Предэмбаргное состояние: Россия не досчиталась нефтяных поступлений

Банк России зафиксировал почти двукратное снижение финансовых потоков в нефтегазовой сфере в марте. Входящие платежи в системе ЦБ в отрасли добычи нефти и газа в марте снизились на 47,8% к средним уровням за IV квартал 2021 года. В феврале поступления также снизились почти на 30%. При этом среднедневной объем входящих платежей в отраслях российской экономики в марте вырос более, чем на 4%, что связано с общим ростом цен (показатель дается без поправки на инфляцию).

Сопоставимое падение входящих платежей в секторе добычи нефти и газа наблюдалось в начале пандемии — весной 2020 года, но тогда это происходило на фоне обвала цен на энергоносители. Сейчас резкое снижение поступлений в секторе произошло, несмотря на рост цен. Средняя цена российской нефти марки Urals в марте 2022 года составила 89 долларов за баррель, что на 40% превысило прошлогодний результат. Биржевые цены на газ в Европе в марте обновили исторический максимум, приближаясь в моменте к 3900 долларов за 1 тыс. куб. м, и хотя контрактные цены «Газпрома» отличаются от них, они также привязаны к биржевым котировкам.

Как считают в Банке России, такие данные по нефтегазовой отрасли могут быть связаны с задержками платежей по экспортным поставкам. Как объяснили «СП» эксперты, у российских нефтяников действительно возникли серьезные проблемы с поставками в ЕС (США так и вовсе запретили импорт российской нефти). Трейдеры отказываются от российского сырья, так как боятся санкций, а также не могут решить проблему с оплатой в долларах, заходом в порты, фрахтом танкеров и страхованием груза.

В то же время, как пишет ряд изданий, Россия заметно нарастила поставки нефти в Индию. Эта страна приобрела, как минимум, три миллиона баррелей Urals, и Москва готова увеличить поставки. Обсуждаются также контракты с Индонезией и другими странами региона. Но для того, чтобы заполучить клиентов, приходится делать значительные скидки, что тоже вносит вклад в падение нефтегазовых поступлений.

Как считают опрошенные «СП» эксперты, теоретически Россия может переориентировать всю свою нефть на азиатские и африканские рынки, вопрос только в том, как быстро, и какие издержки для этого потребуются.

— По всей видимости, экспортные объемы нефти действительно снижаются, — говорит ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при правительстве России Игорь Юшков.

— Это связано с переходным периодом. США ввели официальный запрет на поставки российской нефти и нефтепродуктов, а мы отгружали туда довольно много сырья. Нам пришлось искать другие рынки сбыта, и сделать это удалось довольно быстро. Мы ушли в Азию, в Индию, а в США вместо нас пришла Саудовская Аравия. Такая же картина наблюдается и в Европе.

Тем не менее, на все объемы не так легко найти рынки. Российским компаниям приходится давать дополнительные скидки, которые в пиковые моменты доходили до 34 долларов с каждого барреля. Пока идет перестроение рынка, Россия снижает объем экспорта. Думаю, именно этим вызвано снижение объема платежей.

Часть отгрузок приостанавливается, вплоть до приостановки добычи. Уже есть оценки, что Россия может сократить добычу на 2 млн. баррелей в сутки в апреле-июне. Возможно, это завышенная цифра, но сокращение будет.

«СП»: — Разве Индия, Китай и другие страны не могут компенсировать это падение?

— Думаю, в целом мы сможем найти рынки сбыта, но вопрос в том, какие еще ограничения будут вводиться. Во-первых, речь может зайти об ограничениях на морские передвижения. Европейцы их уже вводят, пока только для своих портов. Мы не знаем, достаточно ли будет нашего флота, чтобы вывозить российскую нефть.

Если европейцы в принципе запретят импорт нефти из России, это коснется и трубопроводных поставок по нефтепроводу «Дружба». Наша портовая инфраструктура способна все эти объемы принять и вывезти, что показал 2019 год, когда случилось попадание хлорорганики в «Дружбу». Нефтепровод был остановлен более чем на месяц, но все сырье нормально экспортировалось. То есть мы можем заменить трубу портами.

Но дальше возникает вопрос о флоте. И здесь у нас есть определенные сложности. Какие-то финансовые операции уже запрещены. Какие-то суда и компании боятся, что у них будет изъята страховка, если они зайдут в российские порты и купят российскую нефть. Поэтому нужно будет не просто искать новых покупателей, но и налаживать заново всю логистическую цепочку, выстраивать ее безопасность, где-то больше платить перевозчикам, где-то давать скидки на нефть.

Теоретически все это возможно. Вопрос в том, за какой период мы сможем полностью переориентировать внешние рынки и уйти в Азию вместо Европы. Наши среднесернистые, относительно тяжелые сорта нефти там довольно востребованы. Европейцы и сами понимают, что рынки сбыта можно поменять, чисто физически это довольно просто: мы уходим на азиатский рынок, а те, кто работал там, переходят в Европу. Будет болезненный переходный период, но в итоге трансформация завершится. Но сколько займет этот переходный период и какими будут издержки для покупателей и для России — главный сейчас вопрос.

Руководитель центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина Вячеслав Мищенко также считает, что снижение платежей обусловлено сразу двумя факторами.

— Первый — сложность проведения транзакций в силу ограничений, которые были введены Западом. Компании, задействованные в нефтегазовом секторе, испытывают определенные трудности с проведением сделок и платежей. Крупнейшие банки России попали под санкции и сейчас пытаются восстановить общий бизнес через другие каналы.

Второй момент в том, что есть и снижение объемов поставок. Падение отгрузок нефти на северо-запад, прежде всего, в порты Финского залива, по нашим оценкам составило примерно 25%. Пока еще нет тотального эмбарго на поставки российской нефти на европейский рынок, но некоторые действия в этом направлении уже предприняты различными контрагентами.

Есть сложности с фрахтованием танкерных партий, поскольку судовладельцы избегают захода и даже работы в российских портах, опасаясь санкций и наказаний. Кроме того, западные страховые компании не страхуют российский грузы, что связано с квазисанкционным режимом. Повторюсь, официально эмбарго еще никто не объявлял, но попытки ограничить российский экспорт в Европу идут по разным направлениям.

«СП»: — А что с южным направлением, может ли оно компенсировать это падение?

— Тенденция перенаправления объемов существует. Сейчас происходит увеличение отгрузок на рынок Индии, которая проявила себя, как активный игрок. Количество партий, отгруженных в Индию, в марте увеличилось в четыре раза. Это достаточно перспективный рынок с точки зрения потребления, у них крупнейшая экономика, по человеческим ресурсам это почти что Китай.

До недавнего времени Индия была игроком в добывающих проектах России, поэтому они покупали часть объемов и с восточных портов, в частности, Козьмино. Но южные порты сейчас задействованы больше всего, через них вывозятся те объемы, которые раньше направлялись на европейский рынок.

«СП»: — Будет ли этот рост долгосрочным?

— Время покажет. И продавцам, и покупателям нужно решить ряд вопросов, в первую очередь, с оплатой контрактов, с их валютой. В новостях уже были заявления о том, что Индия готова рассматривать платежи в рублях и рупиях. Пока подтверждения этого нет, но в ближайшее время ясность в этом вопросе должна появиться.

«СП»: — Что ждет нашу нефтяную отрасль в случае полного эмбарго со стороны Европы?

— В какой-то момент российский экспорт просядет, не берусь говорить, на какую величину. Но мы живем в состоянии нового сырьевого суперцикла. Спрос на сырье в мире растет, и не со стороны Евросоюза, а со стороны крупных развивающихся стран — Индии, Китая стран Юго-Восточной Азии, африканских государств.

Произойдет перераспределение потоков. Но сначала экспортерам и их клиентам нужно будет решить вопросы оплаты, страхования грузов, фрахта. Чем дальше рынок, тем выгодней возить нефть крупными партиями. Нужен крупный тоннаж, крупные танкеры, с этим нужно будет разбираться. Как и с валютой платежей, потому что доллар для российских экспортеров становится все более токсичной валютой. Нужно будет переходить на расчеты в нацвалютах, а в дальнейшем формировать собственные биржевые и небиржевые площадки, продолжать тенденцию продажи ресурсов за российские рубли.