Серая наличность: Минфин готов поработать с теневым сектором

В следующем году необходимо отработать ряд мероприятий для снижения объемов теневого, серого сектора, заявил глава Минфина Антон Силуанов.

На эту цель будут работать снижение доли наличных денег в обороте, ответственность за использование и неиспользование контрольно-кассовой техники, более серьезный мониторинг арендодателями во время предоставления помещений для предпринимателей. Так считает министр.

Среди задач по нивелированию «серого сектора» Силуанов выделил налаживание контроля импорта товаров из СНГ, налогами в этой сфере, ценами и номенклатурой, а также ведение реестра майнеров криптовалют. В октябре министр говорил про «серые зоны» при проведении расчетов, в том числе с применением криптовалют, и лазейки, которые позволяют ввозить в страну товары без уплаты пошлины или НДС, а также про проблемы, связанные с режимом самозанятости.

Оценки масштабов «теневой экономики» заметно разнятся. По подсчетам Силуанова, в октябре речь идет о 10−12% ВВП России. Показатель, считает министр, невелик по сравнению с другими государствами. По данным международной консалтинговой компании EY, уровень «теневой экономики» в России в 2023 г. составлял 13,1% ВВП. В мировой практике такой процент считается умеренным.

В июле старший научный сотрудник лаборатории структурных исследований ИПЭИ Президентской академии Владимир Еремкин в разговоре с ТАСС оценил эту долю выше — порядка 15−20% экономики или 30−40 трлн руб. Устойчивость «серой экономики» он объяснил ее сложностью и адаптивностью, которая подпитывается в том числе цифровизацией и внедрением ИИ.

По мнению доцента кафедры мировых финансовых рынков и финтеха РЭУ им. Г. В. Плеханова Юлии Мягковой, новейшие технологии властей, включая работу с большими данными и внедрение онлайн-касс, значительно повысили прозрачность оборота денег. Слова эксперта совпадают с данными Всемирного банка (ВБ), наиболее значительной доля теневых операций в России остается в малом бизнесе, сфере услуг, розничной торговле и строительстве.

Глава Минтруда Антон Котяков рассказывал РБК, что в России остается «достаточно высокий показатель теневой занятости» — более 5 млн человек. Это чуть более 6,5% от числа занятых лиц в российской экономике (75 млн человек в июле и августе).

Определение доли работающих в теневой экономике мигрантов разнится весьма существенно. По мнению доктора экономических наук Сергея Ануреева, они составляют примерно половину от всей «теневой занятости» в России, которую он определяет на уровне 12,5 млн человек. Если опираться на это число, то 6,25 млн мигрантов так или иначе не выходят из «тени».

Экономист Андрей Бунич в разговоре с «СП» подчеркнул, что ни в одной стране мира ликвидировать «теневую экономику» полностью невозможно.

— Опасным считается уровень более 20% экономики, ниже этого показателя — норма. Стран, в которых доля теневого сектора составляет около 10% ВВП, немного. Определенные действия людей просто не просчитываются или затраты на вычисления будут выше (в том числе из-за найма и содержания большего штата сотрудников в ведомствах), чем получится собрать потенциальных налогов. Во всем должна прослеживаться экономическая целесообразность.

«СП»: Какова структура «теневой экономики»?

— Она достаточно неоднородна. В нее включена вся хозяйственная деятельность без уплаты налогов.

Но среди такой экономики может быть оплата каких-то небольших услуг, или даже обмен услуги на услугу без выплат денег как таковых. К примеру, женщина может поработать няней в обмен на починку холодильника.

«Теневую экономику» можно делить на две половины, каждая из которых будет занимать примерно по 10% от ВВП. В первую входят хозяйственные взаимоотношения людей и транзакции, которые невозможно контролировать. Это незаконные вроде бы, но трудовые доходы, услуги, в том числе и на бартерной основе.

А оставшиеся 10% от ВВП будут включать как изначально незаконную, криминальную деятельность, так и крупную «серую занятость», под которую попадают также строительные компании, кафе, заводы, делающие вид, что у них меньше работников.

«СП»: Как можно повышать эффективность налоговых сборов?

— Налоговая не может зафиксировать всю «серую деятельность». Вряд ли есть смысл в установке камер у каждого гаража, чтобы определить, кто из жильцов дома подрабатывает починкой автомобилей. Налоги можно получить и другими способами. Ремонтник все равно потом купит тот же бензин, стоимость которого на 70% состоит из различных выплат государству.

Пошлины, акцизы, НДС, налог на прибыль и другие выплаты уже так или иначе оказываются в цене товара, поэтому деньги все равно попадают в бюджет. Поэтому надо смотреть на эту тему комплексно.

Теоретически государство может взимать налог с оборота (на промежуточные товары) или обложить комиссией денежные переводы, как это сейчас делают банки.

В целом всегда можно устанавливать фиксированные налоги, которые позволят все равно получить средства от торговцев, предпринимателей, которые работают в секторе «серой экономики». Не требовать постоянно отсчетов и «гоняться» за таким бизнесом, а анализировать хозяйственные процессы, встраиваться в них, чтобы было невозможно обойти налоговую, чтобы люди технически не могли бы не заплатить. Но пережимать сильно тоже не стоит, иначе предприниматели просто перестанут заниматься своей деятельностью, а это риск парализации многих экономических процессов.

«СП»: Когда нужно больше концентрировать внимание на «серой деятельности»?

— Проверять только в тот момент, когда потенциальная сумма, которая могла бы попасть в налоги, уже становится значительной.

Есть люди и целые компании, которые злоупотребляют в больших масштабах, к примеру, постепенно начинают нанимать незарегистрированных работников, не оплачивая им даже страховку.

Также есть «теневая экономика» криминального характера, к примеру, незаконная торговля оружием и доходы от вымогательства, с чего даже теоретически нельзя получить налоги. С этим безусловно правоохранительные органы будут бороться.

«СП»: Почему в России пока сохраняется заметная доля «теневой экономики»?

— У нас примерно схожая ситуация с показателями в Европе и США. Вопрос в том, что в разных государствах может быть разная степень финансиализации сделок. У нас исторически, в советское время, многие услуги проводились бесплатно.

А в современной России они были финансиализированны в тех сферах, где раньше люди всегда сами по себе договаривались.

«СП»: Насколько применение новых технологий, включая переход на криптовалюту, помогает «серой экономике»?

— Заметно помогает ей в обходе налоговой. Многие люди устроены так, что они стараются всегда заплатить поменьше.

Поэтому новые технологии достаточно быстро осваиваются теми, кто хочет сократить или даже уйти от налоговой нагрузки. Та же криптовалюта оказалась достаточно выгодной для тех, кто хочет провести налоговую «оптимизацию».

«СП»: Из подсчетов Ануреева выходит, что при выходе из «тени» мигранты могли бы дать до 3,1 трлн рублей налоговых поступлений. Возможно ли довести выплачиваемые приезжими налоги до такого объема?

— Понятно, что многие мигранты находятся в «серой экономике». Но насчет триллионов я бы все же не горячился, потому что не совсем ясно, сколько придется затратить на то, чтобы вывести их из «тени». К тому же некоторые мигранты могут просто уехать из России, ничего в итоге не заплатив.

Приезжим обычно платят меньше, чем в среднем по рынку. Поэтому, скорее, надо требовать налоги с работодателей, штрафовать их, осуществлять специальные меры по проверке условий работы на предприятиях. Если так делать, то предприниматели могут перейти на более продвинутые технические процессы, которые снизят потребность в дешевой рабочей силе.

---

Последние новости о налогах, сборах, штрафах и налоговом законодательстве, - в теме «Свободной Прессы».