодолевается. Ввели санкции в декабре 2019 годы, но это не убило проект, просто отсрочило на год. Сертификация идет. То есть по первому этапу решили, сейчас по второму решают.

Риски всегда возникают. Когда «Северный поток-2» начинался, антимонопольное законодательство не распространялось на морские газопроводы, не было санкций. Он затевался в совершенно других условиях. Думаю, что спрогнозировать эти риски было нельзя. Кто мог предсказать появление санкций 2019 года? Наверное, никто. Да и логично было их вводить до начала строительства, а не когда оно заканчивается.

От рисков никуда не деться, они были, есть и будут. Надо с ними работать, пытаться минимизировать. Без труда «трубу» не построишь.

«СП»: — Какие сложности могут быть с водородом?

— Риск заключается в том, что водород, который произведен из природного газа, может быть не очень востребован или получится достаточно дорогим. Климатологи занимают все более жесткую позицию именно против метана. На него прямо гонения начинаются. Изначально считалось, что все перейдут на газ, а потом на ВИЭ, что-то другое. Климатологи пытаются этого не допустить, постоянно указывая на то, что газ чуть ли не хуже, чем уголь.

Мы вполне можем увидеть картину, когда будут доказывать, что водород, произведенный из метана, имеет слишком большой углеродный след, поэтому его ни в коем случае нельзя покупать. В этом риски газоводородных проектов, то есть связанные с атакой по климатической аргументации.

«СП»: — В развитие сказанного — насколько вообще изучены перспективы водородного топлива?

— Их изучают, в теории все работает, но этого нет на практике. В Европе нет производства и рынка водорода как системы хранения энергии, а именно таким образом и предполагается использовать водород в больших объемах. Сейчас он используется в других отраслях, например, в металлургии, но ни для хранения энергии.

Много разговоров, принимаются водородные стратегии, но основные объемы водорода — они не для того, чтобы на машине ездить, а как некий буфер для хранения энергии. А этого рынка в Европе сейчас нет вообще.