Олигархов — в расход: как в Китае борются с экономическими рисками

В западной прессе очередной приступ шизофрении под названием «Китай загнивает». Такое было и 20, и 10 лет назад. Сразу, как только в Вашингтоне и окрестностях осознали, что проморгали подъем Китая и превращение его во вторую экономику мира, которая, в то же время, несмотря на все надежды и усилия США, никак не отказывается от своей «специфики». То есть от социализма и компартии.

И к этой информационной войне, цель которой — посеять неуверенность в самом Китае и отвадить американский и остальной «цивилизованный» бизнес от кормушки в виде необъятного рынка КНР, подключились «тяжеловесы». Одна из ведущих западных газет, рупор американского истеблишмента «Нью-Йорк Таймс» опубликовала статью целого лауреата Нобелевской премии по экономике Пола Кругмана.

В духе проводимой десятилетиями кампании по информационному шельмованию Китая, он, по-научному супя брови, пишет, что в Китае «все пропало».

Во-первых, там вместо привычной Западу инфляции наблюдается дефляция, то есть не рост цен, а тенденция к их падению. А это ужасно плохо, считает светило мировой экономической науки. Хорошо, что китайцы в большинстве (как и россияне, столкнувшиеся в последнее время со взрывным ростом цен на потребительские товары) не читают «Нью-Йорк Таймс». А то сказали бы всё, что думают про Кругмана, и вряд ли это ему понравилось бы.

Но лауреат, естественно, на этом не останавливается. Он пишет о том, что китайцы мало покупают и слишком много денег откладывают. Понятно дело как истинный американец, который привык жить в долг (у всего мира и у американских банков), иной модели потребления, кроме как в кредит, Кругман не представляет.

Но для того, чтобы его писания были правдоподобны, он добавляет позитива. «В то время как Китай продемонстрировал впечатляющий технологический потенциал в некоторых областях, его общая производительность, похоже, также стагнирует», — пишет Кругман.

То есть он не может совсем игнорировать лидерство КНР во многих высокотехнологичных отраслях и делает вид, что признает очевидное. Но при этом говорит, что якобы производительность труда в Китае не растет. Однако Кругман и сам в этом не уверен, поскольку цифры говорят об обратном. И он использует словечко «похоже». Хорошее слово в лексиконе большого ученого, оперирующего математическими моделями.

Но оставим цифры для экономистов, посмотрим на то, что видно в жизни. Например, Китай наголову обошел конкурентов по доставке и обработке грузов. А как? За счет строительства полностью автоматизированных логистических цепочек, где используется к тому же искусственный интеллект (ИИ). Это привело к удешевлению товаров, поставляемых из КНР в ту же Америку или в Европу, где они выигрывают конкуренцию у западных компаний на их домашних рынках.

Или вот Китай вышел в мировые лидеры по экспорту автомобилей, и хваленые «Мерседес» и прочие БМВ ничего с этим не могут поделать. А почему? Опять же потому, что дешевая транспортировка машин делает их конкурентоспособными даже в Европе, где вроде бы хозяйничают автомобильные мэтры. А еще китайские автоконцерны используют в разработке и производстве ИИ, роботов и намного быстрее меняют модельный ряд.

Пол Кругман как большой ученый может этого и не замечать. Но это стало головной болью для Евросоюза. И сама госпожа фон дер Ляйен инициировала специальное расследование, чтобы доказать, что китайские автопроизводители пользуются поддержкой государства. И потому якобы поступают нечестно в конкурентной борьбе. Цель этого расследования — ввести заградительные пошлины для китайских авто в Европе и таким образом защитить от краха европейские и американские компании.

Заявляя о многочисленных кризисах в Китае, Кругман одновременно пишет о том, что экономика КНР выросла в прошлом году на 5,2 процента. Ровно на столько, сколько прогнозировали МВФ, Всемирный банк и «даже» компартия Китая. Правда, КНР уже несколько лет не планирует точную цифру увеличения ВВП, задавая лишь примерный ориентир. Потому что страна давно перешла от количественного роста к качественному развитию на основе высоких технологий. 5% роста ВВП цифра солидная.

Недостижимая, например, для европейских стран, которые Кругман не критикует. А для Китая, который по оценкам ООН и тех же МВФ с Всемирным банком обеспечивает 30 процентов мирового роста, это цифра просто гигантская, потому что ВВП КНР в 2023 г. составил $17,7 трлн.

Эта история не вписывается в теорию большого ученого о крахе экономики КНР. И ему ничего не остается, как подвергнуть ее сомнению. «Но существует широко распространенный скептицизм по поводу этой цифры. Демократические страны, такие как Соединенные Штаты, редко политизируют свою экономическую статистику, но авторитарные режимы часто это делают», — пишет Кругман.

То есть китайская статистика якобы врет. Нобелевский лауреат по экономике не обязан знать устройство китайской политической системы, хотя при желании мог бы и ознакомиться. А заодно почитать выступления руководителей КНР, отчеты китайского правительства. В конце концов нетрудно узнать, что в Китае за искажение статистики можно потерять не то, что репутацию, а и свободу. Экономист Кругман не может игнорировать оценки близких ему по духу МВФ и Всемирного банка, которые в эту цифру верят. Но ученый их игнорирует. И делает это умышленно.

Если бы он действительно хотел проанализировать состояние экономики КНР и то, с какими вызовами сталкиваются тамошние власти, он бы не смог обойти реальную ситуацию на китайском рынке недвижимости.

В частности, проблемы с крупнейшим китайским девелопером China Evergrande Group. Вместо этого Кругман повторяет заезженные клише о «пузырях» и о том, что они рано или поздно лопаются. Но как это происходит и уже произошло (к сведению Кругмана) в КНР, где государство активно вмешивается в экономику, было бы не лишне узнать маститому экономисту. Когда стало очевидным, что эта крупнейшая в КНР строительная компания не справляется с нарастающим валом долгов, она была обанкрочена по суду и ликвидирована.

Причем владелец девелопера, китайский миллиардер Хуэй Ка Ян, был помещен под специальный надзор китайской полиции и оттуда до последнего момента продолжал управлять компанией. При этом все обязательства ликвидированной компании перед ее клиентами будут выполнены. Никакого обвала строительной отрасли в КНР, которую предвещали многочисленные западные эксперты, не произошло. Цены на жилье стали снижаться, а инвесторам был дан сигнал: осторожнее с инвестициями.

Кстати, так же сурово поступили в КНР с крупнейшим интернет-гигантом «Алибаба-групп», когда он начал действовать по законам капитализма, но вразрез с интересами государства. Крупнейшее в мире размещение акций этой компании было остановлено, когда стало понятно, что контроль над китайской структурой может перейти к зарубежным инвесторам.

Есть другой пример того, как Пекин решает проблемы стихийного капиталистического рынка, согласно принципам управления при социализме с китайской спецификой. Уже несколько лет идет чистка финансового сектора экономики.

Руководит этим Центральная комиссия по финансовым и экономическим делам при ЦК КПК, которую возглавляет председатель ЦК КПК Си Цзиньпин. Ей переданы некоторые ключевые функции регулятора финансового рынка. За два года под расследование попали около 100 крупных финансистов, в том числе руководители Народного банка Китая, выполняющего в КНР функции ЦБ.

Все это никак не укладывается в теории, которые строит нобелевский лауреат Кругман, опираясь на учебники по рыночной капиталистической экономике. Впору ему обратиться к основам марксизма-ленинизма, а также изучить основополагающие документы ЦК КПК по экономическим вопросам.

Еще можно порекомендовать экономисту почитать речи и статьи председателя КНР Си Цзиньпина. Для удобства они собраны в несколько томов под общим названием «О государственном управлении». Ибо, рынок в Китае действует до тех пор, пока это выгодно государству и народу. В противном случае в действие вступают иные механизмы, не понятные таким, как Кругман.