Западные санкции — пожизненно, но без конфискации имущества

Присвоение российских активов западными странами может привести к экономическим потрясениям, краху международных арбитражных институтов, другим печальным последствиям. Об этом пишет газета Financial Times.

Конфискация заставит многие страны «вывести свои резервы с Запада на случай, если к ним будут применены такие же санкции». Потери Евросоюза от уже принятых антироссийских мер запредельны. В мире и так произошло снижение доверия к западной финансовой инфраструктуре. Кроме того, имеются «серьезные юридические препятствия» для конфискации российских активов, пока только заблокированных. Отъем денег может быть оспорен в международных судах. Также, по информации издания, идею конфискации активов РФ категорически не поддерживает Европейский центральный банк.

А что, если все-таки по-быстрому конфисковать и отдать Украине? Тем более, что американцы этого хотят, министр финансов США Джанет Йеллен в резкой форме заявила, что поддерживает идею использовать сотни миллиардов конфискованных странами G7 российских активов для поддержки незалежной. Эффект непредсказуем, пишет перепуганный колумнист Мартин Сандбу.

Экономист Никита Масленников считает, что к публикации следует относиться предельно серьезно:

— Financial Times инициирует обсуждение эффективности антироссийских санкций, по крайней мере, в экспертном сообществе недружественных стран. По итогам этого анализа могут родится некие новые направления, и расслабляться нам ни в коем случае нельзя. Тем более, что в США обсуждаются идеи по ценовому потолку на нефть с точки зрения удорожания фрахта, установления новых препятствий для ее перевозок морем.

Далеко не очевидно, что все это будет реализовано, но повышенная активность наблюдается. Плюс еще ожидаемый 12-й пакет санкций от Евросоюза.

«СП»: Урсула фон дер Ляйен в очередной раз заявила, что Еврокомиссия скоро представит 12-й пакет. Будет ужесточение лимита цен на российскую нефть и мер по обходу санкций.

— Это требует тщательной оценки и внимательного отношения. Тут и пригодится новый виток обсуждения санкций и того, каковы обратные последствия для самих их инициаторов.

Всё это связано и с провалом контрнаступления ВСУ — это тоже очевидно, ведь возникает вопрос: «А чего дальше давить, если ничего не получается?». Надо искать новые пути.

Происходит некое выстраивание новой санкционной стратегии с учетом того, что санкции — надолго. И они будут привязаны к участию России в восстановлении экономики Украины. Такие публикации, связанные с высказываниями руководящих лиц Евросоюза, были и раньше, но данная — некий рубеж, после которого нужно внимательно смотреть, что будет дальше.

Я понимаю посыл данной статьи так: «Если вы сильно хотите, то можете делать, все, что угодно, но… посмотрите на последствия!».

«СП»: Они непредсказуемы, по мнению автора. Кстати, вы пару месяцев назад говорили, что конфискация российских средств эквивалентна объявлению войны.

— Последствия не просто непредсказуемы, они негативны. Это спровоцирует вывод активов многих стран «коллективного Юга» из Европы и Америки.

«СП»: Но что-то они «пока ничего не выводят», пишет автор.

— Вот именно, что «пока». Создайте прецедент, и все начнут выводить. Так что не надо создавать прецедента, призывает Мартин Сандбу. Потому что прецедент может повлечь за собой последствия в виде выведения активов стран, которые формально не относятся к коллективному Западу. Они, в силу опасений вероятного распространения на них этой практики, начнут спасать средства.

К тому же Россия попытается защитить свои права в международных судах. А это может привести к тому, что разразится мощный кризис арбитражных институтов, которые важны для функционирования мировой экономики.

«СП»: Ответ нашей стране на ее судебные иски, скорее всего, будет политически мотивированным.

— Да, но в результате судебная система окажется по сути дела заблокирована. Ситуация будет напоминать то, что сейчас происходит с Всемирной торговой организацией — формально она существует, некоторые пытаются использовать ее потенциал, но панель арбитров не действует. Решений, которые бы были признаны всеми участниками торговых конфликтов, ВТО принять не в состоянии. И по судам будет то же самое, кто-то признает их решения, кто-то нет, но вся система существенно снизит свою эффективность, оказавшись в состоянии ползучего кризиса. А это крайне нежелательно.

Что касается использования доходов от инвестирования замороженных российских активов, пока это единичные случаи в общей практике. Тем не менее депозитарии, в которых размещены российские активы, постоянно высказываются про доходы от их инвестирования.

«СП»: Еврокомиссар по вопросам юстиции Дидье Рейндерс летом отмечал, что сумма замороженных российских активов в Европе составляет 207 миллиардов евро. Минфин США в июне 2022-го сообщал о 300 миллиардах долларов замороженных активов РФ. По данным международного депозитария Euroclear, за первую половину этого года прибыль от инвестирования блокированных российских активов составила 1,743 миллиарда евро.

— Это только по бельгийской Euroclear. Но практика европейцев более сдержанная в этом вопросе. Американцы доходы от инвестирования замороженных российских средств решительнее отправляют на Украину. Суммы порядка 10 миллиардов долларов.

«СП»: Убытки на триллион, доходы на миллиарды. По крайней мере, так заявил замглавы МИД РФ Александр Грушко: отказ ЕС от экономических отношений с Москвой привел к потере объединением 1,5 триллиона долларов.

— Это все очень «косые» расчеты. В этот триллион они зачисляют субсидии, зачисляемые гражданам в связи с ростом цен. Считать ли это убытком? Наверное. Как бы там ни было, это вопрос счета: триллион или сотни миллиардов, а может и того меньше. Есть три или четыре методики расчета ущерба от санкций, применяемых самими же западными аналитиками. Картина неоднозначна.

Мы четко высказались, что если эта, пока небольшая, практика станет общераспространенной, то Россия ответит зеркально.

«СП»: Как наша страна с ее сравнительно небольшой долей в мировой экономике сможет повлиять на западных гигантов?

— Да запросто. Западным фирмам, которые пока остаются у нас, можно сказать, что они никуда не уйдут. Не разрешаем продавать активы. Хотите — работайте дальше, а уходить нельзя. Мы уже активно применяем такую практику, ограничиваем возможности покупки валюты для оплаты таких сделок. Если сделка направлена на вывод валюты из России, то решением правительственной комиссии сумма свыше одного миллиарда в месяц блокируется. Есть и другие ограничения, дисконты по продажам. Это работает и сдерживает использование Западом наших замороженных активов. Отдельные эпизоды есть, но в распространенную практику не превратились. Ведь наш зеркальный ответ нанесет серьезный ущерб западному бизнесу. В результате пока ушли с нашего рынка только 10−15 процентов компаний.

Некоторые, типа BP и Shell, попросту вывели российские активы из своей балансовой отчетности. Сами активы никуда не делись. Просто они «не учитываются». А это, если речь, например, о BP, 25 миллиардов долларов.

«СП»: Неужели джентльмены мухлюют?

— Все закрывают на это глаза. Актив работает, потому что нам тоже невыгодно, чтобы иностранцы сразу ушли. Но не отражен на балансе. А некоторые считают это «потерями от санкций». Формально — да, был актив и нету. Но реально он есть. Получают ли от него прибыль? Раз и российское, и британское правительства молчат по этому поводу, значит, компромисс найден. Опасение зеркальных мер с нашей стороны притормаживает желание конфисковать российские активы.

Так что может быть три основных последствия: увод своих активов странами глобального Юга, кризис арбитражных институтов и зеркальный ответ РФ. Financial Times предупреждает, что «лучше не расчесывать» болячку.

Это сигнал к переоценке ценностей. Западники будут выстраивать санкции надолго, ведь СВО рано или поздно закончится. Восстанавливать Украину придется. И тут Запад будет применять к России санкции как «не участвующей в восстановлении порушенного». Подтекст, на мой взгляд, именно такой, хотя я свою точку зрения не навязываю…

---

Последние новости и все самое важное о западных санкциях и ограничениях, — в теме «Свободной Прессы».