Олег Сухарев: Нам нужна национализация, ключевой ставкой экономику не вылечишь

Экономические проблемы России тянутся ещё с 90-х, а стагнация экономики началась не сейчас, а 15 лет назад. Преодолеть системные проблемы можно через вложения в науку и промышленность, используя инструментарий развития. Об этом «Свободной Прессе» рассказал доктор экономических наук, профессор Олег Сухарев.

«СП»: Недавно Дональд Трамп назвал экономику РФ «бумажным тигром». Как вы это оцениваете?

— Эпитеты вроде «бумажного тигра» — слова врагов. Но это не значит, что у нас нет проблем. Часть из них хронические, тянутся от 90-х, от приватизации, разрушений оборонного комплекса, высоких технологий и науки. У нас цифры показывают стагнантное развитие уже лет 10−15.

С тех пор, как к 2008−2009 годах исчерпался «тучный» сырьевой рост, мы росли чуть больше чем на 2% с небольшим в год. На 3% - только в 2023-м, но началось ужесточение монетарной политики. Представители Глазьевской школы предупреждали, что такая политика остановит начавшееся оживление 2023 года. Так и вышло: динамика ВВП уже ниже 1,5%.

---

СМОТРИТЕ В СП-ВИДЕО

Прямые ссылки передачи в RuTube, YouTube, VK. Смотрите все передачи СП-ВИДЕО

---

Идут плохие процессы в инновационном секторе: впервые имеем общий научно-исследовательский состав меньше 100 000 человек. При этом среднее звено выкошено, а серьезного омоложения научных кадров не произошло.

«СП»: Как вы оцениваете перспективы экономики, насколько управляемо нынешнее «охлаждение»?

— Не управляют они «охлаждением». Скажем, заявляют, что НДС будет повышен до 22%, но это не скажется на инфляции. Это обман, ведь НДС — косвенный налог по коммерческой цепочке посредников. И рост НДС приведет к повышению цен. При этом сняли НДС с экспортных товаров, мы гоним сырье, не облагая это налогом. Надо вернуть НДС на экспорт и экспортную пошлину, тем самым побуждая производителей не голый ресурс гнать, а перерабатывать.

«СП»: А мы все еще сильно зависим от экспорта ресурсов?

— Когда говорим, что слезли с сырьевой иглы, подразумеваем нефтегазовую составляющую, дающую 22% в бюджет. А сколько даёт оставшаяся минерально-сырьевая часть? Соли, минералы, железо, руды, уголь, лес… Это 40−50% доходов в бюджет, то есть проблема сохранена, и на Западе это понимают. Иначе западники-капиталисты не требовали бы снижать цену на нефть и не покупать у России нефть и газ.

«СП»: А почему тормозится экономический рост?

— Из-за повышения ставки и снижения монетизации экономики (отношение объема денежной массы к ВВП). Прирост монетизации упал с 26% в 2022 году до 15% в 2024. Создается порочный круг монетарной политики. Сергей Глазьев и я недавно опубликовали статью, где описали эту ситуацию. Суть такая: на всплеск инфляции, без изучения её природы, денежные власти реагируют одним инструментом — повышением процентной ставки. И притормаживают монетизацию через подорожание кредита и прямой канал эмиссии.

В итоге кредит и инвестиции становятся дороже и не удаётся изменить качество фондов, внедрить новые технологии. В результате ниже конкурентоспособность и объемы производства. А раз процентная ставка удорожает кредиты, то собственнику производства нужно сдерживать повышение зарплаты и увеличить прибыль, не увеличивая объемы производства.

Так как предстоит снижение спроса, желательно повысить цену. А такая ценовая динамика приводит к необходимости девальвации. При этом мы очень зависим от импорта, произошла «стабилизация» в политике импортозамещения. То есть успешные шаги сделаны в сельском хозяйстве, в обороне, еще в ряде сопряженных с ними отраслях. И — остановка.

«СП»: Со времен еще президентства Дмитрия Медведева много говорилось об инновациях. Есть ли отрасли, где видим внедрение научно-технического прогресса?

— Вот китайцы разрабатывают натриевые элементы вместо лития для батарей, это дешевле и проще в утилизации. А мы сокращаем финансирование науки. Так и не добились даже планов по росту расходов на науку до 2% ВВП, хотя вообще надо 4%. Но мы топчемся около 1%. А в целом нам надо не 2−3 направления «затыкать», а делать полную линейку стандартной продукции, того же машиностроения.

«СП»: Деньги выделяются, а потом мы видим задержание каких-нибудь губернаторов, чиновников региональных, судей даже. Как бороться с коррупцией?

— Отбором кадров, ротацией. Кстати, манипуляции есть и в науке: берешь устаревшие НИОКР, выдаешь за новые.

Тебя не посадят, даже доказать не смогут, что это старье. Но в науке, и этого власть не понимает, не работает и подход «вложил 300 миллионов, создал фабрику, и она печет пирожки».

В науке даже не знаешь, сколько НИОКР понадобится. А ты три НИОКР провел, гранты получил, а потом нет — и работа зависла. Мы перенимаем странные формы, не думая, как нам организовать свою науку, как выдвинуть честные кадры, как их продвинуть. Мы не бьемся за людей.

«СП»: Что собой представляет экономическая концепция «круг процветания»?

— Ее предложил Сергей Глазьев в противовес порочному монетарному кругу. Я всецело поддерживаю концепцию и мои работы укладывались в это видение. Идея: вывести борьбу с инфляцией из поддержки развития. Развитие связать с инвестициями, с длинными деньгами, с авансовым капиталом и кредитом. Оно не должно быть в общем, проценте, который бы всё душил.

То есть дифференцировать процентные ставки, причем, это можно сделать компьютерно, управлять на цифровых платформах. Говорят о вводе новых валют, могут дифференцировать криптовалюты, цифровой рубль. Почему процент не дифференцировать? Тогда в среднесрочной перспективе мы будем иметь наполнение внутреннего рынка без роста цен.

«СП»: А что сейчас происходит с основными отраслями?

— Константин Бабкин недавно давал интервью, где говорил о продолжении негативной ситуации для сельхозмашиностроения. Сельское хозяйство в некотором смысле дотируется, есть сезонность, за счёт этого они выкручиваются, но тоже проблемы есть, раз есть у сельхозмашиностроения.

Обеспеченность техникой ниже, ниже производительность и все вытекающие параметры сбора. Я не говорю уж о селекции, должны быть вложения, чтобы были урожайность, КПД высокий. А то получится так, что мы, как царская Россия, будем продавать пшеницу, а сами едва сводить концы с концами.

«СП»: А есть ли позитивные изменения в экономике?

— Ещё в 90-е РАН предлагала — давайте развернем стройки, плановое строительство, инфраструктурное подтягивание всех отраслей на производство ресурса рельсов, металла и далее по цепочке. Это оживит экономику, свяжет всю нашу страну. Это начали реализовать только с 2010-х. Мы постоянно опаздываем. И мы должны трезво оценивать самих себя, а не говорить, что у нас все хорошо, все отрегулировано, все законы есть. Эти законы менять надо: они не работают или работают плохо.

Например, как закон о стратегическом планировании или закон о промышленной политике. А работать невозможно: везде «не пущать, не воспринимать». Всё направлено на это. Нет бы, как в царской России: два профессора разных политических взглядов и семьями дружат, и чай друг у друга пьют. Спорят до хрипоты — но продолжают дружить. Сейчас если кто против твоей позиции — то это враг, этого не пущать.

«СП»: Что нужно сделать в первую очередь?

— Поддержать фундаментальную науку, кратно увеличить бюджетные ассигнования, изменить систему оценки распределения госзадания. Дать госзадание и государственные проекты для развития высоких технологий даже для частника. Сначала при государственном участии, чтобы страховать эти проекты, а потом с частичным допуском частного капитала и частичной приватизацией при контроле над рынком. Чтобы не получилось, как с приватизацией, когда распродали всё, а теперь хотят установить срок давности.

Это лоббистская коррупционная мера, недемократическая и несправедливая, чтобы вывести определенных лиц из уголовной ответственности потенциально за разорение, в том числе, оборонных предприятий. И это разорение покрывают за наши деньги. А приватизация — это когда то, что сделали наши отцы и деды, забрали под благовидным предлогом появления якобы «эффективного собственника».

Но это миф, коррупция, подрыв национальной безопасности. Так и нужно смотреть на приватизацию. Нет никаких циклов «приватизация — национализация», есть виды активов, которые показывают свою эффективность только в руках государства. Конечно, нам нужна национализация. Дальнейшая — оборонки, отчасти станкостроения, микроэлектроники.