Россияне расхотели делать деньги. Почему сегодня предпринимателям страшнее, чем в 90-е

Число предпринимателей в России перестало расти. Не помогают даже такие меры, как уменьшение проверок, упрощение налогового режима, снижение отчётной нагрузки, амнистия по прошлым нарушениям и расширение перечня социальных малых предприятий (недавно к ним отнесли ещё и книготорговцев).

Вопреки всем нормативным шагам президента и законодателей, — цифра в 6,5 млн субъектов МСП и микробизнеса застыла, и вверх не ползёт. Последний прирост — на 100 тысяч — был зафиксирован благодаря новым территориям и особому режиму регистрации МСП на них, который действует до 2028 года.

О таких «стагнирующих» показателях рассказал на брифинге в РИА «Новости» председатель Комитета Госдумы по малому и среднему предпринимательству Александр Дёмин.

Важно отметить, что опросы россиян о том, почему они не хотят заниматься бизнесом, проводились регулярно до 2022 г., а затем прекратились. Последнее большое исследование — в июле-22, показало: колоссальное число респондентов, которые уже занимаются бизнесом (87%), испытывают тревогу по разным поводам, основный из которых — страх разорения.

И это при том, что 77% опрошенных сообщили, что уже приспособились к западным санкциям. Значит, боятся чего-то другого? Этот вопрос «Свободная Пресса» задала Александру Дёмину.

«СП»: Александр Вячеславович, согласны ли вы, что у россиян существует страх перед открытием своего дела: задавят долгами, всё отнимут, а потом еще и посадят?

— Я бы говорил не о страхах, а о нерешенных государством вопросах. Не выработаны единые критерии поддержки МСП. У каждого банка к одной и той же государственной программе различный подход: от набора документов до условий льготного кредитования.

Банки не хотят принимать в качестве залога интеллектуальную и культурно-творческую собственность (хотя закон об этом принят), не знают, как оценить творческое залоговое имущество и НИОКР.

Муниципальные власти не заинтересованы в создании комфортного делового климата, потому что не имеют прямых налоговых поступлений от большинства МСП.

«СП»: Вы говорите о том, что может сделать власть для взаимной выгоды, а что она должна сделать, чтобы люди не боялись стать жертвой бизнес-среды?

— Сейчас многие студенты обучаются на предпринимателей, и получают, в том числе, навыки юридической защиты. Но не все из них пользуются возможностью сделать стартап (startup), хотя она существует для каждого учащегося (благодаря партнёрам образовательных программ).

Не хотят, потому что прошло романтическое увлечение прошлых десятилетий, исчезла иллюзия, что бизнес — это просто и круто.

Появилось понимание, что легких и быстрых денег, как правило, не бывает. А предстоит тяжелый труд и риск. И придётся брать ответственность не только за себя, но и за команду, с которой ты идёшь в проект, и за клиента.

На начальном этапе за стартап берутся лишь около половины студентов, но столкнувшись с первой отчётностью, первыми платежами по кредитам, многие даже из этой половины не хотят продолжать, а предпочитают специализироваться в качестве наемных работников в сфере предпринимательства.

«СП»: Насколько мешает развитию МСП высокая ключевая ставка?

— Банк — не единственный возможный инвестор. Им может быть регион, вводя налоговую льготу или компенсируя банку льготную ставку по кредиту. Но оптимальным инвестором для МСП является крупный бизнес, если ему предложить выгодный смежный проект.

Более критично ситуацию в среде малого и среднего предпринимательства России в разговоре со «Свободной Прессой» оценил адвокат и общественный деятель Дмитрий Аграновский.

— Из тех разговоров, которые я время от времени веду с индивидуальными предпринимателями и представителями малого бизнеса, можно сделать вывод, что они оценивают ситуацию в своём секторе экономики как тяжелую. Они недовольны отношением к себе со стороны местных властей, работой судов.

«СП»: Местные устраивают поборы, а суды не принимают жалоб на это?

— Всякое говорят. Но я думаю, что у любого мелкого предпринимателя в любой стране спроси (особенно, если на анонимной основе) — жалобы будут те же. Мир бизнеса — это не стол, на котором лежит много денег. Он жесток по отношению к мелкой рыбёшке, которую в любой момент может съесть акула.

Малый бизнес — далеко не комфортная среда, а сфера, в которой очень много беспокойства, и не так уж много денег. На заре предпринимательства в России в этот омут бросились люди, которые потеряли работу. Многие заплатили за это жизнью, ещё больше людей — лишились последнего имущества или отправились в заключение. То, что сейчас сегмент МСП перестал расти, — закономерно. В нём остались те, кто приспособился.

А большинство предпочитает, чтобы тяготу ответственности за них нёс работодатель. Это проще, и часто — выгоднее, — полагает Дмитрий Аграновский.

Если следовать логике адвоката, то прекращение роста МСП говорит лишь об увеличении числа достойных рабочих мест и зарплаты для наёмных работников.

Член попечительского совета «Опоры России» Владислав Корочкин тоже не видит большой вины властей в стагнации МСП:

— Регуляторная среда за последние годы стала намного лучше, чем была раньше, поэтому у предпринимателей всё меньше причин жаловаться на какой-то «произвол государства», — сказал общественный деятель и руководитель собственного предприятия.

— А проблема в том, что мы сейчас не знаем: сколько МСП нужно нашей экономике? Для этого государство должно провести какие-то исследования. И на их основании определиться: какие направления МСП нуждаются в целевой поддержке. Потому что без неё при такой высокой ключевой ставке даже те, кто сейчас стоят на ногах, могут прекратить свои проекты или уйти в теневой сектор.