Торговые войны — штука выгодная, но не для всех

На фоне разделения мировой экономики на блоки во главе с Китаем и США ряд государств стали выполнять функции посредников в торговых взаимоотношениях, подчеркнули экономисты Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) и Кембриджского университета.

Авторы исследования сделали такой вывод, сопоставив прямые иностранные инвестиции (ПИИ) внутри и между новыми торговыми блоками на базе 290 тыс. новых инвестиционных проектов в 194 странах за 2003−2024 годы.

Экономисты подсчитали, что обоюдные инвестиции блоков сократились вдвое с 20%, до 10% всех ПИИ, и эта разница ушла в страны, которые ведут транзитную торговлю с обоими лагерями.

Для Китая такими посредниками стали Мексика, Венесуэла и Вьетнам, для США — Вьетнам и в значительно большей степени Индия, в которую американцы в последнее десятилетие вкладывают существенные средства. Посредники выигрывают за счет соглашений о свободных экономических законах со странами блоков, что снижает входные барьеры для инвестиций.

Авторы исследования также подчеркивают, что посредники в торговле с Россией из-за риска вторичных санкций не становятся посредниками в инвестиционных проектах. Но ряд европейских экспертов полагает, что барьеры внутри блоков (в торговле России с Китаем, Индией и Турцией) часто снижается неформально, без подписания документов, которые либерализуют торговлю.

Доцент кафедры международной торговли ВАВТ Андрей Кушниренко подчеркнул, что слова о торговых блоках являются скорее фигурой речи.

— У США и Китая никаких четких, оформленных блоков. Просто экономики этих двух стран настолько велики, что их можно считать блоками. Сама статья правильно показывает тенденцию, но оформление торговых блоков — преувеличение.

«СП»: Могут ли торговые войны навредить государствам-посредникам?

— Нет, наоборот. Чем сильнее риторика и взаимные обвинения между крупнейшими экономиками, тем больше все будут заинтересованы в посредниках. Но все же интерес к конкретному государству объясняется не только тем, что в него нужно инвестировать любой ценой, но и тем насколько такая экономика готова и может в принципе реализовать определенный проект.

В стране-посреднике должна быть достаточно развитая промышленная база и относительно квалифицированная рабочая сила.

«СП»: В каких регионах возможно налаживать торговое посредничество?

— В Латинской Америке в принципе можно развивать транспортную сферу — Панамский канал и новый Транслатиноамериканский маршрут, который сейчас прокладывает Китай от Перу до Бразилии.

Но это логистика, не промышленность. Если говорить об инвестпроектах в реальное производство, то речь скорее должна идти о странах Азии.

«СП»: Периодически всплывает тема Никарагуанского канала между Карибским морем и Тихим океаном, который мог теоретически стать альтернативой Панамскому. Есть ли шансы, что этот объект станет морским транзитом и Никарагуа таким образом станет торговым посредником?

— Эти разговоры уже давно идут. Такое же обсуждение велось о том, что необходимо обойти Малаккский пролив, в котором суда могут попасть в ловушку в случае обострения геополитической обстановки.

В связи с этим предлагался проект Тайского канала через перешеек Кра, который соединяет полуостров Малакка с остальной Азией. Но проект тоже никак не подтвердился действиями.

«СП»: Получится ли у ряда государств выстроить целые экономики вокруг посредничества в период глобальных торговых войн?

— Целые нет, но в значительной степени поддержать свои экономики возможно. Это уже актуально для Мексики и Вьетнама, торговля в которых обеспечивает существенную часть бюджетных доходов.

Последний пока еще остается бедной страной, но в государстве достаточно много предприятий и квалифицированных кадров, которые готовы трудиться на новых проектах.

В значительно меньшей степени получится работать в качестве посредников у Филиппин и Индонезии. Что касается ОАЭ, то они преимущественно работают в финансово-банковской области и отчасти транспортно-логистической, но промышленности у них особенно нет (соответственно под них нет большого числа инвестпроектов).

В определенной степени посредником еще является Венесуэла, но скорее в ее случае речь будет идти об энергоресурсах.

«СП»: Может ли Россия на фоне санкций положиться на торговых посредников?

— Думаю, что такая посредническая торговля налажена. Но положиться можно лишь в относительной степени.

Если санкционный нажим станет еще более сильным, то посредники будут взвешивать и выбирать между потерей доступа к американскому рынку и получением выгоды от торговли с Россией.

Если все это находится в балансе, то посредник не будет менять свою деятельность. Но если потеря рынка США для него окажется критичнее, то он будет переосмысливать свое положение.

«СП»: Можно ли говорить о том, что сейчас идет существенная фрагментация мировой торговой системы?

— Она просто перестраивается, но не фрагментируется. Глобализация сейчас не нарушена, но остается в другом формате.

К примеру, раньше главным торговым партнером России был ЕС (более 50% российского торгового оборота), а сейчас 40% занимает Китай. Это смена вектора, а не фрагментация.

«СП»: Будет ли тенденция к эскалации торговых войн и увеличение важности посредников вести к росту издержек и общемировой инфляции?

— С одной стороны издержки действительно растут, однако развитие промышленности в самих странах-посредниках в определенной степени элиминирует (исключает) эти издержки.

То есть идет некоторое удорожание товаров и услуг, но в то же время тренд порождает новые промышленные отрасли в странах-посредниках, которые уже потом будут сдерживать рост цен за счет дополнительного предложения.