Бессмертное и прожорливое дитя Чубайса: Почему жива компания, производящая лишь многомиллиардные убытки

Мещанский суд Москвы арестовал ещё трех топ-менеджеров «Роснано», но руководство компании хранит олимпийское спокойствие.

— «Роснано» активно взаимодействует с правоохранительными органами по делу о злоупотреблениях полномочиями бывшего руководства, связанных с искажением отчетности, — заявил директор по особым поручениям Евгений Фролов.

Нюанс в том, что арестованные — управляющий директор по финансам Артур Галстян, а также Борис Подольский и Марина Касенкова — это не бывшее руководство, как говорит Фролов, а действующие сотрудники АО.

Они подозреваются в искажении отчётности компании, которое привело к убыткам государства в размере 43 миллиардов долларов с 2022 по 2024 год. Это добавилось к ущербу в 120 миллиардов, который нанесла компания стране до начала СВО.

Помимо этих чистых убытков, «Роснано» имеет также долг перед государством, который в 2020 году оценивался в 243 млрд рублей, более поздние цифры уже не озвучивались.

В настоящий момент 100% акций «Роснано» принадлежат правительству Российской Федерации. О том, почему в период, когда деньги нужны фронтам СВО, государство продолжает терпеть проделки этой компании, «Свободной Прессе» рассказал руководитель Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов.

«СП»: Дмитрий Габитович, чем таким полезным занимается сейчас «Роснано», если государство не ликвидирует эту компанию вопреки убыткам, которые исчисляются сотнями миллиардов?

— В настоящий момент «Роснано» ничем не занимается, кроме того, что продолжает генерировать убытки. В прошлом госкорпорация, сейчас это — фонд, у которого всё, что есть — это помещение и несколько стульев. Но у этого фонда есть облигации, которые являются квазигарантированными, то есть близки к государственным. По ним нужно платить.

Проблемы у «Роснано» начались ещё при прошлом руководстве, но госкорпорацию несколько раз спасали — при том, что проекты, которые финансировала эта компания, очень плохо себя чувствовали.

Затем предыдущее руководство отъехало — в 2022 году, на внешний периметр. Новым руководителем стал Сергей Куликов. Он начал реструктуризацию, но в середине прошлого года объявил, что «Роснано» не может платить по облигациям. Это при том, что осенью 2022 года выявленные Куликовым к тому времени долги оплатил Минфин. На этот раз Минфин помогать уже не стал, что логично.

Сейчас, судя по арестам, с «Роснано» решили разобраться всерьёз, но при этом глава компании не преследуется.

Видимо, это связано с тем, что он сам и проводит аудит по поручению правительства, выискивая разрывы в документации, благодаря которым от государства скрывался истинный размер долгов и убытков «Роснано».

Я сомневаюсь, что «Роснано» продолжит свое существование, но перед ликвидацией компания всё-таки должна расплатиться с долгами хоть частично. Я думаю, что эти выплаты будут происходить по результатам уголовного дела из карманов топ-менеджмента. Это может занять несколько лет.

«СП»: Главный карман «Роснано» — это Анатолий Чубайс, который возглавлял организацю с 2010 года, а затем бежал. Как теперь из него вычесть?

— Этот вопрос должен решаться на высоком политическом уровне. Я сомневаюсь, что тут Мещанский суд что-то может сделать.

Но деньги нужны. Нужно решать, как расплатиться по облигациям. Если этого не сделать — мы получим очень болезненный удар по всему фондовому рынку России.

Упадут все государственные облигации из-за утраты доверия. Поэтому «Роснано» может просуществовать ещё несколько лет, пока не будет решён этот вопрос.

И потому организацию не закрывают прямо сейчас, несмотря на то, что она тупо генерирует новые убытки.

«СП»: От «Роснано» когда-то была польза?

— Эта группа компаний изначально действовала, в основном, как венчурный инвестор. (Венчурные инвестиции — вложения в смелые, но высокорисковые проекты с большим потенциалом роста и ещё более высокой вероятностью неудачи, — «СП»).

Проблема была в следующем. В 90-е и нулевые годы у нас в России не было венчура. Были прекрасные НИОКР, до для реализации и вывода на рынок этих разработок их приходилось уводить за границу. Соответственно, от этих проектов Россия не только ничего не получала, но еще и стремительно отставала технологически.

Венчурные инвестиции всегда предполагают, что из 10 проектов, в которые вложены деньги, «выстреливают» два в лучшем случае. Но эти 2 проекта приносят такую прибыль, что компенсируют убытки на 8 остальных нерентабельных направлениях, которые остаются в «долине смерти».

Поэтому в районе 2010 года был создан целый каскад организаций, которые стали заниматься венчуром, а с «Роснано» связывались особые надежды.

«СП»: Пакетное финансирование — рискованное ещё и с коррупционной точки зрения. К проектам, которые «выстрелят» скорее всего, можно пристегнуть и проект, который заведомо не «выстрелит». Зато можно дать денег своим.

— Так или иначе, у «Роснано» появилось очень много резидентов, чьи проекты оказались бесперспективными. Или сомнительными.

Например, вложили больше миллиарда в наночернила. Чем принципиально они отличают от обычных чернил — так никто и не понял. Размер зерен пигмента составляет 20−70 нанометров. Ну и что?

Сейчас долги «Роснано» уже не позволяют инвестировать миллиарды в чернила, где размер зёрен будет ещё меньше. Это даже хорошо. А до начала 20-х все эти расходы размещались в виде облигаций, доходность которых должна была обеспечиваться прибылями от прорывных проектов.

И вот пока облигации «Роснано» разных серий не закончатся, компанию нельзя будет нормально закрыть.

Кроме того, до 2022 года «Роснано» много инвестировало на внешнем периметре — в Израиле, Великобритании. Есть надежды, что оттуда в компанию начнут возвращаться какие-то деньги.

«СП»: Хоть один проект «Роснано» «выстрелил»?

— Большей известности, чем наночернила, не получил ни один проект. Но, справедливости ради, сделаны большие инвестиции в разработки, касающиеся возобновляемых источников энергии: солнечной энергетики и энергии ветра.

Это — инвестиции в российские компании. Будем надеяться, что хотя бы от них в будущем может быть польза. Хотя пока они, естественно, даже не начинали окупаться.

Поэтому главный смысл «Роснано» и его кризисного менеджмента сейчас — умереть максимально безболезненно для фондового рынка.